Кэти Максвелл - Искушение леди
Дебора сделала два шага и остановилась. Они были в спальне Тони. В его личном святилище.
Комната размером превосходила весь первый этаж дома Лизбет. Потолки высотой никак не меньше двадцати футов были расписаны пасторальными сценками, перемежающимися медальонами с золочеными лепестками. Стены были выкрашены в кремовый цвет, а в узоре ковров преобладали золотистые и синие тона.
В просторной комнате в глаза бросалась, в первую очередь, огромная кровать красного дерева с четырьмя столбиками по углам и балдахином из тяжелого бархата, расшитым золотыми нитями. Она была настолько широкой, что на ней вполне могли улечься шесть человек, и еще осталось бы свободное место. Покрывало было сшито из такого же бархата, только ярко-синего цвета.
Тони решительно закрыл дверь.
– Вот теперь можно ругаться. Говори все, что хочешь, нас никто не услышит.
– Я бы предпочла уйти, – гордо вздернула подбородок Дебора.
Он покачал головой.
– Нет. Я не позволю тебе уйти, пока не объяснишь мне свое поведение на пристани.
– Я должна объяснять свое поведение? – не веря собственным ушам, воскликнула она. – Я только что встретилась с женщиной, на которой вы собираетесь жениться, и у вас хватает дерзости заявить, что я должна давать объяснения?
Черты лица его заострились, в глазах проглянуло холодное, даже жестокое выражение.
– Я никогда не обманывал тебя, Деб. Ты с самого начала знала, что я не могу на тебе жениться.
– Нет, я знала только, что вы просили меня стать вашей любовницей, и я отказалась.
– Я не верю, что ты говоришь серьезно, – сказал он, делая шаг вперед. – Особенно если учесть, как ты реагируешь на мое присутствие.
Но Дебора не собиралась отступать.
– Я всегда говорю то, что думаю. Зачем вы привезли меня сюда? Чтобы потрясти своими деньгами и роскошью?
Тони нетерпеливо фыркнул.
– Это мой дом, Деб, и ты должна своими глазами увидеть, что у меня есть. Я готов бросить к твоим ногам целый мир.
– Но дать мне свое имя вы не можете. – Она подняла было руку, но потом бессильно уронила ее. – Очень жаль, Тони, но мне нужно то, что ты оказываешься мне дать.
Она направилась к двери. Он загородил ей дорогу.
– Ты не понимаешь, – взмолился он. – Я люблю тебя.
Когда он произнес эти слова в Воксхолле, ее переполнило ощущение неземной радости и счастья. А теперь сомнение убило надежду, и на смену ему пришла ослепляющая ярость. Мужчина, если он любит женщину по-настоящему, не предлагает ей карт-бланш.
– Милорд, вы не знаете, что такое любовь.
Отравленная стрела попала в цель. Тони отшатнулся, и Дебора поняла, что ей выпал последний шанс сбежать, пока он вновь не принялся уговаривать ее. Она боялась, что не сможет устоять.
Дебора подошла к двери. Он протянул руку и взял ее за локоть. Потом рывком развернул к себе. В глазах его плескалась ярость и еще что-то – неуверенность и, пожалуй, боль.
– Чтоб тебя черти взяли, Деб! Будь проклята твоя независимость! И ты заодно – за то, что все время искушаешь и провоцируешь меня! – Тони прильнул к ее губам.
О, это был не обычный поцелуй. Он был жадным, горячим и долгим. Тони навалился на нее, прижал к двери.
Дебора не хотела уступать.
Но сил сопротивляться у нее не было.
Он просунул колено между ее ногами… или она сама раскрылась ему навстречу?
Поцелуй все не заканчивался. В ней кипели страсть, желание и острая потребность ощутить его в себе. Она готова была проглотить его целиком. Тони еще крепче прижался к ней, и она подалась ему навстречу.
Кровь жарко стучала у Деборы в висках. Она обняла его руками за шею и потерлась тугой, напрягшейся грудью о его грудь. Всего мгновение назад она демонстрировала гордость, презрение и высокомерие, а сейчас хотела его. Хотела отчаянно, до боли.
Тони отбросил в сторону мокрую шаль и приподнял ей юбки. Она рванулась вперед, предвкушая прикосновение его рук. Он расстегнул бриджи. Деборе казалось, что она не может ждать ни мгновения, но последние остатки здравого смысла взяли верх.
– Я не могу, не должна так поступать, – прошептала она, борясь с собственным желанием.
Тони еще крепче прижался к ней.
– Ругай меня, любимая, проклинай, обвиняй… только не прогоняй.
Дебора не могла отказать ему.
Его мужское достоинство напряглось, и она готова была принять его. Тони вошел в нее одним плавным, долгим движением – и на несколько ударов сердца у нее перехватило дыхание.
Сдерживаясь, он замер и пробормотал, уткнувшись лицом ей в волосы:
– Чувствуешь меня? – А потом начал двигаться в ней, и она застонала от удовольствия. – Господи, как же я хочу тебя! – Он еще глубже вошел в нее. Его губы касались ее волос, скользили по шее, Тони жарко нашептывал обещания, обещания, которые он не сможет выполнить. В глубине души, какой-то частью сознания Дебора понимала это, но сейчас ей было все равно.
История повторялась. Они всегда вели себя подобным образом, оказываясь бессильными перед лицом желания. Он приподнял ее, она обвила его талию ногами, и он снова вошел в нее до упора.
– Ты любишь меня? – горячечно шептал он. – Хоть немного?
О да, она любила его… но ни за что не признается ему в этом, потому что Тони никогда не будет принадлежать только ей, ей одной.
Дебора прижалась спиной к двери, и они стали заниматься любовью, пылко и бесстыдно. Они обрели собственный ритм, старый, как мир, умоляя и предлагая, давая и получая…
Но вот ее тело содрогнулось в экстазе, и Деборе показалось, что душа ее взорвалась восхитительным фейерверком звезд.
А Тони продолжал двигаться, становясь все настойчивее и настойчивее, пока наконец не вышел из нее с коротким вскриком. Он вздрогнул и покачнулся, словно ноги более не держали его. Ее юбки опустились, и она соскользнула по двери на пол.
Тони устроился рядом. Приподняв ее руку, он поцеловал ладошку, потом прижался губами к запястью, к локтю. Дебора так и не сняла перчаток…
– Ты просто чудо, – выдохнул он и потерся носом о ее шею.
– Я веду себя, как распутница, – с горечью ответила она, охваченная жалостью к себе. – Ты заставил меня стать другой. – Дебора покачала головой. – А ведь когда-то я была вполне респектабельной дамой.
Обхватив ее лицо ладонями, Тони заставил ее взглянуть ему в глаза. А потом очень серьезно сказал:
– Ты достойна всяческого уважения. Я люблю тебя, Деб. И никогда не причиню тебе зла. Но ты так и не сказала, что ты чувствуешь и как относишься ко мне.
Наступил долгожданный момент, когда Дебора могла бы открыть ему душу, выразить свою любовь… но она промолчала. Слова не шли у нее с губ.
