Ричард Глостер, король английский (СИ) - Воронина Виктория

-- Но отец не мог так обманывать мою мать, меня, всю Англию! - в отчаянии крикнул мальчик.

- Скорее твой отец обманывал самого себя, не желая помнить свое прошлое,- грустно заметил Ричард.

- А я считаю эти разговоры о якобы незаконном рождении, моем, моего брата и моих сестер наветами и интригами, подстроенные подкупленными вами людьми, - упрямо заявил юный Эдуард, продолжая прямо смотреть на дядю. Тот невольно улыбнулся несгибаемости своего племянника - чужая храбрость всегда внушала ему уважение.

Ричард подошел к мальчику поближе и взял его за плечи.

- Можешь мне верить или не верить, Эд, но знай, ты мне дороже любой короны. А твою же, как ты говоришь, корону я взял для того, чтобы вернее защитить тебя и всю нашу семью от многочисленных врагов здесь в Англии и за морем. Я знаю, сегодня я потерял твою любовь, потому что нельзя любить человека, которому не доверяешь, - тут голос Ричарда задрожал, на его глазах показались слезы. - Но я буду терпеть твою ненависть и твое презрение, так как для меня важно, чтобы ты остался жив, был в безопасности, и надеяться, что когда-нибудь я верну себе твое доверие.

Искренность Ричарда, его непритворное выражение любви произвели решительную перемену в поведении мальчика, - он разом отмел все свои подозрения, и забыл о своем негодовании.

- Тебе не придется долго ждать, дядя, я верю тебе, верю всем твоим словам, - пылко воскликнул маленький принц. - И матушке я скажу, что ты ни в чем не виноват, я буду стараться, чтобы вы помирились.

Ричард почувствовал такое облегчение, словно был грешником, которому прощались многочисленные грехи, и даровалось райское блаженство. Благодарные слезы с новой силой полились с его глаз, он крепко прижал к себе мальчика, не желая его от себя отпускать. Теперь не имело значения, кому из них должна достаться корона - они понимали, что оба они Йорки, и у них одна вера, одни чувства и одни общие надежды. Эту минуту подлинного единения Ричард и юный Эдуард запомнили навсегда, воспоминание о ней влияло на их отношения в будущем. И Ричард пожалел, что его брат Эдуард не прожил хотя бы еще пять лет до возмужания своего наследника. Тогда бы мальчик не находился под сильным влиянием родственников своей матери как сейчас, более справедливо и объектив­но относился к спорам английской знати, и Ричарду не было бы необходимости выдвигать свои притязания на королевский трон Англии.

Вопрос об избрании Ричарда королем был решен в парламенте положительно. Принцы Эдуард и Ричард Йоркские были признанны незаконнорожденными, а дети герцога Кларенса были лишены прав, поскольку их отец был объявлен по закону изменником и бунтовщиком. Реакция Вудвиллей и их сторонников была явно негативной, они открыто протестовали против назначения нового преемника на трон. Особенно бурным было возмущение королевы Елизаветы, на которую не могли повлиять уговоры ее старшего сына помириться с Ричардом. Она снова развила бурную деятельность: слала воззвания к своим сторонникам во все концы страны, искала новых союзников в борьбе против герцога Глостера, и сумела договориться о союзе с самим Генрихом Тюдором, графом Ричмондом, посулив ему в жены свою старшую дочь Елизавету, которая отныне считалась невестой предводителя партии Ланкастеров.

Для наведения в стране порядка, Ричард запросил из Йорка свои войска и обратился за помощью к своему кузену лорду Невиллу. При виде его превосходящей военной мощи немногочисленные сторонники королевы были вынуждены умолкнуть и отступить. Теперь ничто не могло помешать коро­нации Ричарда Глостера и его жены Анны Невилл.

Церемония коронации проходила 6 июля в Вестминстерском аббатстве, и она была самой многолюдной коронацией, которую только знали современ­ники Ричарда, поскольку он в своем стремлении вернуть стране гражданский мир почтил своим приглашением многих сторонников Ланкастеров.

Яркий солнечный свет лился через цветные витражи многочисленных окон огромного Вестминстерского аббатства, делая богатую одежду собравшейся английской знати еще более роскошной и нарядной. Ричард поддерживал рукой побледневшую от волнения Анну Невилл, и думал о том, что коронация очень напоминает ему его вступление в брак с Анной одиннадцать лет назад, только сейчас он венчается не с Анной, а с не менее дорогой его сердцу Англией, процветание которой было его давней мечтой.

Внезапно Ричард увидел то, что никак не могли заметить остальные при­сутствующие в храме. Легкое, едва обозначенное, светящееся облачко отделялось от купола собора, и поплыло над головами людей к алтарю, не останавливаясь и не задерживаясь, легкой струйкой пара. Перед алтарем оно чуть заколебалось, но опустилось на Анну Невилл, благоговейно смотревшую на образ Искупителя Христа. Анна, ничего не почувствовала, но Ричард, который не доверял обычной человеческой премудрости и ощущал не видимую мистическую связь между многими явлениями и людьми, понял, что представилось его взору, хотя раньше он считая подобное всего лишь сказочной легендой. Когда-то ему рассказывали в детстве, что дух-покровитель Англии появляется в момент коронации истинного монарха для его благополучного царствования, и вселяется либо в какой-либо предмет, либо в подходящее живое существо, и пока эти носители находятся в целости и сохранности, жизни и царствованию короля ничего не угрожает. Еще рассказчики прибавляли, что видеть духа-покровителя Англии может только чи­стый сердцем король, чья совесть не запятнана ни одним преступлением.

Раньше Ричард не очень верил в эту сказку, ничего подобного видеть ему не приходилось, но сейчас, когда он стал свидетелем этого явления, он осознал, что живет на острове, окутанном древней светлой магией, охраняющей Англию от зла и несчастья. Ричард с удвоенным пылом принялся благодарить на коленях Бога за все его милости к нему до тех пор, пока его голову и голову его жены не покрыли королевские короны, и хор не запел "Тебя, Бога, хвалим",

Коронационный день закончился посвящением избранных сквайров в рыцари и раздачей щедрой милостыни нищим. Затем Ричард с новой королевой предпринял поездку по Англии. Они посетили Оксфорд, Глостер, Вустер, Йоркшир. Всюду население встречало их радостно, приветствуя в их лице твердую власть, способную обуздать своеволие и бесчинства злодеев.

Осенью Ричарду уже пришлось противостоять нападению Ланкастеров и их наемников. Они привели целую флотилию с французской армией на борту. Сторонники Вудвиллей готовы были к ним присоединиться в Солсбери, Экстере и Брекноке, но подавляющее большинство англичан осталось верным королю Ричарду Третьему, и не поддержало иноземных пришельцев. Этот факт и плохая погода в море, разбросавшая и потрепавшая многие корабли заставили Генриха Тюдора отступить.

Но гораздо больше этого вражеского нападения Ричарда встревожило вы­ступление канцлера Франции в Туре перед представителями Генеральных штатов, уговаривающего их оказать помощь Генриху Тюдору. Обвинение было настолько порочащим, что и менее щепетильный в вопросах чести человек, чем Ричард Третий, и то пробудился бы к действию. Оно гласило: "Обратите, пожалуйста, внимание, на события, что произошли в этой стране после смерти короля Эдуарда. Вы увидите, что дети его, уже большие и храбрые, безнаказанно умерщвлены, и корона его передана убийце по благосклонности народной".

Мера безопасности, предпринятая Ричардом, когда он спрятал сыновей Эдуарда, чтобы их не захватили сторонники Вудвиллей, обернулась против него обвинением, хуже которого не придумаешь - обвинением в их убийстве. Ричард решил во избежание этих порочащих его слухов как можно ско­рее помириться с вдовствующей королевой Елизаветой и восстановить мир в семействе Йорков.

Поначалу гордый и неприступный вид Елизаветы Вудвилл не располагал к откровенному разговору. Она всячески старалась подчеркнуть, что считает своего деверя наглым самозванцем, беззастенчиво укравшим корону ее старшего сына. И раньше их отношения были далеки от идеала, поскольку Ричард, как и его мать, герцо­гиня Йоркская, считал женитьбу Эдуарда на вдове лорда Грея неподходящим браком для Йорка. Королева Елизавета знала это, знала она также, что Ричард по мере своих возможностей старался не допускать ее родственников к власти, что и обусловило ее враждебное к нему отношение. Но теперь Ричард решил быть терпимым, не напоминать королеве Елизавете об их прошлых взаимных обидах, ни в чем не обвинять ее и добиваться ее расположения.