Мэри Пирс - Горький ветер
— У вас есть какие-то предчувствия, сэр?
— Ненадежные, так только, — сказал Данз. — Но если он и убил свою женушку, то сам вид того, как мы вывернули тут все наизнанку, должен расколоть его уверенность.
Ближе к концу дня, когда полицейские снова собрались на опушке, они обнаружили, что у них появились зрители: три женщины и мужчина, все уже немолодые, которые пришли из Истери.
— Это правда, что вы нашли могилу тут, в лесу? — спросил старик.
— Нет, неправда, — ответил Данз.
— А что же вы нашли?
— Боюсь, что не смогу ответить ни на какие вопросы.
— Тогда они ничего не нашли, — сказал старик, обращаясь к женщинам. — Я знал, что это всего только лживые байки.
— Кто распространял слухи? — спросил Данз.
— Не я, не я! — сказал старик.
— А у вас есть разрешение искать тут, в лесу? — спросила одна из женщин. — Вы спрашивали у миссис Ланнем?
— Да, — ответил Данз. — У нас есть ордер.
— Что, подписанный королем и канцлером?
— Отойдите, пожалуйста! — сказал констебль. — Мы не можем развернуться, не видите?
Когда первая машина уехала в сторону Хантлипа, на тропинке показалась высокая фигура, идущая из Истери, и вышла на дорогу. Это был преподобный Питер Чанс, священник Истери и Скоута, крупный мужчина с седой шевелюрой. Он помахал машине, чтобы она остановилась.
— Что это значит? — спросил он, наклонившись, чтобы поговорить с Данзом через окошко. — Почему вы преследуете Тома Маддокса? Он сделал что-то не то? Есть ли хоть капля правды в этих диких слухах?
— Наша работа — узнать это, преподобный отец.
— Вы спрашивали парня? Он признает, что убил жену?
— Обычно люди не признаются в таких вещах, пока их не заставят это сделать, — сказал Данз.
— Если он отрицает, то я совершенно уверен, что он говорит правду.
— А если предположить, что нет?
— Тогда Бог его накажет.
— Боюсь, что это не удовлетворит закон.
— В таких делах закон берет на себя слишком много. Один Бог может наказать. «Не убий», — говорится в Писании, и не может быть никаких исключений. Даже повешение убийц неправильно.
— Но в этом есть одно преимущество, — сказал Данз. — Это не дает им убить снова.
Он подал констеблю знак трогаться.
Следующий день, суббота, двадцать пятое, был облачным и довольно холодным. Как всегда, Том первым делом вышел на крыльцо, вдыхая воздух. Ветер дул с северо-запада.
— День свадьбы Бетони, — сказал он, — и пахнет дождем.
— Во сколько венчание?
— В два часа. Если прислушаемся, то можем услышать колокола, хотя при таком ветре едва ли.
— Мрачный денек, — сказала Линн, — но может, к полудню прояснится.
В десять часов две машины свернули к старой будке таможни и припарковались на широком травяном пятачке. Линн пошла к воротам и увидела, как полицейские пошли в лес. Их было пятеро: четверо в форме и один в обычной одежде. Инспектора Данза с ними не было.
Линн охватила ненависть. Ей захотелось броситься за ними и побить их. Ей хотелось разбить их веселые физиономии и посмотреть, как они съежатся. Она пожалела, что они с Томом не могут убежать.
— Это они? — спросил он, когда она вошла в дом. — Они дико упертые, когда им в башку стукнет какая-то идея.
— Зачем им нужно было останавливаться прямо напротив? Они могли бы преспокойно остановиться и возле Тайсона.
— Они хотят, чтобы я знал, что они здесь, — пояснил Том. — Они хотят запугать меня и свести с ума.
— Ты не должен позволить им сделать это, — сказала Линн.
— Не волнуйся, я не позволю. Мне только хотелось бы, чтобы это все закончилось.
К одиннадцати часам на дороге собрался народ из Хантлипа, Блегга, Истери и Мидденина. Из Чепсворта приехали двое газетчиков и фотографировали Пайкхаус. Они разговаривали со всеми местными. Эмери Престон приехал с сыновьями, все четверо на мотоцикле с коляской Метью. Так что, когда в половине двенадцатого прибыл Данз, его напугала растущая толпа. Он повернулся к Пенфолду:
— Пусть они все проваливают отсюда! Какого черта они тут ошиваются?
— Ты мне не указ, парень, — сказал Пенфолду мужчина из Истери. — На тебе даже нет формы.
Но постепенно толпа разбрелась. Газетчики уехали. Только Престоны слонялись и не собирались уходить.
— Мистер Престон, — сказал Данз. — Я должен просить вас убраться вместе с вашими сыновьями. Вам нечего болтаться тут.
— Вы тут мою дочь ищете, кажется, и я собираюсь помочь вам.
— Заходите в лес, — сказал Данз, — и я вас арестую.
— Почему, вы что-то нашли?
— Пока что ничего, мистер Престон, но я отвечаю за расследование и не потерплю вмешательства.
— Вы тем не менее не можете дать мне от ворот поворот. У меня есть право стоять тут, если мне и моим сыновьям так захочется.
— Я думал, у вас дела в пабе.
— Мой двоюродный брат там присматривает. У меня тут более важное дело.
— Это вы собрали здесь репортеров?
— А что с того, если и я? Люди имеют право знать, что происходит.
— Мы даже не знаем, произошло ли вообще что-то, мистер Престон.
— Никогда и не узнаете, — сказал Эмери, — если не будете расторопнее!
Данз и Пенфолд отвернулись. Их работа часто была им не по вкусу.
— Думаю, ему бы понравилось, — пробормотал Пенфолд, — если бы нам пришлось откопать тело его дочери.
День был по-прежнему пасмурный, а после полудня начался мелкий дождик, несильный, но промозглый. Эмери Престон и его трос сыновей укрылись прямо в лесу, уставившись на Пайкхаус, где в окне мерцал свет от очага и дым поднимался из трубы.
— Сидит уютненько у огня! Убийца проклятый! — проворчал Эмери и поднял воротник.
В час, когда Данз подумывал о том, чтобы прекратить дальнейшие поиски, пришел Пенфолд, неся хлопчатобумажный платок, найденный в дальней части леса среди берез и дубов. Он пролежал в кустарнике долгое время, и весь рисунок почти сошел; на нем было темное коричневое пятно, которое вполне могло быть кровью.
Пенфолд отметил место, где его нашли, и Данз пошел с ними, чтобы осмотреть все вокруг. Во время войны многие деревья срубили. Пеньки от них по-прежнему были светлыми, и рядом лежали груды веток. Данз распорядился продолжать поиски. Он хотел, чтобы ветки убрали. Потом он с Пенфолдом пошел поговорить с Эмери Престоном. Они показали ему платок. Пятно было аккуратно завернуто внутрь.
— Вы видели это раньше, мистер Престон?
— Видел? Конечно. Это платок Тилли.
— Вы уверены?
— Увереннее не бывает. У нее был такой. Вот и все, что я могу сказать. Я сам купил его в прошлом году на рождественском базаре. — Эмери смотрел то на одного, то на другого. Он с трудом сглотнул. — Вы еще что-нибудь нашли?
