Стефани Лоуренс - Причины для брака
Вспоминая случившееся, нахмурилась. С тех пор, как она сказала ему о беременности, Джейсон ни разу не приходил к ней в постель. Сначала она объясняла его отсутствие тем, что он вечера решил уехать пораньше и не стал ее тревожить. Однако когда вернулся, снова не пришел к ней. Она же подумала, будто это из-за предстоящей с утра поездки в Лондон. В Солсбери у них, конечно, были раздельные комнаты. Но, пожелай он предъявить свои супружеские права, почему не пришел к ней прошлой ночью или хотя бы утром? Вчера днем он явно не считал ее чересчур утомившейся.
Протирая лоб, Ленор призналась себе в том, что стоически игнорировала всю прошлую неделю. Его решение покинуть аббатство, оставив ее в одиночестве, осталось непоколебимым. Он приехал забрать ее в город, исключительно исполняя волю тетушек. А вчера днем просто сложился благоприятный момент. Не стоит думать, что им руководит потаенное желание поддерживать с ней близкие отношения теперь, когда, к его удовлетворению, наследник уже в пути. Словом, его заинтересованность в ней существенно уменьшилась.
Но почему же она мыслит иначе? Потому что любит его и лелеет бессмысленные надежды.
Ленор прерывисто вздохнула и заставила себя открыть глаза.
— Тренчер, я хочу еще немного полежать.
«Пока не найду в себе сил встретить новый день», — думала она, пока верная горничная помогала ей улечься в постель.
Внизу в залитой солнцем гостиной Джейсон мрачно изучал остатки своего сытного завтрака. До него наконец дошло, что его жена явно переняла привычку большинства светских особ и решила оставаться в постели до полудня. А значит, к нему уже не присоединится.
— Нет, Смит. Больше не надо кофе.
Отпустив жестом дворецкого, Джейсон, подхватив «Газетт», направился в библиотеку.
Побродив по комнате, наконец неохотно сел за стол. Нахмурившись, уставился на результаты трудов Комптона — аккуратную стопку корреспонденции под пресс-папье, расстроенно вздохнул и вместе с креслом повернулся к высоким окнам. Больше так продолжаться не может.
Он покинул аббатство, питая большие надежды, но они рассыпались в прах. А чего он ожидал? Он не давал Ленор ни малейшей причины считать, что его интерес к ней глубже вежливого джентльменского обращения, а сам по глупости сидел и ждал, что его страдания пройдут сами собой, а они лишь усиливались, не оставляли ни на минуту, доводили до вящего недоумения и озлобления. Он поставил локти на стол, соединил ладони домиком и опустил подбородок на отставленные большие пальцы. Под тиканье высоких напольных часов в углу его мрачное лицо постепенно светлело. В конце концов, он поднял голову, и на его губах заиграла слабая уничижительная улыбка.
Он подождет окончания малого сезона; в городе ничего поделать нельзя — не на глазах же всей мужской половины общества, не говоря уже сплетницах. Его светлость Эверсли гоняется за собственной женой — это будет самой сенсационной сплетней. Но как только они вернутся в аббатство, он возьмет ее в осаду и распалит тлеющие угольки страсти, совсем недавно так ярко пылавшей. Она должна возжелать его так же сильно, как он желает ее. А до тех пор от него требуется всего лишь обеспечить ей безопасность, особенно от хищников в мужском обличье.
Подкрепив свое решение коротким кивком, Джейсон снова повернулся к столу. Чуть подумав, вытянул листок бумаги, окунул перо в чернильницу и написал короткую записку Комптону, велев секретарю пока принимать решения по своему усмотрению, поскольку у хозяина на уме более сложные проблемы. Оставив записку на видном месте, Джейсон вышел из библиотеки. Впервые за много недель перед ним замаячил свет в конце тоннеля.
— Передай их мне, Тренчер.
Ленор вздохнула и протянула руку за румянами. Она никогда раньше не пользовалась косметикой, но сейчас определенно в ней нуждалась, здесь не могло быть двух мнений. Мертвенно-бледное лицо, огромные глаза.
Горничная нерешительно отдала ей небольшую коробочку.
— Вы уверены, ваша светлость? Грех портить такую прекрасную кожу.
— Если леди Альбемаль и ее гости увидят меня в таком виде, будет еще больший грех.
Ленор скорчила гримасу и открыла коробочку. Взяла заячью лапку и погрузила в красный порошок. Осторожно провела по скулам, стараясь, чтобы румяна как можно меньше бросались в глаза.
Первая неделя в роли герцогини Эверсли в лондонском свете подходила к концу. Ее чествовали, а некоторые дамы, к ее ужасу, даже заискивали перед ней. Она осознала, что статус жены герцога сделал ее в каком-то смысле гвоздем программы и привлекал куда больше внимания, чем ей хотелось. Правда, сейчас она к этому уже притерпелась.
Однако утреннее недомогание только усиливалось, более того, удерживало ее в постели до полудня, хотя тут ей очень пригодился лондонский светский обычай вставать поздно, но последние два дня она чувствовала тошноту и утром, и днем. Сегодня она была на приеме у леди Харрисон, которая вместе со стайкой юных деточек устроила званый обед в своей скромной городской резиденции. Ленор практически ничего не ела и на прогулке в парке чуть не упала в голодный обморок. Решать усугубляющиеся проблемы со здоровьем, не отклоняясь от запланированных визитов, становилось очень затруднительно. Если недомогание еще усилится, придется что-то менять.
Изучив в зеркале полученный результат, Ленор отложила коробочку с румянами и встала:
— Мое платье, пожалуйста.
Тренчер тут же подскочила с серебристым кисейным платьем. Облачившись в свободный, переливающийся наряд, Ленор повертелась перед высоким зеркалом. Она очень надеялась, что безупречная фигура отвлечет внимание от ее нездорового вида.
Растянув в стороны блестящие широкие юбки, она подумала, не почтит ли Джейсон своим присутствием сегодняшний вечер. Скоро ей надо было уезжать на раут леди Альбемаль вместе с леди Агатой в ее карете. Как большинство мужей, Джейсон обычно не сопровождал ее на подобные развлечения, за исключением случаев, когда их приглашали вместе или по какому-то особенному поводу. Однако ему было известно, где она бывает, и он тоже мог заглянуть «на огонек». К настоящему времени он посещал все балы и званые ужины, куда она отправлялась, это не могло не радовать, но вызывало смешанные чувства.
Стесняясь в душе радости от присутствия мужа, она сосредоточилась на куда более серьезном вопросе. А что, если он заметит румяна на ее лице? С его острым взглядом это вполне реально, что он подумает? Какие причины предположит? Решив не пытаться предсказывать поступки его светлости, Ленор подняла руку и провела пальчиками по изящному бриллиантово-хризолитовому ожерелью. Вряд ли она когда-нибудь сможет носить эти драгоценности, не чувствуя вины за то, что так и не поблагодарила его как следует.
