Бал виновных (СИ) - Рейн Леа

Теперь у него этих часов нет. Не сберег. Наверняка их унёс Рафаэль сразу после того, как ударил Ивана головой об стол.

– Лучше тебе прекратить это все немедленно, – прошипел он валявшемуся на полу Ивану и не поскупился на пинок остроносым ботинком. Удар пришёлся в живот и отбил, наверное, все, что только можно было отбить. – А иначе ты знаешь, что будет.

После этих слов Рафаэль ушёл, оставив Ивана кряхтеть от боли и заливать кровью ворот белой рубашки. Разумеется, Иван понимал, что именно нужно прекратить. Рафаэль ещё вчера очень возмущался, что его сестра связалась «с этим маргиналом». Но Иван не принял слова Рафаэля всерьёз. Он думал, что тот очень скоро остынет, ведь сам понимал, в чем была причина его недовольства. Уже не официант, но ещё не сеньор – вот что Рафаэлю так не нравилось. Но ведь все происходит постепенно, Иван ещё научится вести себя в обществе. Нужно лишь время.

Но, видимо, Рафаэль ждать был не намерен.

Сейчас Иван шел в комнату Эухении, размышляя, как разорвать с ней отношения и что сказать, чтобы ей не было больно. Хотя как ей не может быть больно? Любое его слово сейчас нанесет ей серьезный удар. Главное только подобрать слова, чтобы этот удар не был настолько сильным.

Дойдя до двести пятого номера, Иван остановился и простоял так, наверное, добрых десять минут. Эта его нерешительность породила в его голове новый план, который заключался в том, что смягчать удар лучше не стоит. Лучше нанести Эухении удар настолько сильный, чтобы Ивана она возненавидела всей своей душой. Ведь пусть лучше она будет его ненавидеть и избегать, чем всю жизнь страдать от неразделенной любви. Как бы это ни было больно для него самого.

Он постучал. Сначала тихо и неуверенно, но потом собрал всю выдержку в кулак и постучал громко и настойчиво.

– Входите-входите! – раздался радостный звонкий голос из-за двери.

Иван вошел, закрыл за собой дверь, но в комнату проходить не стал. Застыл на пороге с каменным лицом и уставился на Эухению, которая вынырнула из ванной в ночном халате и лучезарно улыбнулась.

– Иван! Я знала, что это ты! – воскликнула она и подбежала к юноше, заключив его в теплые объятия.

У Ивана внутри все оборвалось. Разве можно было причинить ей боль? Разве справедливо это будет? Да и сможет ли он вообще это сделать?

Но сделать нужно. Так будет лучше для всех. Иначе… Даже представить трудно, что будет иначе.

От этих мыслей Иван совсем отчаялся. Он заставил свои руки грубо оттолкнуть девушку, а лицо окаменеть ещё сильнее, чтобы его было не отличить от лица мраморной скульптуры.

Эухения с непониманием посмотрела на Ивана. Её улыбка моментально погасла, когда она увидела его серое и ничего не выражающее лицо.

– Что-то случилось? – с беспокойством спросила она.

– Я пришел сказать тебе правду, – сдавленно произнес он чужим голосом и надел на лицо чужую маску, какую надевал, когда выгонял лучшего друга из своей новой комнаты. Да и из новой жизни тоже.

– Ты о чем? – не поняла Эухения и не на шутку начала тревожиться.

– О том, что произошло позавчера. Наши отношения больше продолжаться не могут. Все это большая ошибка и недопонимание, – отрывисто проговорил он.

– Но, Иван… Я не понимаю.

– Что не понятного? Ты плакала, и мне просто стало тебя жалко. Я не хотел, чтобы все зашло настолько далеко.

– Но то, что ты говорил сегодня…

– Я был расстроен и говорил всякую чушь. Не советую верить всему. Я даже, признаться, не помню, что наплёл. Пока не стало слишком поздно, я хочу избавиться от недопонимания. Ты мне не интересна как девушка. Мне просто было тебя жаль, а потом все вышло из-под контроля.

– Значит так?! – воскликнула она. – Но это ты меня поцеловал во второй раз! Я призналась в своих чувствах, но ты просто мог сказать, что между нами ничего не может быть! Зачем же тебе нужно было начинать то, что могло закончиться, даже не начавшись?!

– Я сказал, что мне было тебя жалко, вот и все! Но больше это продолжаться не может! Лучше тебе оставить меня и больше ко мне не приближаться!

– Тогда я с радостью буду обходить тебя стороной! – воскликнула она в ответ. – Я не думала, что ты так со мной поступишь. Жалко тебе было меня, конечно! Не знаю, чего ты на самом деле этим добивался, но я рада, что ты ничего не добился! Уходи!

Два раза повторять не пришлось. Иван выскочил за дверь и по привычке понесся к лестнице для обслуги. Внутри все клокотало от неверия в то, что он действительно это сделал. Действительно порвал с девушкой, с которой хотел связать свою жизнь. Каким же уродом он себя ощущал. Эти ужасные слова, которые он говорил… Иван никогда в жизни не думал, что будет вести себя так отвратительно с дорогими людьми.

Опомнился он только тогда, когда достиг дверей кухни. Обслуги было немного, так как время было позднее и все готовились ко сну. Но те работники, у которых ещё оставались невыполненные дела, моментально отвлеклись и уставились на Ивана во все глаза. Недавно он задумался о том, может ли произойти что-то еще более шокирующее, чем передача одного из самых элитных отелей Испании в руки официанта. Оказывается, может. Например, передача этого же отеля в руки другого официанта.

– Чем можем вам помочь, сеньор Гарсиа? – спросила донья Валенсия, сохраняя бесстрастное выражение лица. Было видно, что обращаться так к человеку, который рос на её глазах среди обслуги, которого она сама иногда пеленала и кормила с ложечки, было для неё крайне непривычно. Но надо отдать ей должное – держалась она хорошо. Впрочем, экономка как никто другой понимала, что то, что происходит в семье хозяев, обслугу беспокоить никак не должно.

– Мне нужно шампанское, – не задумываясь, ответил он. – Две бутылки.

– Приказать, чтобы вам подали его в номер?

– Нет, я посижу здесь, – сказал Иван, направившись в сторону обеденной комнаты для обслуги. На кухню он пришёл случайно, не преследуя никакой конкретной цели, но раз ноги сами его сюда принесли, значит, лучше тут и остаться.

Обеденная комната стала идеальным местом, чтобы спрятаться от всех невзгод и посидеть в одиночестве. В такой поздний час здесь никого не было, так как все либо уже спали, либо готовились ко сну.

Иван тяжело приземлился на стул и глубоко задумался о своем теперешнем положении. Вся жизнь пошла под откос, как только он обрёл новую фамилию. Он знал, что его признали не потому, что вдруг захотели вписать в семейное древо. Это был лишь ход в игре под названием «Борьба за наследство». Но ход этот никак не повлиял на развитие событий. Повлияло кое-что другое, и Иван знал, что именно. Он знал многое. И эти знания вполне могли помочь ему вступить в игру, а может, создать свою собственную, со своими правилами. Вот только оставалось понять, как распорядиться знаниями правильно, чтобы не ухудшить свое положение ещё сильнее.

Шампанское и бокал принесли очень скоро. Ивану стало совестно, что официант, с которым он еще позавчера разносил завтраки по ресторану, теперь накрывал ему стол, как самому Альфонсо XIII. Но что было делать – теперь это было в положении дел, хоть Иван ещё и мало походил на настоящего сеньора.

Поставив бутылки и бокал на стол, официант убежал из обеденной комнаты так быстро, будто его сдуло ветром. Впрочем, скорость его исчезновения Ивана не волновала. Он моментально принялся за бутылку, даже не пользуясь бокалом, и выпил половину за один присест. В отличие от Йона, Иван выпивал часто. Конечно, он пил не много и никогда не напивался, но пропустить по бокалу шампанского или стопке рома иногда любил.

Кто-то за спиной сдавленно кашлянул. Иван не сразу сообразил, что находится в обеденной комнате не один. Он развернулся и увидел в тени фигуру в темном платье и белом фартуке. Это была Викки, которая неуверенно мялась у двери и не решалась пройти к столу.

– Я не услышал, как ты вошла, – сказал Иван.

– Я не знала, как обратиться… Сеньор Гарсиа?

– Я по-прежнему Иван, так что хоть ты не ломай эту комедию.