Розмари Роджерс - Связанные любовью
А это означало, что придется браться за сэра Чарльза Ричардса.
Повернувшись наконец к Типову, он коротко кивнул:
— Хорошо. Золотистые глаза восторженно вспыхнули.
— Вы отдадите мне сэра Чарльза?
— Да.
— Обещаете? Геррик улыбнулся:
— Поверите на слово?
— Как ни странно, поверю. М-да, любопытно.
— Я о том же подумал. Они обменялись понимающими взглядами, после чего вожак преступного мира, сцепив руки за спиной, вышел на середину комнаты и остановился на персидском ковре.
— Сэр Чарльз в Париже.
— В Париже? — нахмурился Геррик. — И что же за дела у него в Париже?
— Возможно, он бежал туда, спасаясь от моего гнева. Ошибка. Глупая ошибка. — Типов выдержал паузу. — Возможно также, что его привели туда слухи о дочери княгини Марии, юной Софье, находящейся в данное время в Англии, и необходимость вести за ней постоянное, но тайное наблюдение.
Геррик замер. Такого неприятного сюрприза он не ожидал. Разве возможно, чтобы кто-либо, тем более преступник, знал самые охраняемые его секреты. Своим откровением Типов не только нанес удар по гордости, но и явил потенциальную угрозу, терпеть которую было невозможно.
— Будьте осторожны, Типов, за такое и на виселицу недолго угодить, — холодно предупредил Геррик.
— Для меня такого рода сведения подобны бесценным сокровищам. — Типов провел пальцем по стоящей на каминной полке древней китайской вазе. — Я собираю их ради собственного удовольствия и продаю только тогда, когда знаю, что ничем не рискую.
— Опасное хобби.
Царь Нищих неожиданно рассмеялся:
— Перестаньте, Герхардт. У меня нет желания ссориться с вами. И в доказательство моих благих намерений предложу вам кое-что еще.
— Что? — коротко спросил Геррик.
— Перед прибытием в Санкт-Петербург сэр Чарльз задержался в Париже у одного старого друга.
— Старого друга?
— Некоего мистера Говарда Саммервиля, вынужденно покинувшего Англию в прошлом году, когда его осадили кредиторы.
— Говард Саммервиль? Уж не родственник ли лорда Саммервиля?
— Кузен герцога Хантли. Хотя, по слухам, отношения между двумя семьями довольно-таки натянутые.
Геррик кивнул. Наконец-то то, что надо. Прямая связь между Санкт-Петербургом и Мидоулендом.
— Вот оно, — прошептал он. — Сэр Чарльз еще в Париже?
— По последним известиям, срочно выехал и направился на север.
— В Санкт-Петербург?
— Похоже на то.
Геррик вдруг почувствовал, как острое жало страха вонзилось в сердце.
— Зачем же ему сейчас возвращаться?
Типов посмотрел ему в глаза:
— Очевидно, наш общий знакомый идет по следу добычи.
Геррик закусил губы. Ну конечно. Софья.
Проклятье. И о чем только думала Мария, отправляя дочь в столь рискованное путешествие? Княгиня всегда отличалась импульсивностью, но это уже просто безрассудство.
К сожалению, он узнал о плане Марии слишком поздно, когда Софья уже прибыла в Лондон. Там, в Англии, он защитить ее не мог.
Что же делать? Очевидно, в первую очередь организовать поиски сэра Чарльза Ричардса. Времени терять нельзя.
Нельзя допустить, чтобы этот мерзавец добрался до Софьи.
Геррик коротко поклонился собеседнику:
— Спасибо. Вы помогли мне. Я — ваш должник.
— Да, должок за вами. — В золотистых глазах запрыгали смешинки. — Рано или поздно я попрошу его вернуть.
Глава 14
Россия
Постоялый двор верстах в ста от Санкт-Петербурга представлял собой небольшое приземистое здание, окруженное лесом.
Ничего такого, что могло бы привлечь к убогому заведению проезжающих путешественников, не было и внутри. Тесные комнаты напоминали казематы с каменными стенами, грубыми деревянными полами и бревенчатыми потолками. Отдельная комната, которую потребовала для себя Софья, оказалась тесной и полутемной, с обеденным столом посередине и двумя стульями у печи, растопить которую она попросила, не обращая внимания на недовольное ворчание ленивого, нерасторопного хозяина.
Если бы не усталость, не боль во всем теле и не голод, Софья ни за что не поддалась бы на уговоры Петра провести ночь в этом малоприятном месте. Она не только сомневалась в чистоте предоставленных в их распоряжение комнат — разве можно расслабиться, когда знаешь, что по пятам за тобой гонятся смертельно опасные враги.
Наступившая ночь принесла сырость и прохладу. Сидя у огня, Софья старалась не обращать внимания ни на мрачную обстановку, ни на стойкий запах жареного лука.
Скоро она будет дома. Там, в Санкт-Петербурге, под защитой семьи, бояться будет нечего, там никто не посмеет поднять на нее руку. Даже этот гордец, герцог Хантли.
Странно, но эта мысль не приносила утешения. Скорее, наоборот, где-то в уголке сердца приютилось что-то похожее на сожаление.
Уж не лишилась ли она рассудка окончательно?
Сердито щелкнув языком, Софья направила мысли в сторону дома, где ее ждали уют, тепло, блаженный покой, где можно не бояться разоблачения.
Там, дома, она со временем позабудет Стефана. Софья не позволяла себе других мыслей: что память о случившемся не рассеется, что образ герцога будет преследовать ее вечно.
Привычное течение мыслей нарушила служанка.
— Ваш обед, мадам. — Она поставила на стол поднос.
— Спасибо. — Софья подошла ближе, посмотрела на миску с неаппетитно выглядящей тушеной рыбой и ломоть черствого хлеба и состроила гримасу. Она, конечно, не ждала, что на постоялом дворе найдется хороший шеф-повар, но действительность превзошла все опасения. — Вы не видели мою служанку?
Женщина, принесшая обед, выглядела на удивление аккуратной, а в спокойных карих глазах светился ум.
— Когда я видела ее в последний раз, она шла в сторону конюшни.
Софья грустно улыбнулась. Конечно, ее служанке захотелось побыть с Петром. Эти двое определенно питали друг к другу нежные чувства.
— Хорошо. Тогда все.
Женщина ушла, а Софья, оставшись одна, попыталась заставить себя съесть неаппетитное блюдо.
Она проглатывала очередной кусок, когда услышала за дверью громкие голоса. Софья вскочила и торопливо надела шляпку с вуалью.
Уйти к себе, наверх? Там, по крайней мере, можно запереть дверь. Только вот чтобы попасть к лестнице, нужно было пройти через харчевню, а привлекать к себе внимание не хотелось.
Пока она раздумывала, проблема решилась сама собой: дверь распахнулась, и в комнату вошел высокий, приятной внешности господин, при виде которого сердце у нее подскочило и замерло.
