Кэйтлин О'Райли - Рождественский подарок
– Вот мы и на месте! – воскликнул Максуэлл Эддингтон. – Мой любимый дом.
Следом подъехала карета с камердинерами мужчин и горничными дам. Когда багаж занесли в дом, Джеффри проводил Иветт в очаровательный каменный коттедж, покрытый зеленым плющом. В детстве он много времени проводил в Эддингтон-Гроув и всегда предпочитал это место величественному, но довольно холодному Ратмор-каслу.
– Восхитительно! – в восторге воскликнула Иветт в уютной атмосфере теплых и гостеприимных комнат.
– Правда, чудесно? – радостно спросила Джанет Радерфорд. – Мы с Максуэллом много лет назад провели в этом маленьком доме волшебные дни. Вот почему мы решили обвенчаться именно здесь.
Джеффри все еще не мог поверить, что его родители собираются завтра утром пожениться. Как не мог поверить, что Иветт Гамильтон будет присутствовать с ним на этом знаменательном событии. Почему она согласилась поехать с ними, для него до сих пор оставалось загадкой. Но все перестало укладываться в рамки здравого смысла с тех пор, как вчера его родители вместе явились в его лондонский дом и объявили о женитьбе, а следом неожиданно появилась Иветт.
Потребовалось предпринять кое-какие меры и дать объяснения, прежде чем Люсьен и Колетт позволили Иветт отправиться в Эддингтон-Гроув. Но отец Джеффри, когда того хотел, мог быть весьма убедительным, и когда он объяснил, как сильно он желает, чтобы Иветт присутствовала там, Люсьен и Колетт вряд ли могли отказать, хотя, похоже, были несколько изумлены всем этим. Джеффри игнорировал вопросительные взгляды Люсьена и странное удовлетворение на лице Колетт, когда Иветт и ее горничная уселись в кареты Ратмора.
Всю поездку Джеффри мог думать только о том, как он счастлив, что Иветт с ним.
И он остался с Иветт наедине гораздо раньше, чем ожидал. Все четверо вместе поужинали, непринужденно разговаривали и смеялись. После десерта его родители ретировались, оставив Джеффри и Иветт в маленьком, но уютном кабинете. Они сидели рядом на покрытой бархатом софе. Огонь весело потрескивал в камине. За окнами кружился снег.
– Теперь ты расскажешь мне, почему пришла ко мне вчера? – наконец спросил Джеффри.
– Да… – застенчиво посмотрела на него Иветт. – Я передумала и решила, что ты прав, нам, возможно, следует поговорить о той ночи.
– Я боялся, что ты после того вообще не захочешь со мной разговаривать, так что вчера ужасно обрадовался, увидев тебя.
– Правда? – настойчиво смотрела она на него голубыми глазами.
– Конечно. Меня немного отвлекли родители, но я был так рад, что ты пришла повидать меня, и еще больше доволен, что ты согласилась отправиться в это маленькое путешествие.
– Как я вчера сказала, я не пропустила бы это ни за что на свете. Кроме того, у меня было ощущение, что я нужна тебе здесь.
– Да, ты мне здесь нужна. – Джеффри кивнул, удивленный, что признался ей в этом. Иветт нужна ему по большему количеству причин, чем он мог сказать.
Обстоятельства, которые определяли всю его жизнь, менялись на глазах, и он не знал, как с этим справиться. Внезапное решение его отца и матери после стольких лет пожениться меняло многое. Из-за их действий в прошлом он был заклеймен, жил жизнью изгоя, по-настоящему нигде не имея родного дома. И теперь они меняют эти обстоятельства, и его мир перевернулся вверх дном. Он чувствовал даже некоторую потерю. Присутствие Иветт на завтрашнем венчании родителей значило для него больше, чем она могла себе представить.
– Джеффри, я могу только догадываться, как все это для тебя удивительно, – тихо сказала Иветт. – Я подумала, что тебе рядом нужен друг.
Он смотрел в ее прекрасные голубые глаза, и у него сердце переворачивалось в груди. Потому что она знала его лучше, чем он думал.
– Спасибо, Иветт.
– Не за что. Это самое малое, что я могу сделать после того, как ты помог моей маме и мне.
Услышав это, Джеффри вопросительно поднял бровь.
– Это единственная причина, почему ты здесь со мной, Иветт? – Потянувшись, он взял ее руки в свои. Мягко сжал пальцы.
– Нет. – Она в ответ сжала его руку.
Он не отпускал ее руку, они сидели молча, весело мерцал огонь, кружились за окном снежные хлопья.
– Мы как будто вернулись в гостиную Девон-Хауса.
Не отпуская его руку, Иветт улыбнулась от приятных воспоминаний.
– Да. Чудесно мы тогда проводили время вместе.
Джеффри поднес ее руку к губам и легко поцеловал пальцы. От ее внезапного вздоха у него сердце зачастило.
– Да, и здесь мы снова одни. После последнего поцелуя я удивлен, что ты захотела быть рядом со мной, Иветт. Это просто замечательно.
– Но я приехала сюда с тобой по другой причине. – Ее голос дрогнул.
– Так ты можешь быть со мной наедине? – Он не спускал с нее глаз.
– Да.
Тоска и страстное желание, которые он увидел в ее глазах, проникали глубоко в сердце. Он медленно закрыл глаза, потом снова открыл их.
– Иветт, ты не можешь выйти за лорда Шелли.
Иветт затихла, в комнате повисла оглушительная тишина. Джеффри затаил дыхание и ждал, прижав ее руку к губам. По-прежнему потрескивал огонь, и кружился снег.
После молчания, длившегося, казалось, целую вечность, она наконец прошептала:
– Я знаю, что не могу выйти за него. Я не собираюсь принимать его предложение.
– Не собираешься? – У Джеффри сердце замерло, облегчение захлестывало его. Иветт не собирается выходить за лорда Шелли. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Выражение ее лица было исполнено печали.
– Нет, я не могу выйти за Уильяма. Я действительно старалась, проверяла себя, но кажется поняла, что недостаточно его люблю.
– Я всегда это знал.
– Знал? – пристально посмотрела на него Иветт.
– Конечно. – Джеффри продолжал целовать ее пальцы, так медленно, так нежно.
– Это каким же образом? – пробормотала она, глядя на него с легким недоумением.
– Да это не секрет, – легко повел он плечом. – Самым красноречивым признаком было то, что ты ничего не чувствовала, когда он целовал тебя. Ты не можешь любить человека, который оставляет тебя бесчувственной.
– Но я же испытываю что-то, когда ты меня целуешь.
У него дыхание перехватило.
– А что именно?
У нее щеки зарделись. Голос сделался таким тихим, что Джеффри едва смог расслышать ее признание.
– Я чувствую жар, дрожь… и не хочу, чтобы ты останавливался.
Никогда в жизни слова женщины не производили на него такого эффекта. Ее сладкий честный ответ лишил его дара речи. Он повернул ее руку и поцеловал ладонь.
