Дженнифер Маккуистон - Приключения новобрачных
– Все не так просто, – ответил он. Они вместе шли по улице – рука в руке, – и его пальцы то и дело скользили по ее ладони. – По шотландским законам мы почти женаты. Единственное, чего недостает, – так это подтверждения: консуммации или того, что мы совместно ведем хозяйство.
Джорджетт повернула голову, взглянув на его профиль. Оказывается, время сюрпризов еще не закончилось…
– Так мы не… – Она в смущении умолкла.
– Нет, – ответил он, глядя прямо перед собой. Голос его прозвучал вполне уверенно, и Джорджетт напомнила себе, что к нему-то по крайней мере память вернулась.
Но ему все же не удалось рассеять ее сомнения.
– Мы же провели ночь вместе. Значит, у нас была связь?..
– Связь?.. – Он криво усмехнулся. – Если и была, то не в том смысле, в каком требуется.
Джорджетт резко остановилась и высвободила свою руку.
– Вы забросили мой корсет на гардины и смотрели, как я прыгаю на матрасе, пытаясь до него дотянуться! – «Голая», – в панике вопил ее внутренний голос, но у нее хватило ума не озвучивать эту мысль. – Когда же я проснулась, ни на вас, ни на мне одежды не было. Знаете, как-то с трудом верится, что между нами ничего не было.
– Я не говорю, что нам этого не хотелось, Джорджетт, или что нам было легко сдержаться. – Он повернулся к ней лицом, одной рукой по-прежнему крепко сжимая поводья. – Я просто подумал, что лучше будет, если мы подождем до утра, когда вы уже не сможете сказать, что не соображали, что делали. – Он протянул свободную руку к ее лицу и заправил ей за ухо непокорный локон. – Я хотел, чтобы вам это запомнилось, милая жена. Чтобы запомнилось все, до мельчайших деталей.
Джорджетт замерла, разрываясь между желанием упасть в его объятия и необходимостью отстраниться. Джеймс Маккензи заставлял ее желать всего того, вокруг чего они так долго ходили кругами, избегая называть вещи своими именами, – всего того, о чем она постоянно думала во время первого брака.
Впрочем, такого рода мысли иначе, чем предательскими, не назовешь – даже если колени у нее стали словно ватные при такой неожиданной демонстрации нежности. Ее первый муж не чурался ни красивых слов, ни явной бессовестной лжи. Но она лишь тогда поняла, за кого вышла замуж, когда обнаружила, что он с удовольствием тратил ее приданое на драгоценности своим жадным любовницам.
Но мужчина, который сейчас смотрел ей в глаза, ни разу даже не намекнул, что хотел жениться на ней ради денег, – в отличие от ее кузена Рандольфа. Он даже не знал о том, что она далеко не бедствовала, и ее предложение заплатить ему двести фунтов за то, чтобы разрешить дело миром, по всей видимости, не принял всерьез.
Однако ей не следовало забывать о главном: ее будущее, ее финансовая независимость – да и вся жизнь! – оказались в руках мужчины, которого она едва знала. И останется в его руках, если ничего не предпринять. Ситуация требовала незамедлительного вмешательства.
Она не могла позволить себе роскошь наслаждаться ласками Джеймса Маккензи.
Джорджетт отстранилась и спросила:
– Так наш брак все же можно аннулировать… по английскому закону?
– Аннулировать брак в соответствии с английским законодательством чрезвычайно трудно. Отсутствие консуммации само по себе не является достаточным к тому основанием. Вам придется доказывать, что я… не способен к соитию.
– А это… правда? – пробормотала Джорджетт. Ее жизненный опыт был довольно ограниченным, но, как ей казалось, не было на свете мужчины, который бы после ночи, проведенной в постели с обнаженной и, по его собственному признанию, желанной женщиной, заявил бы, что оставил ее нетронутой.
Маккензи хмыкнул.
– Разумеется, нет. И я бы с радостью вам это доказал.
Джорджетт почувствовала, что краснеет.
– Ну… не может быть, чтобы не было иного способа добиться аннулирования. Ведь если все обстоит так, как вы говорите, то в Британии полным-полно не способных к этому мужчин.
Маккензи весело рассмеялся, потом сказал:
– Можно подать иск об аннулировании, если имело место доказанное мошенничество. Но мы оба самолично подписались в свидетельстве о регистрации, и я не думаю, что кто-то из нас двоих обещал другому то, что не в состоянии выполнить. – Он помолчал. – Можно еще заявить, что один из супругов недееспособен. Однако вы не производите впечатления душевнобольной, так что я не думаю, что этот вариант для вас подойдет.
– Ну спасибо… – проворчала Джорджетт. И тотчас добавила: – Но мы оба были сильно пьяны…
– Опьянение и невменяемость не одно и то же. Кроме того, чтобы доказать истинность такого заявления, одному из нас придется лечь в больницу для душевнобольных.
Джорджетт задумалась. Ни один из предложенных вариантов ее не устраивал.
– Но Элси сказала, что вы первоклассный солиситор. Неужели вы не можете ничего придумать?
– Есть люди, которые не сочтут за грех солгать, чтобы добиться решения в свою пользу, – проговорил Маккензи, и в голосе его прозвучал металл. – Но я не из их числа.
Джорджетт посмотрела на него с удивлением.
– Я и не рассчитывала на то, что вы поступитесь своими принципами. Я просто хочу знать, что можно сделать в рамках закона.
Джеймс со вздохом пожал плечами.
– Мы могли бы, наверное, попытаться доказать, что наш союз нельзя признать легитимным по шотландским законам. Для этого придется представить доказательства перед Эдинбургским судом высшей инстанции, но я боюсь, что свидетельства могут оказаться не в нашу пользу. Доказать, что брак не был консуммирован, будет сложно – принимая во внимание случившийся у вас провал в памяти и отсутствие доказательств вашей девственности. – Помолчав немного, он все же решил уточнить: – Вы ведь не девственница? Или я ошибаюсь?
Джорджетт сделалась красной как рак и молча помотала головой. Она была замужем за распутником, который требовал от нее исполнения супружеских обязанностей на регулярной основе, даже если это ей не нравилось. И, разумеется, не могла утверждать, что осталась нетронутой минувшей ночью.
«Неужели брак со мной был бы для вас так ужасен?!» – в отчаянии кричали глаза Джеймса.
– Я… – Джорджетт замолчала. На одной чаше весов был страх потерять контроль над своей жизнью, на другой – неизъяснимое влечение к этому мужчине. Но страх перевесил. – Я вообще не хочу выходить замуж, – заявила она. – Так что дело вовсе не в вас.
Он тут же кивнул:
– Да, помню. Вы говорили что-то подобное и вчера. Говорили, что замужество вам не по душе.
Джорджетт не помнила, что говорила вчера, но слова вполне соответствовали ее мыслям.
– Я не вижу в замужестве ничего приятного, – без обиняков заявила она. – Мой муж был… Он меня разочаровал.
