Дениза Иган - Грешная женщина
Открыв дверь, он окликнул Германа. Дворецкий в другом конце холла с испуганным лицом помогал снимать верхнюю одежду двум посетителям. Сердце Уорда вздрогнуло. Герман поднял голову и без лишних церемоний объявил о прибытии графа и графини Уэстборо.
Глава 28
Морган посмотрела на стоявшую перед ней тарелку с водянистым супом. Они называют это куриным супом, но будь она проклята, если хоть одна курица когда-либо посмотрела в сторону этой водички. Морган ничуть не сомневалась, что сумеет сварить куда более жирный суп. Это недавно обретенное умение сослужит ей отличную службу в Сан-Франциско с его обширным мужским населением. Сан-Франциско, где всегда тепло, где всегда светит солнце, а золото просто течет с гор. По крайней мере, так утверждают путеводители. Морган им не верила, но какое это имеет значение? Целый континент будет отделять ее от Кеннета Тернера – и от виселицы.
Внезапно почувствовав усталость, она откинулась на спинку стула и потерла глаза. Господи, как она сумела загнать себя в эту яму? С чего вдруг решила отправиться в полицию и признаться в убийстве? Вероятно, от изнеможения и временного помешательства после родов. «О, Уорд! – с печальной улыбкой подумала Морган. – Ты хотел выиграть, да? Но на этот раз не выиграли ни ты, ни я. В выигрыше остался только Ли, да и выигрыш-то незначительный – отец и фамилия, зато он навсегда потерял мать». На глаза навернулись слезы. Она подперла голову руками и всхлипнула, вспоминая милое личико Ли. Скучает ли он по ней? О, она так надеялась, что с ним все хорошо! Уорд обеспечит его заботой и лучшим уходом, найдет дружелюбную няню с замечательным характером. А когда Ли подрастет, он расскажет ему о матери. Он прижмет сына к себе и объяснит мягким, успокаивающим голосом, что ее вынудила бежать любовь, а не равнодушие. «О, Уорд, пожалуйста, пожалуйста, расскажи ему это! Я не вынесу, если он будет думать, что я просто бросила его!»
Какая-то упрямая часть сердца отказывалась верить, что она навсегда потеряла Уорда и ребенка.
В Чикаго Морган купила себе рыжий парик и поменяла имя на Мэрилин Эймс.
Уорд прирос к месту и потрясение смотрел на незнакомцев. Ро замер у него за спиной и тихонько ругался себе под нос:
– Черт побери, что они тут делают?
– Это вы – Монтгомери? – спросил резким, властным голосом лорд Уэстборо. – Рад познакомиться с вами, сэр. – Он шагнул вперед и протянул Уорду руку в черной перчатке.
Привлекательный, элегантно одетый, среднего роста, с темными волосами и густыми бакенбардами. Несмотря на вежливый тон, в светло-карих глазах лорда сверкало раздражение, Уорд шагнул вперед и пожал протянутую руку. Он слишком молод, чтобы быть отцом Морган. Брат? Но тогда его должны звать лорд Рейнольдс, а не Уэстборо.
– Я тоже рад с вами познакомиться, – ответил Уорд. – Могу я представить вам моего доброго друга, Роланда Хатауэя?
Ро, настоящий друг, приветливо поздоровался с Уэстборо. Тот с подчеркнутой любезностью, но совершенно равнодушно представил им свою мать, леди Уэстборо. Ро и Уорд поклонились. Уорд дерзко завладел ее рукой и произнес с самой теплой улыбкой:
– Для меня большая честь, мадам, познакомиться с матерью Морган.
Леди взглянула на него ледяными сапфировыми глазами и через несколько мгновений слегка склонила голову. Настолько холодна, подумал Уорд, что может заморозить пылающий костер. Как, черт возьми, ей удалось вырастить такую дочь, как Морган?
– Как вы, вероятно, поняли, – сказал Уэстборо, – Морган и есть причина, по которой мы сюда прибыли. Вы нас очень обяжете, сэр, если пригласите сюда мою сестру.
Чай, лихорадочно думал Уорд. Женщины любят чай. Чувствуя на себе взгляд Ро, он осторожно произнес:
– Я уверен, что она будет счастлива увидеться с вами, сэр. Герман, пожалуйста, проводи гостей в гостиную. И пусть пришлют поднос с чаем. Ро, ты останешься с нами? – спросил он, отвернувшись, чтобы не видеть досаду, мелькнувшую из-под тяжелых век Уэстборо.
Ро кивнул с выражением пойманной на крючок рыбы:
– Разумеется, Уорд. Чай – это как раз то, что мне сейчас требуется.
Уорд с трудом подавил усмешку.
– Превосходно, – сказал он, когда Герман открыл дверь гостиной и предложил всем пройти внутрь, тем самым оставляя гостям выбор – либо «покинуть шхуну», либо послушаться Уорда. Ро последовал за ними. Уорд повернулся к Герману и тихо произнес: – Пошли за Робом, но прежде всего пусть Кэтлин принесет Ли, и побыстрее.
– Черт возьми, Уорд! – прошипел Ро, поворачиваясь к нему. – Ты не можешь этого сделать! Уэстборо убьет тебя!
– Ничто не растопит сердце женщины так, как младенец.
– Да ты вообще посмотрел на эту парочку? Братец, рассвирепевший, как шершень, а леди может взглядом заморозить кровь в жилах, клянусь!
– Я не могу придумать другого способа достучаться до нее.
– Да зачем тебе это вообще нужно? Какого черта они здесь делают?
Уорд хлопнул Ро по спине:
– Всему свое время, Ро. Заходи, давай поухаживаем за гостями.
Ро нахмурился, но в гостиную вошел. Уорд шел следом, поглядывая на своих новых родственников. Леди была в черном. Траурный наряд, сообразил вдруг Уорд.
Уэстборо холодно осведомился:
– Вы послали за моей сестрой?
– Нет. К сожалению, ее нет здесь.
– Нет? – переспросил он, беспокойно посмотрев па Ро. – Однако вы наверняка знаете, где она. Я бы хотел выяснить адрес.
«Я бы тоже», – подумал Уорд.
– Мне придется кое-что объяснить. Вы меня очень обяжете, если присядете и мы обо всем поговорим.
Следовало отдать должное Уэстборо. Он сжимал и разжимал кулаки, но держал себя в руках.
– И все-таки…
Дверь отворилась, вошли Герман и горничная с подносом. И Кэтлин с Ли.
Ро вздрогнул. Уэстборо растерянно уставился на сверток в руках Кэтлин. Няня робко шагнула вперед, но графиня оставалась совершенно невозмутимой. Кэтлин сделала книксен и протянула свою ношу Уорду.
– Он только что поел, сэр.
– Спасибо, Кэтлин, – ответил Уорд, взяв сына на руки, Часы пробили четыре. В это время Уорд всегда общался со своим сыном, ревностно оберегая эти часы от любых вторжений. Однако сегодня он пожертвовал ими ради общего будущего.
Маленькие глазки Ли выглядывали из глубины одеяла – слишком много одежек для середины октября. Уорд осторожно отогнул одеяло и посмотрел на сына. Ли нахмуренно свел вместе бровки. Уорд улыбнулся, и губы малыша сложились в ответную беззубую улыбку. На щечке появилась маленькая ямочка.
– Что… – воскликнул Уэстборо, как только Герман закрыл за собой дверь, – что это такое?
Уорд пересек комнату и подошел к теще.
– Ро, ты не займешься чаем? Леди Уэстборо, – обратился он к ней, присаживаясь рядом, – позвольте представить вам вашего внука. Если вы как следует присмотритесь, то увидите, что глаза у него такого же цвета, как ваши. – Когда Ли родился, глазки у него были светло-голубые, но со временем в них появился морской зеленый оттенок, как у Морган.
