Джессика Трапп - Властелин наслаждений
Он сжал ее сосок, сначала мягко, потом сильнее, и Мейриона резко выдохнула.
– Пресвятая Богородица! Он улыбнулся:
– Что ты почувствовала?
Облизнув губы, Мейриона посмотрела на него, ее глаза блестели от переполнявшего ее тело желания.
– Молния. Удар волшебной молнии пронзил меня от груди до… – Ее щеки заалели, и она замолчала.
Годрик провел рукой по ее животу до соединения между бедрами.
– Раздвинь ноги, детка.
Прикрыв глаза трепещущими ресницами, Мейриона со вздохом повиновалась.
Годрик медленно провел пальцем по ее лону, потом поднес палец к своим губам, словно наслаждаясь вкусом женщины.
– Согни колени, любовь моя. Раскройся, я хочу видеть тебя всю.
Мейриона тотчас сдвинула ноги и села, на ее пылающем лице ангела притягательная смесь страсти и смущения.
– Нет. Это стыдно.
Годрик поцеловал ее в щеку, затем в шею. Она пахла теплым летним дождиком.
– Не надо бояться интимных желаний, – прошептал он. – Ты здесь в безопасности, и я хочу смотреть на тебя.
Мейриона удивленно взглянула на него, потом, смирившись, медленно легла на матрац и раздвинула ноги.
Скользя ладонью по внутренней стороне бедер, Годрик еще шире развел ее ноги и стал неторопливо гладить набухшую от желания плоть, пропуская завитки темно-рыжих волос между пальцами. Мягко разведя их, он раскрыл ее лоно. Увлажненные складки блестели от женской влаги и напоминали ему нежные лепестки розы.
– Ты прекрасна, любимая. Она потянулась к нему:
– Годрик… мне так жарко.
Ее движение сорвало тонкую пленку его самообладания. Поднявшись, Годрик впился в ее губы, чувствуя, что ее влажное лоно готово принять его. Изо всех сил сжав подушку, он отчаянно пытался сдержаться, чтобы неосторожным движением не причинить ей боль и не разрушить возникшее между ними доверие.
– Ты дрожишь, – прошептала она.
– Да… Я хочу…
– Пожалуйста, милорд, я не могу больше ждать. Потом ты покажешь мне свою коллекцию. Я хочу принадлежать тебе прямо сейчас.
Годрик рывком вошел в нее, и Мейриона вскрикнула отболи.
– О Боже, – сказал он, замерев. – Прости меня, родная.
Слезинка выкатилась из-под ее прикрытых век, и он нежным поцелуем высушил ее.
– Наверное, мне нужно было действовать помедленнее.
Внезапно бедра Мейрионы медленно начали извиваться под ним, а на ее лице застыло изумление.
– Я чувствую себя такой… завершенной.
– Да, я знаю. – Годрик слегка приподнялся, потом вновь вошел в нее, чувствуя, как сильные мышцы охватывают его член.
– Хочешь, чтобы я перестал?
Она подняла бедра, раскачивая ими из стороны в сторону.
– Теперь уже не больно… по крайней мере не очень.
– Больно бывает только в первый раз. Мейриона пальцем провела по серповидному шраму, и Годрик увидел в ее глазах чувство более глубокое, чем страсть. Он отодвинулся, потом снова вошел в нее.
– М-м… – Она закрыла глаза.
Плавно двигая бедрами, Годрик почувствовал, как Мейриона расслабляется под ним, и понял, что ее боль утихла. Его руки шевельнулись, большой палец нежно погладил подрагивающие соски. Долгими, неторопливыми поглаживаниями Годрик вновь разжег пламя ее страсти, наслаждаясь каждым вздохом, каждым стоном.
Через некоторое время Мейриона тяжело задышала, и ее мышцы охватили его член чередой коротких волн.
– О, Годрик!
Он почувствовал удовлетворение и от своего освобождения, и от ее стона и крепко обнял ее.
Мейриона издала слабый, мяукающий звук, потом обхватила ногами его талию.
– Возьми меня снова. Я хочу принадлежать тебе. Годрик так сильно схватился и потянул за простыню, что от нее оторвался кусок. Теряя остатки контроля, он глубоко вошел в нее. Боже, как она нежна и женственна. Их тела слились в единое целое. Он хотел ее в течение многих лет, и вот теперь она принадлежит ему.
Время словно остановилось. Долгими неторопливыми движениями Годрик входил в нее снова и снова, а Мейриона гладила его по спине, изумленная пробудившимися в ней ощущениями.
Наконец он застонал от собственного завершения и рухнул поверх нее.
– Мейриона, любимая. – Поднявшись на локтях, он поцеловал ее собственническим поцелуем. – Теперь ты навсегда моя!
Мейриона улыбнулась, сердце ее неудержимо колотилось.
– Да, Годрик, навсегда твоя.
Пресвятые угодники, как она любит его, своего красивого, опасного похитителя! Заключенная в его объятия, Мейриона нежно прильнула к нему, и некоторое время они молчали.
Через несколько минут Годрик приподнялся и отодвинулся в сторону, отчего в груди Мейрионы возникло чувство потери. Она была готова отдать все, лишь бы принадлежать ему!
Проведя пальцем по шраму, тянувшемуся по его подбородку, Мейриона решила, что обязательно исправит свои прошлые ошибки. Отец прислушается к доводам рассудка, и так она предотвратит войну.
– Тебе больно, любимая? У тебя странный взгляд. Мейриона покачала головой:
– Нет, милорд. – Посмотрев вниз, она увидела, что ее бедра в крови, и схватила Годрика за плечи, желая, чтобы он именно в этом нашел причину ее отчаяния.
– Я люблю тебя.
Он улыбнулся ей улыбкой удовлетворенного желания, затем облокотился на подушки.
Сев, Мейриона опустила ноги на мягкую шкуру, лежащую у кровати. Сейчас она ненавидела себя за то, что ей предстояло сделать.
Годрик схватил ее за запястье:
– Ты куда?
– Я не могу оставаться так. Мне надо помыться. – Она испугалась на мгновение, что он прочтет ее мысли, но Годрик спокойно отпустил ее руку.
Проскользнув за ширму, Мейриона налила воды в медный таз и тряпицей обмыла бедра. Ее сердце учащенно забилось, когда она достала опиум из своего тайника и налила медовый напиток в два кубка, а потом дрожащими пальцами высыпала снадобье в один из кубков.
Боже, пусть Годрик поймет все правильно, когда проснется!
Она медленно вышла из-за ширмы и взглянула на Годрика: красивый и смертельно опасный, он напомнил ей отдыхающего после охоты леопарда.
Чтобы укрепиться в своей решимости, она изо всей силы сжала кубок, а затем, подойдя к кровати, смущенно улыбнулась:
– Выпейте, милорд, несомненно, вы потеряли много сил.
Годрик засмеялся:
– Говорить так – большая дерзость для женщины, которая только что лишилась девственности…
Мейриона легонько коснулась его щеки, ее сердце разрывалось при мысли, что вскоре ей придется его покинуть. Легким касанием ее ноготки царапнули серповидный шрам.
– За наше общее будущее, – сказала она и осушила кубок.
Годрик последовал ее примеру, выпив вино одним глотком. Казалось, чувство вины уничтожит ее, но теперь уже было поздно сворачивать с выбранного пути. Мейриона настороженно наблюдала за ним, гадая, как скоро подействует опиум, ей казалось, что снадобье вообще не сработало.
