Донна Флетчер - Подари мне нежность
Даже мерзавец, закравшийся в их клан, не сильно омрачал ее мысли. Гонора не сомневалась, что они его очень скоро обнаружат, и он понесет заслуженное наказание. А пока она от души наслаждалась мыслью, что уже носит ребенка Кавана. Из него получится прекрасный отец, а она будет хорошей матерью, потому что мама передала ей все необходимые для этого качества.
– Грезишь наяву, в то время как должна заботиться о муже? – раздался вдруг голос Калума.
Гонора резко остановилась, сообразив, что Смельчак давно лает, пытаясь привлечь ее внимание. Она мысленно обругала себя за то, что вела себя так беспечно и оказалась слишком близко к отчиму, и теперь он запросто может достать ее своими шустрыми лапами.
– Я хорошо забочусь о своем муже, – отозвалась Гонора, делая шаг в сторону. Он тут же сократил расстояние, оказавшись буквально лицом к лицу с ней.
– Достаточно хорошо не значит очень хорошо. Каван – будущий лэрд клана Синклеров, и тебе лучше не забывать об этом и обращаться с ним как с будущим вождем.
Гонора снова отступила на шаг, стремясь отойти от него подальше. Она ощущала его гнев и боялась, что он может в любой момент ударить. Ей хотелось сказать отчиму, что все это его совершенно не касается, но она понимала, что только разозлит его еще сильнее, а это плохо кончится для нее самой.
Калум ткнул в нее пальцем:
– Лучше тебе слушаться меня, дочь, а не то…
– Не то – что?
Гонора облегченно вздохнула. Она улыбнулась и посмотрела на мужа. Он выглядел таким высоким, крепким и внушительным; руки скрещены на груди, темные глаза сощурились, квадратный подбородок вызывающе вздернут. Гонора подошла к Кавану. Смельчак уже подбежал к нему и теперь все громче рычал на Калума. Гонора весело отметила, что храбрость щенка заметно возросла с появлением Кавана.
Калум, заикаясь и бормоча что-то невнятное, все же сумел выдавить:
– Я только хочу, чтобы она хорошо служила тебе.
– Гонора больше не твоя забота, – оборвал его Каван. Он взял жену за руку и крепко сжал ее, чему она от души порадовалась. Муж словно молча сказал ей, что он рядом и ей нечего бояться. Он ее защитит.
– Она моя дочь…
– Она моя жена!
Каван произнес это с такой силой и решимостью, что Гонора ничуть не удивилась, увидев, что Калум содрогнулся. По ней и самой пробежали мурашки, правда, по совсем другой причине. Гонору ничуть не испугала суровость Кавана. Скорее, его сильные чувства по отношению к ней как к жене возбудили ее.
– Я не хотел проявлять неуважения, – проблеял Калум.
– Значит, извинись перед моей женой за свою грубость.
Глаза Калума едва не вылезли из орбит, а на жирных щеках появились красные пятна. Отчим никогда в жизни не извинялся перед ней. Виноватой всегда была Гонора, и только она заслуживала наказания, только ее он всегда ругал, и, судя по его взбешенному взгляду, ничего не изменилось. Он и за это винил ее.
Гонора напряглась всем телом. Ей казалось, что она обратилась в камень. Однако она чувствовала, как сильная рука Кавана сжимает ее ладонь, и немного расслабилась. Пока муж рядом, Калум ничего не может ей сделать.
– Быстро! – заорал Каван.
Калум подскочил и едва слышно пробормотал что-то.
– Я не расслышал тебя, Калум. А ты, Гонора? – спросил Каван, не отводя разгневанного взгляда от ее отчима.
– Нет, – ответила она, стараясь говорить уверенно. – Нет, я не расслышала, что он сказал.
Калум пронзил ее таким злобным взглядом, что Гоноре показалось, будто он ударил ее, но она продолжала стоять с видом решительным и непреклонным.
– Скажи так, чтобы мы тебя услышали и поняли, что ты говоришь от души, – приказал Каван.
Калум сделал несколько глубоких вдохов и поднял голову.
– Прошу прощения, если я был с тобой груб.
Каван хмыкнул и тряхнул головой.
– Если ты был груб?
Калум разозлился еще сильнее, и щеки его побагровели.
– Прошу прощения за то, что был груб.
– Тебя устраивает такое извинение, Гонора? – ласково спросил Каван.
– Полагаю, этого достаточно, – ответила она и улыбнулась Калуму.
– Вот и хорошо. Значит, можно идти дальше.
Так он и поступил. Гонора и щенок последовали за ним, но тут Каван резко остановился и обернулся:
– Последнее предупреждение, Калум. Если ты еще раз проявишь неуважение к моей жене, я выгоню тебя из клана.
Глава 27
– Держись подальше от Калума, – предупредил Каван, пока они шли по деревне, удивляясь, сколько народу весело их приветствовало.
– Я всегда так делаю. Во всяком случае, пытаюсь, – улыбнулась Гонора. – И хотя не могу сказать, что теперь совсем его не боюсь, все же могу с гордостью утверждать, что теперь мне уже не так страшно, как раньше, и все благодаря тебе. Кроме того, твое последнее предостережение, наверное, подействовало. Калум не захочет, чтобы его выгнали из клана.
Кавану очень нравилось, когда ее фиалковые глаза светились счастьем, а в последнее время они светились постоянно, и это радовало его сердце. Он склонился к жене и украл поцелуй.
– Я рад, что сумел немного успокоить тебя, но подозреваю, что Калум опаснее, чем мне казалось раньше.
– Я с тобой согласна, но сегодня такой чудесный день. Не хочется портить его разговорами об отчиме.
Смельчак одобрительно гавкнул.
– Думаю, тебе нужно больше упражняться в стрельбе из лука, – сказал Каван, обнял Гонору за талию и повел ее к дому лучника.
– Ты совсем недавно превозносил мое мастерство и утверждал, что это природный талант, – немного растерявшись, произнесла она.
– Так и есть. – Каван кивнул и усмехнулся.
– Что ты задумал? – полюбопытствовала Гонора и остановилась.
Каван засмеялся, легко подхватил ее на руки и пошел дальше.
– Ты слишком хорошо знаешь меня, жена.
Гонора оглянулась и понизила голос:
– Это имеет какое-то отношение к мерзавцу, которого мы ищем?
– Нет, – шепнул в ответ Каван.
Гонора вздохнула:
– И ты ничего мне не расскажешь, да?
– Скоро сама все узнаешь.
Ясное дело, для нее не составит большого труда понять, что он задумал, но Каван ничего не имел против, потому что не сомневался, что Гонора одобрит его затею.
Каван встал позади Гоноры, взявшей лук и стрелы, и прижался к ней всем телом. Он очень любил вот так сливаться с ней, ощущать жену целиком. Гонора нарочно потерлась о него ягодицами, и Каван тут же почувствовал, как восстает плоть. Как лук откликается на движения ее рук, так она чуть позже будет откликаться на него, Кавана. Он неторопливо провел рукой по изгибу ее талии, вспомнив небольшой полумесяц шрамика, который он любил целовать, прежде чем двигаться дальше вверх или вниз, наслаждаясь вкусом ее нежной плоти. А сейчас его рука медленно добралась до груди жены, но, несмотря на соблазн сжать этот пышный холм, Каван просто скользнул рукой под ее руку, поднявшую лук. Другая рука в том же чувственном ритме прошлась по ее правому боку, и наконец они вместе наложили стрелу на тетиву.
