Барбара Картленд - Влюбленный странник
— Ты не знаешь, что ее тревожит?
— Если ты хочешь спросить, не моя ли это вина, ответ — нет. Я согласился на все, чего она потребовала. На все.
Глаза Эдварда сузились, когда он посмотрел на Рэндала.
— Не хочешь ли растолковать, что означает это самое «все»?
— Люсиль объяснит тебе в свое время, — отозвался Рэндал.
— Понятно. — Эдвард налил себе еще виски.
И тут оба услышали в коридоре шаги Люсиль. Трудно было спутать с чем-нибудь звук ее шагов. Она зашла в гримерную и захлопнула за собой дверь.
Эдвард, покончив с выпивкой, убрал бутылку обратно в шкаф.
— Ты пока иди в зал, а разговор предоставь мне, — сказал он Рэндалу и направился во владения Люсиль. Он вошел без стука, а через несколько секунд в коридор вышла Мэгги и встала у стенки с недовольным выражением лица. Она терпеть не могла, когда ее просили покинуть гримерную Люсиль, и воспринимала это как личное оскорбление.
Выждав несколько минут, Рэндал прошел мимо Мэгги и спустился по лестнице, ведущей на сцену.
Первый акт шел примерно пятнадцать минут, прежде чем на сцене появлялась главная героиня. Репетиция шла без сбоев, но Рэндал испытывал странное напряжение в ожидании появления на сцене Люсиль. Он гадал про себя, изменится ли что-нибудь, если Эдварду удастся выяснить, что с ней не так, и исправить ситуацию.
Настал момент выхода главной героини, но Люсиль не появилась. Все ждали, за сценой слышались настойчивые призывы помощника суфлера:
— Мисс Лунд, ваш выход! Мисс Лунд, прошу на сцену!
Актеры, занятые в сцене, казалось, сникли и утратили кураж. Рэндал чувствовал, как стремительно меняется атмосфера на сцене.
Брюс запустил пальцы в шевелюру, раздраженно растрепал волосы и бросил текст на пол.
— Где Люсиль? — сердито крикнул он.
Ответа не последовало. Все застыли в ожидании, словно огромная машина вдруг остановилась на полном ходу.
— Где Люсиль? — Брюс повернулся к Рэндалу.
— Пойду посмотрю, что случилось, — ответил Рэндал и направился вдоль первого ряда партера к двери, ведущей за кулисы.
В конце ряда сидела Сорелла. Она смотрела на сцену и не видела Рэндала, пока он не оказался совсем рядом. Бросив на него быстрый взгляд, девочка вскочила на ноги. В этот момент в зале появился человек из дирекции театра и обратился, как ни странно, к Сорелле.
— Вы — мисс Форест? — спросил он. — Вас к телефону.
— Меня? — удивленно переспросила Сорелла и испуганно посмотрела на Рэндала. — Интересно, кто это может быть?
— Я думаю, Хоппи, — ответил Рэндал.
— Ну конечно. — Сорелла улыбнулась ему и направилась к выходу.
В комнате, куда вошла Сорелла, было полно народу. Мужчина, который ее привел, показал ей на телефонный аппарат со снятой трубкой, лежащей рядом на столе. Сорелла поднесла трубку к уху. Как и предполагал Рэндал, это была Хоппи.
— Сорелла, это ты?
— Хоппи, что-то случилось?
— Я хочу, чтобы ты немедленно вернулась домой. Немедленно. Понимаешь? Это очень важно. Здесь кое-кто хочет тебя видеть.
— Кто же? — удивилась Сорелла.
Из-за шума в комнате слова Хоппи было трудно расслышать.
— Я не могу сказать тебе по телефону, — ответила Хоппи.
Сорелле показалось, что голос ее звучит как-то странно.
— Я возьму такси и приеду как можно скорее, — пообещала Сорелла.
Положив трубку, она поблагодарила человека, который привел ее сюда. Вернувшись в зал и следуя к двери, Сорелла обернулась и посмотрела на сцену. Все по-прежнему ждали, застыв там, где стояли. Только Брюс нервно бегал туда-сюда.
Сорелла вздохнула. Ей хотелось остаться и узнать, что же случилось. Она знала, как важно для Рэндала, чтобы Люсиль сделала то, чего от нее ожидают. Но что-то явно шло не так. Сорелла вздохнула. Не имело смысла ждать. Хоппи велела приехать немедленно, и голос ее звучал нервно, резко, как всегда, когда она была чем-то взволнована или расстроена.
«Я должна вернуться домой», — подумала Сорелла и решительно направилась к выходу. Жаль, что Рэндала здесь нет, — ей хотелось увидеть его, прежде чем она уедет.
Глава четырнадцатая
Войдя в гримерную, Эдвард сделал Мэгги знак, означавший, что он хочет остаться с Люсиль наедине.
— Нет времени… — начала было Мэгги, но Эдвард перебил ее.
— Проваливай! — рявкнул он, и Мэгги, бормоча себе под нос проклятия, вышла в коридор и захлопнула за собой дверь с многозначительным грохотом.
Люсиль посмотрела на Эдварда и удивленно подняла брови.
— Что-то случилось?
— Да, — коротко ответил Эдвард.
Люсиль положила футляр с гримом, который держала в руках.
— В чем же дело?
Эдвард подумал о том, что в голосе ее звучат непривычные настороженные нотки.
— Если говорить напрямик, дело в тебе, дорогая, — выпалил он. И с удивлением отметил, что на лице Люсиль появилось выражение облегчения. — Ты плохо играешь, милочка, — продолжал он. — И я не единственный, кто это заметил.
— Плохо? — Люсиль вскочила на ноги. — Они не могут так говорить. Я знаю текст слово в слово, я в точности делаю все, что говорят Брюс и Рэндал.
— И это все, — сказал Эдвард. — Ты даешь им все, что они просят, но ничего сверх этого. И мы с тобой оба знаем, что этого недостаточно. Мы это знаем, а сегодня вечером об этом узнает и английская публика. Я не узнаю тебя, Люсиль!
— Что за чушь ты несешь! — зло воскликнула Люсиль.
Эдвард, вздохнув, засунул руки глубоко в карманы и позвенел мелочью. Он ждал. Он прекрасно знал, что с Люсиль молчание иногда оказывалось куда эффективнее слов. Она настолько привыкла к тому, что люди вокруг нее постоянно говорят, привыкла слышать собственный голос, что тишина требовала от нее повышенного внимания, в то время как даже в громкоговоритель до нее не всегда можно было докричаться.
Она прошлась по гримерной. На Люсиль был льняной халат, который она всегда надевала, прежде чем накладывать грим. Халат сиял белизной, был идеально выглажен, и его скромная строгость делала Люсиль совсем юной. Она была похожа на маленькую девочку, готовящуюся к конфирмации. Но тут Люсиль резко повернулась к нему, и он увидел на ее лице такую тревогу и беспокойство, каких никогда не видел за все долгие годы знакомства.
— Люсиль, детка, что случилось? — спросил Эдвард тихим, ласковым голосом.
Люсиль затравленно поглядела на него, затем сложила руки странным жестом, словно заламывая их.
— Я не могу сказать тебе, Эдвард.
— А теперь послушай, дорогая. Если тебя что-то тревожит или у тебя неприятности, предоставь это дело мне. Я здесь именно для того, чтобы присматривать за тобой, отгонять волков — кто бы ни были эти волки.
