Розмари Роджерс - Связанные любовью
Борис, пригнувшись, подошел ближе:
— Что странно?
— Та женщина на постоялом дворе… Она сказала, что их человек десять. Но в таком домишке всем не поместиться.
— Есть еще конюшня, — напомнил Борис.
— Где часовые? — Вопрос остался без ответа. — Идем.
Борис негромко выругался, но последовал за герцогом, который уже направился к конюшне. Впрочем, даже если бы он и попытался возражать против чересчур поспешных действий, слушать его было бы некому. Стефан с трудом сдерживал себя от того, чтобы ворваться в проклятую избушку и перестрелять всех, кто попытается встать у него на пути.
Они быстро добрались до конюшни, но так и не обнаружили никаких признаков присутствия людей. Герцог уже собрался выйти из-за укрытия, когда Борис дернул его за рукав.
— Подождите, — прошипел он.
— Что еще? Слуга указал на землю, где темнело какое-то пятно.
— Кровь.
— Нет. — У Стефана поплыли круги перед глазами. Чтобы не упасть, он оперся о дерево. — Нет, черт возьми.
Между тем Борис уже шел по вьющемуся между деревьями кровавому следу. Судя по суровому выражению лица русского, он разделял опасения герцога.
Стефан шел за ним, сжав кулаки и не замечая ничего вокруг. Нет, снова и снова повторял он, это не ее кровь. Такого просто не может быть. Судьба не могла поступить с ним так жестоко.
— Здесь.
Борис остановился и принялся разбирать завал из веток. Стефан подошел ближе, но помогать слуге не стал.
Под ветками мелькнуло грязное одеяло, скрывавшее два тела.
Духу не хватило даже Борису. Слуга остановился, перевел дыхание, наклонился и сдернул одеяло. Герцог шумно выдохнул и без сил опустился на землю — в наскоро выкопанной, неглубокой могиле лежали тела двух мужчин.
— Господи, — прошептал он.
— Я их не знаю, — пробормотал, склонившись над убитыми, Борис. — Но возницы госпожи Софьи здесь нет.
Волна облегчения, смывшая страх и оставившая его на время без сил, прошла, и герцог, взяв себя в руки, шагнул к могиле.
Оба убитых отличались крупным телосложением и были в простой крестьянской одежде. Оба молодые, с грубыми, обветренными лицами, отмеченными печатью тяжелого физического труда и пристрастия к пьянству.
На виске у каждого темнела ужасная рана — очевидно, обоих застрелили из пистолета, причем с близкого расстояния. Выходило, что они знали и доверяли убийце. Или же последний застал их врасплох.
— По-твоему, кто они такие? Местные, по глупости сунувшие нос куда не следовало? Или наши похитители в чем-то не сошлись между собой?
Борис ответил не сразу:
— Если они разругались, то понятно, почему нет часовых.
Стефан выпрямился, огляделся и направился к поляне.
— Будем надеяться, они не последние. Борис, хмыкнув, поспешил за герцогом:
— Собираетесь войти? Стефан криво усмехнулся. Глаза его холодно блеснули.
Всего лишь минуту назад, стоя над могилой и замирая от страха, он побывал в аду и теперь был настроен более чем решительно. Пришло время действовать.
— Не только войти, но и убить каждого, кто посмеет стать между мной и Софьей.
Нож был большой, и Софье, чтобы спрятать его от посторонних взглядов, приходилось прижимать руку к телу.
— Я знаю, что вы собираетесь наделать глупостей. Просто знаю, — бормотала служанка, нервно расхаживая по чердаку из угла в угол.
— В данный момент я вообще ничего не собираюсь делать, а только думаю, как спрятать этот дурацкий нож, — возразила Софья.
— Петр, ну что ты молчишь? Скажи ей. — Служанка метнула сердитый взгляд на возницу, молча стоявшего у окна и преспокойно доедавшего принесенную госпожой утку. — Скажи, что ее убьют из-за этого ножа. — Она помолчала и, не дождавшись от Петра ответа, подошла к нему: — Ну, что ты там увидел?
Возница отставил тарелку.
— Там кто-то есть. За конюшней.
Софья опустила голову. Она до последнего надеялась, что слуги сэра Чарльза устали ждать своей доли выкупа и просто-напросто разбежались.
— Наверное, те самые часовые. Погуляли где-то и теперь возвращаются.
Петр покачал головой:
— Нет, это не часовые.
— Почему ты так думаешь?
Возница обернулся и, поймав вопросительный взгляд Софьи, лукаво ухмыльнулся:
— Никто из них не умеет завязывать шейный платок.
— Господи, — прошептала она с надеждой и страхом. — Господи…
— Должно быть, ваша матушка обратилась за помощью, и власти послали солдат, — захлопала в ладоши служанка.
— Возможно, — неуверенно согласилась Софья. Хорошо зная свою мать, она предполагала, что та, получив записку с требованием выкупа, направилась прямиком к Геррику Герхардту. Будучи женщиной практичной, княгиня понимала, что, как бы ни относился к ней Александр Павлович, решать ее настоящие, реальные проблемы будет не император, а его советник. Знала Софья и то, что найти ее в необъятной России по силам только ему. И все же сейчас ей почему-то казалось, что люди, которых увидел Петр, прислал не Геррик. Поэтому-то к надежде и примешивался страх. — Сколько их там?
— Двое.
— Мы знаем, что внизу сейчас сэр Чарльз, Иосиф и вроде бы кто-то еще. — Софья поморщилась — спрятанный нож уколол в предплечье. — Получается по меньшей мере трое. Если эти люди пришли спасти нас, им понадобится наша помощь.
Как и следовало ожидать, служанка тут же всплеснула руками:
— Боже, да вы не успокоитесь, пока вам горло не перережут.
Софья поежилась:
— Если не убежим от сэра Чарльза, горло мне точно перережут.
— Так оно и будет, — поддержал госпожу Петр, неожиданно для всех вступая в разговор. — Мы должны сделать все, что в наших силах.
Видя, что осталась в меньшинстве, девушка демонстративно сложила руки на груди.
— Ладно. Пусть так. Но мне это не нравится.
Не обращая внимания на капризную служанку, Софья обратилась к Петру. Отчаянно стремясь на волю, она вовсе не хотела, чтобы ее слуга рисковал собственной жизнью без крайней на то надобности.
— Что ты предлагаешь?
— Если я вылезу через окно и присоединюсь к этим двоим, то силы сравняются.
Подумав, она кивнула:
— Хорошо. Только будь осторожен. Мы ведь не знаем, не оставил ли сэр Чарльз своих людей еще и в лесу.
— Меня не поймают, — усмехнулся Петр.
— Вот. — Софья протянула нож. — Тебе понадобится оружие.
Возница покачал головой:
— Нет, оставьте его себе. Надеюсь, нашим спасителям хватило ума прийти не с пустыми руками. — Он посмотрел ей в глаза — серьезно, в полной мере понимая, что ждет их всех, если попытка не удастся. — Будьте готовы, если потребуется, бить первой.
