Вирджиния Хенли - Блестящая партия
— Когда премьер-министром был Питт, скамьи всегда были заполнены.
— Это потому, что члены обеих партий уважали его. Генри вздохнул.
— Быть может, со временем они примут Эддингтона.
— Никогда! Вы обманываете самого себя. Но выход есть. — Джон внимательно посмотрел на друга. — Мы могли бы попросить Эддингтона о личной встрече, сказать ему напрямик, как обстоит дело, и попросить уйти в отставку ради блага страны.
— Просить премьер-министра Англии уйти в отставку? На это требуется немалая смелость.
Джон рассмеялся.
— Я попрошу его, если вы будете сопровождать меня.
— Я охотно буду вашим молчаливым спутником.
— Благодарю, Генри. Я знал, что могу на вас рассчитывать. Я официально попрошу его о личной встрече и начну работать над речью, которая доведет этого человека до слез и убедит уступить, чтобы Питт мог вернуться на свой пост.
В тот вечер, когда Джон начал делать наброски той речи, которую он собирался произнести перед Эддингтоном, мысли о Джорджине закрались в его голову и заполнили сердце. В первый раз он признал, насколько эта живая молодая красавица привлекает его. После мрачных лет своей супружеской жизни он втайне жаждал спутницу оживленную, полную смеха и жажды жизни. «Как только я стал свободным, мне нужно было пойти к ней и сказать, что я чувствую, а не отталкивать от себя». Он обозвал себя дураком. «А теперь уже слишком поздно! Приз достанется Френсису!» Ему стало стыдно, что он приревновал к брату. Он решил положить конец своим стремлениям к тому, что никогда не будет ему принадлежать. Не пожелай жены брата твоего.
* * *
Френсис Расселл не спешил уехать из Уоберна. Поскольку его чрезмерная гордость не позволяла ему согласиться с тем, что Джорджина Гордон отказала ему, он решил заполучить ее любой ценой. Но цена была высока. Мысль о том, что придется отказаться от Марианны Палмер, приводила его в отчаяние. К счастью, за лекарством было недалеко ходить. Чтобы оживить свое естество и доказать свои мужские достоинства, он отправился в коттедж Молли Хилл.
— Вы сегодня рано, Френсис. Я еще не закончила обедать.
— Встаньте, Молли. У меня разыгрался аппетит, и его нужно ублажить.
Хлыстом для верховой езды он смел со стола тарелки.
Она привыкла удовлетворять его похоть в самых странных местах, как только его охватывало желание. Они часто пускались сломя голову галопом по полям, и он мог, внезапно натянув поводья, сорвать ее с седла и оседлать под какой-нибудь изгородью на жесткой земле. Но в последнее время его похоть усилилась, так что это начало ее тревожить — его требования наносили урон им обоим.
Молли смотрела, как он расстегивает бриджи.
— Вы ненасытны, ваша светлость.
Френсис прислонил ее к столу и задрал ей юбки.
Герцог пробыл у своей любовницы больше двух часов. Все это время они не покидали постели. Наконец, когда пришло время уезжать, Френсис потянулся за одеждой, и вдруг из горла его вырвался вопль; он прижал колени к животу и принялся в муках кататься по кровати.
— Что такое, Френсис?
Встревоженная Молли спрыгнула с кровати.
— Боже! — Он прижал руки к паху. — Эта чертова грыжа!
Он застонал, попытался подняться и снова упал в страшных муках. Потом медленно отвел руки, и показалась опухоль, выступающая из живота. Он снова прижал руки к животу и крикнул:
— Иди и приведи мистера Берка! Скорее! Ужасная боль!
* * *
— Берк, слава Богу! Отвезите меня домой — мне нужен врач. Боль просто дикая!
И Френсис застонал, не владея собой. Один взгляд на голого мужчину, лежащего на кровати, сказал управляющему, что герцог находится в отчаянном положении и нуждается в помощи. Берк немедленно взялся за дело.
— Миссис Хилл, пришлите сюда лакея и велите главному конюху ехать в город за доктором Галифаксом.
Берк окинул взглядом роскошную комнату и заметил лакированную бамбуковую ширму, которую можно было использовать как носилки. Он снял с ширмы одну из панелей, принес к кровати и положил на нее страдающего герцога. Он укрыл его одеялом, и когда пришел лакей, они отнесли герцога в его дом и уложили на постель.
Френсис то кричал, то ругался. Между тем Берк омыл его, переодел и приподнял, подложив под голову подушки. Потом налил ему большой стакан бренди, надеясь облегчить его страдания до приезда врача.
Через час появился врач герцога, и мистер Берк провел его наверх.
— Его светлость очень страдает, доктор Галифакс. Он ушибся, слишком усердно играя в теннис. Нам удалось донести его до постели, но он корчится от боли с тех пор, как произошло это несчастье.
Галифакс и сам видел, что Френсис мучается от острой боли. Он поднял на герцоге рубашку и увидел выпуклость на животе.
— Господи, Бедфорд, у вас же заворот кишок!
— Ради Господа Христа, помогите мне, Галифакс!
— Я дам вам кое-что облегчить боли.
Он вынул из своей кожаной сумки бутылку с настойкой опиума и протянул ее мистеру Берку, который сразу же отмерил дозу. Доктор подождал пару минут, пока опиат не начал действовать, потом осторожно положил руку на выпуклость.
Френсис закричал.
Лицо у доктора стало мрачным.
— Это крайне серьезный случай, ваша светлость. Боюсь, что придется призвать моего коллегу, специалиста по внутренним органам.
— Нет! Я не могу ждать! Вправьте эту проклятую штуку — вы не можете причинить мне большую боль, чем та, которую я испытываю теперь.
— Ее нельзя вправить снаружи. Вам требуется операция, которую может сделать только хирург, ваша светлость.
— Операция? — В глазах Бедфорда показался страх.
— У меня есть коллега в Нортхемптоне, известный хирург. Я вызову доктора Керрасиюже минуту. Вы можете ему довериться.
— Нет! Не желаю видеть этого чертова живодера. — Он подтянул колени кверху, пытаясь облегчить боль. — Никому не позволю резать себя!
Глава 22
Выходя из зала заседаний, Джон Расселл поравнялся с лордом Холландом.
— Премьер-министр Эддингтон назначил нам встречу в своих личных комнатах завтра в четыре часа, после сессии.
— Боюсь, он ждет какого-то потрясения.
— Положение создалось невыносимое. К этому времени даже Эддингтон должен понять, что он не обладает достаточными качествами, чтобы возглавлять правительство.
Генри Холланд усмехнулся.
— Думаю, он осознает это, как только вы перечислите недостатки в его работе.
— Отобедайте у меня. Я прочитаю вам свою речь.
Когда они прибыли на Расселл-сквер, Джон узнал, что его дожидается посланный из Уоберна. Слуга брата подал ему письмо, и Джона охватил страх.
