Розмари Роджерс - Связанные любовью
— И то верно, — вздохнул герцог. Похоже, он устал сильнее, чем готов был признать, и едва держался в седле. Разумеется, такую красивую девушку, как Софья, везти в Санкт-Петербург неразумно. Он нетерпеливо пустил коня легкой рысью. — Поедем. Я хочу сам взглянуть на этих браконьеров.
Они проехали чуть больше версты, когда Борис придержал лошадь и кивнул в сторону стеной стоящего впереди леса.
— Я бы предложил сойти с дороги, — негромко сказал он. — Если эти люди те, кого мы ищем, они наверняка выставляют стражу.
Стефан ненадолго задумался. Двигаться через густые заросли дело небезопасное, можно наскочить на врага и не заметить этого. К тому же и времени на поиски заброшенного домишки уйдет намного больше.
Однако эти мерзавцы несомненно держат дорогу под наблюдением.
Следовательно, единственный шанс подобраться к цели незаметно — это идти через чащу.
— Думаю, ты прав, — согласился он, сворачивая с тропинки в лес.
Борис последовал за ним.
— А вы человек рассудительный, хоть и герцог.
— Что бы я без тебя делал? — покачал головой Стефан.
— Ну, может, по возвращении вы еще шепнете своему брату, какой хороший я слуга.
Какое-то время они осторожно пробирались через кусты. Стефан внимательно смотрел по сторонам — в лесу опасаться нужно не только разбойников.
Волки и медведи нередко нападают на рассеянных путешественников.
— Не беспокойся, я прослежу, чтобы Эдмонд заплатил тебе за помощь достойную компенсацию. — Стефан улыбнулся, в очередной раз подивившись случившейся с братом перемене: отчаянный бродяга превратился в домашнего мужа. — Люблю напоминать Эдмонду, что он ответственный землевладелец и несет множество обязанностей.
— И теперь вы пустились на поиски приключений?
Стефан удивленно моргнул. А ведь и верно. Странно, что ему самому это не приходило в голову.
— Уверяю тебя, это случилось не по моей воле. Никогда не разделял с братом любви к опасностям.
Борис хитровато взглянул на него:
— По-моему, ваша светлость, у вас с ним больше общего, чем вам кажется.
— Конечно, мы похожи. Ведь мы же близнецы. Многие с трудом нас различают. — Стефан улыбнулся, вспомнив, как они с Эдмондом мучили и изводили нянь и учителей. — Да, в детстве было весело.
— Я имел в виду немного другое. Вы ведь никогда не смиритесь с тем, что кто-то встал на вашем пути к выбранной вами даме.
Стефан нахмурился:
— Я не позволю, чтобы вор, укравший у меня что-то, избежал наказания.
— Хмм, — скептически отозвался Борис.
Ничего удивительного. Заявление и в его собственных ушах прозвучало пустым и неубедительным. Никто — тем более герцог — не последует за женщиной из Мидоуленда в Санкт-Петербург только потому, что она увезла что-то из его поместья.
— Хочешь что-то сказать?
Борис пожал плечами:
— Что вы сделаете с госпожой Софьей, если нам удастся ее спасти?
— Не если — когда, — проворчал Стефан.
— Пусть так. Вернете ее в Санкт-Петербург?
Стефан заерзал в седле, не зная, что ответить. То, что он собирался с ней сделать, не касалось никого, кроме них двоих. Софья принадлежала ему. И все. Точка.
— Там будет видно, друг мой. Всему свое время.
Другой на месте Бориса внял бы внятно прозвучавшему предупреждению и сменил тему, но русский упрямо гнул свое:
— Хочу лишь напомнить, ваша светлость, что Софья — не бесправная крепостная и что она принадлежит к богатой и влиятельной семье, которая сочтет серьезным оскорблением любую попытку помешать их воссоединению.
— Они сами прислали ко мне Софью. Им некого винить, кроме самих себя, если я решу не возвращать ее.
— Ваша светлость…
— Будем внимательнее, чтобы не попасть в ловушку, — недовольно проворчал Стефан. — И не стоит забегать вперед.
Борис скрипнул зубами, но продолжать разговор не стал, оставив герцога один на один с его собственным недовольством.
Разумеется, Стефан отдавал себе отчет в том, что Софья не первая встречная, а уважаемая женщина из достаточно влиятельной семьи, которая вполне в состоянии отстоять ее права и защитить в случае необходимости. Но это обстоятельство вовсе не означало, что он готов предстать в образе благородного джентльмена и просто передать Софью ее родственникам.
У них осталось еще одно незаконченное дельце.
И пока он не получит полного удовлетворения, она останется с ним.
Некоторое время ехали молча, потом лес немного поредел, и Стефан, присмотревшись, сначала увидел за деревьями приземистое строение, которое могло быть конюшней, а потом, на небольшой полянке, и старенькую, скособочившуюся избу.
— Вижу, — прошептал он, спешиваясь. — Привяжи лошадей здесь. Хочу сначала обойти его вокруг, а потом посмотрим.
Борис быстро привязал лошадей и достал из кармана заряженный пистолет.
— Останьтесь здесь. Надо проверить, есть ли у них часовые.
Стефан со вздохом вынул свое оружие:
— Хватит уже обращаться со мной, как с женщиной.
— Не забывайте, что вы герцог. И не пристало вам разбираться с какими-то разбойниками.
— Мне что же, самому за себя решать уже не позволено? — возмутился Стефан, направляясь к опушке. Слушать Бориса он не собирался, потому что давно привык нести ответственность за свои действия.
— Меня точно из-за вас оскопят, — пробурчал Борис.
— Мужайся, Борис. Думаю, наши разбойники убьют тебя раньше, чем Эдмонд успеет исполнить свое обещание.
— Это моя единственная надежда.
Пробираясь по тропинке, которая вела вокруг дома, Стефан не сводил с него глаз. Есть там кто-то или нет? И если есть, то кто? Со стороны домишко выглядел давно заброшенным.
Неужели снова ничего?
Но где же тогда следы разбойников? Где часовые? Почему над трубой не вьется дымок?
И вдруг…
Стефан остановился как вкопанный — возле чердачного окна трепетало на ветру что-то белое.
— Какого черта?.. Что это такое?
— Похоже на женскую рубашку. Он мгновенно встрепенулся:
— Я пойду поближе.
— Ради бога, ваша светлость, будьте осторожнее.
Стефан добрался до края поляны и, спрятавшись за деревом, выглянул. Так и есть! Он мгновенно узнал вышитые на нижней кромке голубые цветочки.
— Умница, — прошептал он. — Она здесь. Софья здесь.
— Вы так уверены? — засомневался Борис. — Почему? Вместо ответа Стефан только ухмыльнулся.
— О… вон оно что, — протянул русский.
— Вот именно. — Он внимательно осмотрел дом. Покачал головой: — Странно.
Борис, пригнувшись, подошел ближе:
