Барбара Картленд - Влюбленный странник
Уже задавая вопросы, Рэндал вдруг осознал, как мало его интересуют ответы.
Только одна вещь на свете заботила его в настоящий момент — его пьеса. Он думал о том, как прошла репетиция. Они прошли финальную сцену слишком быстро, а первый акт казался затянутым. Он должен поговорить об этом с Брюсом.
Джейн говорила, но Рэндал не следит за ходом разговора. Он вдруг понял, что должен немедленно вернуться в театр. Или, если оттуда уже все ушли, поехать на квартиру к Брюсу. Они должны вместе все обсудить. Есть вещи, которые он не может решить один. Кто-то должен ему помочь.
— …и это было по-настоящему весело, — донесся до Рэндала голос Джейн.
— Правда? — переспросил он, потому что понял, что Джейн ожидает от него хоть какой-то реакции.
— Если бы ты только видел лицо Дианы! Она не знала, как на все это реагировать. На какой-то момент решила рассердиться, но потом передумала и перевела все в шутку. Конечно, все поняли, что это совсем не соответствовало его намерениям.
— Конечно нет, — пробормотал Рэндал.
— Дорогой, твой бокал пуст!
— Я не хочу больше шампанского.
— Глупости, осталось еще полбутылки. Нельзя вот так разбазаривать хорошее вино.
Джейн налила ему еще бокал. У Рэндала слегка закружилась голова. Он вспомнил, что ничего не ел с самого обеда, а за обедом лишь проглотил сэндвич в баре у театра.
Если бы он поехал домой, подумал вдруг Рэндал, Сорелла приготовила бы ему омлет. И сделала бы кофе, ароматный, вкусный кофе, какой умеет варить только Сорелла и который так нравится Рэндалу, что он теперь не может пить никакой другой. Наверное, надо было поехать домой и вызвать к себе Брюса.
— Дорогой, ты устал!
— Да, устал, — подтвердил Рэндал. — Пожалуй, лучше мне отправиться домой и лечь в постель.
Он приготовился подняться на ноги, но Джейн неожиданно уселась рядом и обвила его руками, склонив голову Рэндала себе на плечо.
— Мой бедный Рэндал! Ты так много работаешь, — тихо сказала она.
Он почувствовал, как кончики пальцев Джейн гладят его лоб, прижимаются к прикрытым векам, скользят ниже, по щекам, добираются до шеи. А затем жадные губы девушки коснулись его губ. Джейн целовала его с такой страстью, которой Рэндал никогда не видел в ней раньше.
Несколько секунд он сопротивлялся прикосновениям ее пальцев и жажде ее губ. Он слишком устал, слишком вымотался, голова его была занята совсем другими вещами. Но затем внутри стало просыпаться желание. Это ведь была Джейн — Джейн, казавшаяся ему подчас такой холодной и высокомерной, Джейн, с которой у него какое-то время не было возможности повидаться. Руки Рэндала непроизвольно сжали ее плечи. Он почувствовал, как Джейн прижимается к нему все сильнее. Они словно разжигали друг в друге пламя, страсть нарастала и нарастала, пока Рэндал не почувствовал, что отдается целиком власти желания, забыв обо всем, кроме того, как болезненно хочет его тело эту женщину… Джейн.
Два часа спустя Рэндал медленно спускался по лестнице. В прихожей никого не было, хотя свет горел. Пальто Рэндала лежало на стуле. Он надел его и почти крадучись вышел через парадную дверь, которая закрылась за ним с едва слышным щелчком.
Он сел в «бентли», завел мотор и выехал на Белгрэйв-сквер. И только тут осознал, что же с ним произошло, осознал это со всей ясностью. На секунду он возненавидел Джейн за то, что она лишила его еще одной иллюзии, разбила в прах еще одну его мечту.
Он думал, что Джейн не такая, как другие. В ней было что-то особенное, что всегда привлекало его, помимо более явных достоинств. Рэндал думал, что нашел в ней нечто, что всегда искал, нечто такое, что невозможно было выразить словами, нельзя объяснить даже самому себе, но все же искал это нечто всю свою жизнь.
А теперь он понял со всей очевидностью, что ошибался. Джейн была очень милой, очень привлекательной молодой женщиной, но в ней вовсе не было ничего такого, что отличало бы ее от сотни других милых и привлекательных молодых женщин, которых он добивался слишком легко и которые любили его не ради его самого, а из-за его мужской привлекательности — неотразимости, как считали они.
Если бы он только сам знал, чего хочет, если бы мог это сформулировать. Но мечты его были такими же неопределенными и расплывчатыми, как еще не созревший в голове новый сюжет. Он только знал, что эти мечты живут в нем, постепенно зрея, но пока еще не готовы облечься в слова. Такое же радостное возбуждение он испытывал при первом пробуждении в его мозгу нового сюжета. Тот же восторг и любопытство, что и при мысли о том, чего он ищет и не находит в женщинах.
Он испытывал то же волнующее беспокойство, у него так же перехватывало дыхание, когда в его жизни появлялась новая женщина. Но обычно возбуждение быстро покидало его, оставляя после себя легкую тоску, неудовлетворенность и разочарование. Да, вот оно, нужное слово. И тут Рэндал вспомнил, от кого он уже слышал его раньше.
«Если вы женитесь на Джейн, то будете разочарованы», — сказала ему Сорелла.
Голос ее, произносящий эти слова, словно зазвучал у Рэндала в ушах. Он вспомнил, как раздражили его тогда ее слова. Но она оказалась права. Теперь он знал это. Рэндал разочаровался в Джейн — она его подвела.
А еще Сорелла как-то сказала: «Люди часто не соответствуют нашим ожиданиям».
И это тоже была правда. Джейн не оправдала его надежд. Он ожидал от нее большего, гораздо большего. И теперь он знал, что у нее этого просто не было и поэтому она не смогла ему этого дать.
Рэндала посетило странное ощущение — он словно протягивал руки к чему-то неосязаемому. Но к чему — Рэндал не знал в точности. Он очень хотел, он отчаянно жаждал чего-то, чего никак не мог отыскать.
Собственная жизнь виделась Рэндалу чем-то вроде паломничества. Словно он бредет по извилистой дороге, зная, что должен следовать ей, как бы далеко она ни вела. Время от времени ему казалось, что он достиг желанной цели, но, отдохнув немного, он понимал, что снова ошибся. То, что он нашел, было лишь миражом, лишь еще одной мечтой о том, что лежало впереди.
Он был пилигримом, ищущим свой путь к еще не открытой, неизведанной Мекке, которая не нанесена на карту и к которой не ведет шоссе с указателями. Мираж — вот чем была для него Джейн и многие до нее.
«Обманутые ожидания, разочарование» — эти слова словно преследовали Рэндала. Он лег в постель, а слова все крутились и крутились в его мозгу. Рэндал заснул, повторяя их, а когда проснулся на следующее утро, слова по-прежнему были с ним.
Хоппи ворвалась в комнату, прежде чем Рэндал успел приступить к завтраку.
— Простите, что приходится беспокоить вас так рано, Рэндал, — сказала она. — Но вы должны подписать вот эти письма. Я не стала бы настаивать, если бы они не были срочными.
