Ричард Глостер, король английский (СИ) - Воронина Виктория
Как не старался Ричард не поддаваться гнетущему давлению своей матери, ядовитые сомнения уже начали терзать его душу, когда он вернулся на главную трибуну и занял свое место рядом с Екатериной. Екатерина, видя, что муж не в духе, не пожелала своими расспросами о неудачном разговоре с матерью еще больше раздражать его, и стала следить за схваткой на ристалище, где проходил поединок "жюст" - конно-копейная сшибка. Это было ее ошибкой, так как Ричарду не понравилось, что она лишила его своего внимания. Кроме того, ему показалось, что жена слишком пристально рассматривает юных рыцарей Уорика, носящих плащи с эмблемой белого зазубренного посоха. И в самом деле, Екатерина, подобно многим дамам, от всего сердца желала успеха Уорику. Она любила юношу за его мягкий миролюбивый нрав, и со своей стороны делала все, чтобы помочь ему наладить отношения с Ричардом.
-- Куда вы смотрите, Кэтрин? - подозрительно спросил Ричард. От его непривычной резкости Екатерина растерялась, и невпопад ответила:
-- На вашего племянника Уорика, он очень на вас похож.
-- Что вы придумываете, мадам, Уорик ничуть на меня не похож!- сердито произнес Ричард - неискренность ответа жены еще больше возмутила его.
-- Но Уорик, по крайней мере, старается брать с вас пример, - поспешно сказала Екатерина, пытаясь примирительно улыбнуться под тяжелым взглядом ревнивого супруга. Но Ричард разгневался еще больше, видя, как Уорик при виде его недовольства смутился и начал совершать один промах за другим. Он всем сердцем хотел, чтобы племянник прославил их род, но Уорик всегда приносил ему одни разочарования.
- Просто позор, как он бьет копьем. Неужели я зря платил огромные деньги лучшим фехтовальщикам Европы за его обучение, - твердил Ричард, в раздражении ударяя кулаком по подлокотнику своего кресла. Будучи последним одиннадцатым ребенком у своих родителей, он, не отличаясь хорошим здоровьем, стал прославленным бойцом благодаря упорным тренировкам, и ему было непонятно пренебрежение военным искусством у других юношей. Ричард нашел, что Уорик не будет в силах противостоять ему на поединке, и уверенность в этом отбила у него охоту выходить на ристалище. К тому же он не желал выставлять в невыгодном свете боевые способности своего племянника в поединке с собой. Не в силах переносить неудачное выступление своего подопечного, король резко встал и, никому ничего не объясняя, покинул турнир. Сомнение в любви Екатерины снова заставило его страдать, и Ричард поспешил уйти от людей, надеясь в одиночестве найти желанное забвение своих переживаний.
Его постигла неудача. Отныне в Екатерине заключалась его жизнь, но жена стала для него источником страдания, и теперь само свое существование Ричард воспринимал как непрерывную муку.
Екатерина в перерыве между схватками поспешила в шатер к Уорику, и постаралась успокоить расстроенного юношу, говоря, что его дядя находится в гневе из-за их супружеской размолвки, а вовсе не по его вине. Уорик приободрился, и вполне успешно провел главное состязание, заслуженно получив из рук королевы главный приз. Правда, его успеху способствовал уход короля Ричарда. Северяне, оставшись без предводителя, растерялись и действовали неслаженно, что и помогло отряду Уорика одержать победу. Но и Уорик во второй части турнира выступал гораздо лучше, чем в первой.
На протяжении всего дня Екатерина старалась делать вид, будто ничего не случилось, но беспокойство из-за необъяснимого гнева мужа все больше тревожило ее. Она только могла догадываться, что ревность по непонятной причине снова овладела им, и ее начало томить горестное предчувствие разлуки с Ричардом.
Отсутствие Ричарда за ужином подтвердило опасения Екатерины, и, из-за подступавших к ее глазам невольных слез, она едва замечала окружающих. Но быстрая скачка по окрестностям Лондона несколько остудила гнев короля, и в его душе снова взяла верх нежность к своей юной жене. Он появился в спальне, когда Екатерина уже перестала надеяться на его приход. В первую минуту юная королева не поверила своим глазам, увидев мужа, затем она вскочила, подхваченная порывом нечаянной радости, и, споря быстротою с птицей, подбежала к нему и крепко прижалась к его груди. Выражение счастья в ее глазах наполнило ликованием душу Ричарда, и он снова поверил в то, что весь мир наполнен лучезарным светом любви.
-- Значит, ты меня все-таки любишь, Кэти, - прошептал Ричард, наслаждаясь присутствием своей жены.
-- И всегда буду любить, - подтвердила Екатерина.
- А меня пытались уверить, что твоя любовь ко мне - это притворство, - признался Ричард. - Мол, не может такая очаровательная красавица любить скрюченного немолодого калеку как я.
- О, Ричард, какая мне разница молод ты или стар, прекрасен или безобразен! - взволнованно воскликнула Екатерина. - Я знаю, что бог создал меня для тебя, только в твоем присутствии я по настоящему живу и чувствую, всю полноту и радость жизни. Ни к кому из людей я не испытываю столь всепоглощающего чувства как к тебе, и я не устаю благодарить за это господа бога. Если ты по-прежнему не веришь мне, то поверь своей любви, силу которой я хорошо узнала. Она способна увлечь и согреть любое сердце, и даже из пустой и легкомысленной кокетки сделать любящую женщину.
Ричард ничего не ответил на эти слова, но его поцелуи, подаренные Екатерине, стали подлинной благодарностью за счастье, которое она подарила ему своим признанием. Проведенная ночь стала одним из самых лучших воспоминаний их жизни, и Екатерина будто растворялась в любви, думая о ней. Ей казалось, что после такого откровения навсегда должны отступить все заботы и печали, ей хотелось всех вокруг видеть счастливыми, и она немало радовалась, когда ее верная Скай Эббот вышла замуж за сэра Роберта, из служанки превратившись в благородную леди Шелтон. Теперь королева могла делиться с Скай не только тревогами, но и любовными радостями на равных, и мир казался игл обеим состоящим только из любви.
Идиллия длилась недолго - верные слуги покойных родителей Екатерины все больше нуждались в ее помощи. Кардинал Мортон доносил ей неутешительные известия о том, что права сторонников Ланкастеров все больше нарушаются. Политика умиротворения Англии удавалась Ричарду Третьему гораздо хуже, чем его жене, из-за его предпочтения своих приближенных, и хрупкое равновесие мира в стране все больше грозило исчезнуть. Екатерина поняла, что ей нужно вмешаться во внутренние дела государства, чтобы избежать дальнейшего обострения отношений между двумя могущественными группировками английских феодалов. Она решилась на это, хотя ей очень не хотелось снова ссориться из-за политики с мужем. Екатерина завязала переписку с несколькими влиятельными семьями, до сих пор противостоящих Йоркам, стараясь понять суть проблем. Их представители требовали возвращения на высшие государственные должности лорда Джаспера Тюдора и его друзей. Екатерина согласилась с их требованиями, и в своих разговорах с мужем начала осторожно затрагивать эту тему.
Растущее влияние королевы на Ричарда Третьего не нравилось его приближенным, они не желали, чтобы при дворе создалась новая могущественная партия, способная угрожать их положению. Все они - лорд Невилл, граф Суррей, канцлер Джон Гантроп, епископ Рассел Линкольнский, • сошлись на том, что нужно пресечь влияние королевы Екатерины на их господина, и по возможности навсегда отдалить ее от него. Из приближенных Ричарда один только виконт Лавелл был против этого замысла.
-- Что именно останавливает вас, виконт? - спросил его граф Суррей.
-- То, что ваш план по-настоящему опасен, милорд, и я очень сомневаюсь в его успехе, - откровенно признался Лавелл. - Король до беспамятства влюблен в свою жену, и не станет слушать никаких наветов на нее.
-- А вы предлагаете Лавелл, сидеть и ждать пока люди мстительного герцога Бедфорда не вытеснят нас?! - возмутился канцлер Гантроп.
-- Лавелл, у меня на руках прямые улики того, что королева переписывается с врагами нашего короля и тайно противодействует его воле. С такими доказательствами королю придется считаться, - снисходительно объяснил виконту лорд Невилл.
