Майя Бэнкс - Всем бедам вопреки
Она вошла в зал, потопала, чтобы стряхнуть лед и снег, собираясь отправиться на поиски мужа.
Долго искать не пришлось.
Он сидел за столом вместе с Гэнноном и Макдоналдами. При виде ее он встал, прищурился и сжал губы. Скрестил руки на груди и попытался усмирить ее взглядом. Воины даже не поняли, что она ослушалась мужа и не вернулась в спальню. Или он собрался уморить ее голодом?
Проигнорировав его недовольный взгляд, она подошла к огню и стала греть руки.
И чем больше она раздумывала о случившемся, тем больше злилась. Она не сделала ничего, чтобы вызвать такой гнев. И если он не хочет ребенка — это его вина. Он ничего не сделал, чтобы предотвратить беременность!
Согревшись, она повернулась и, не глядя на мужа, спокойно направилась к лестнице.
— Ты бессовестно испытываешь мое терпение, жена! — окликнул Кэлен.
Она остановилась и, повернувшись, пронзила его взглядом, не скрывавшим все возрастающей ярости.
Воины с плохо замаскированным любопытством переводили взгляды с лэрда на Рионну. Это ей не понравилось. Она не собиралась сводить счеты с мужем на людях, но так взбесилась, что сейчас ей было все равно.
— А ты мое, муж. Возможно, когда сообразишь, чем я тебе не угодила, дашь мне знать. А пока я иду в спальню. День был очень нелегким.
Глава 25
К тому времени как Рионна добралась до спальни, ее трясло. Понадобилась вся ее отвага, чтобы спокойно выйти из зала, зная, что лицо Кэлена напоминает грозовое облако. Ей не следовало выказывать такое неуважение в присутствии воинов, но и он не должен был обнаруживать свое недовольство на людях.
Ей не хотелось оставаться в спальне или ждать его появления, сгорая от гнева. Но нельзя уйти в старую спальню, иначе он подумает, будто она прячется от него.
По правде говоря, все, чего она хотела, — остаться одной и выспаться. Она так устала, что хотела врасти в кровать и оставаться там целый день. И голова начинала болеть.
Она вышагивала перед камином, пока не поняла, что он намерен заставить ее ждать. Раздраженно вздохнув, она разделась и осторожно убрала платье, чтобы не испортить. Лучшего наряда у нее не было, и еще представится случай его надеть, когда окружающие смогут по достоинству оценить платье.
Она замерзла в ночной сорочке и поэтому накинула плащ и свернулась на стуле у огня. Конечно, ванна была бы сейчас чем-то вроде дара небес, но уже поздно, и ей не хочется, чтобы муж застал ее сидящей в чане.
Она согрелась, и веки отяжелели. К тому времени, когда в коридоре послышались шаги Кэлена, она почти спала и не собиралась злиться на то, что он заставил себя так долго ждать.
Дверь тихо открылась и закрылась. Рионна не повернулась, чтобы приветствовать его, оставшись на месте.
Наступило молчание. Наконец он подошел ближе.
— Я весь день боролся со своим гневом, но обнаружил, что так же зол, как раньше.
При этих словах Рионна повернулась и покрепче закуталась в плащ.
— И что такого я совершила, муж? Неужели ты так недоволен, что станешь отцом? Или я неправильно поняла твое хвастовство насчет того, что в течение года я рожу тебе наследника?
Он недоуменно вскинул брови:
— Считаешь, что я расстроен тем, что ты беременна моим ребенком?
Она встала так стремительно, что плащ захлестнул ноги.
— Ты не сделал ничего, чтобы заставить меня думать иначе! С того момента как ты обнаружил, что я ношу ребенка, ты сходишь с ума от злости. Я ничем не заслужила твоего гнева. И все же ты постоянно полосуешь меня взглядом, как мечом.
— Ничего? Зубы Господни, женщина, ты тяжкое испытание моего терпения. Ты не сказала мне, что носишь ребенка. И когда собиралась признаться? Когда я поднесу кончик меча к твоему набухшему животу? Или когда настанет время привести ребенка в этот мир?
Растерявшаяся Рионна не знала, что сказать.
— Ты считаешь, что я намеренно утаила от тебя свою беременность? И нарочно подвергла риску нашего ребенка?
— Твои занятия никак не подобают беременной женщине, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Ты знала, что я никогда бы не допустил ничего подобного.
— Значит, ты такого низкого мнения обо мне, что решил, будто я солгу ради продолжения тренировок, и плевать на то, что я ношу следующего лэрда нашего клана?
— Почему же ты не сказала мне? — допытывался он.
— Я не знала! — яростно воскликнула Рионна. — Не знала, пока не очнулась и Сара не сказала мне. Я бы сразу побежала к тебе, и мне доставило бы огромную радость первой сообщить о ребенке.
Кэлен ошеломленно смотрел на нее, словно подобная мысль ему в голову не приходила.
— Иисусе… — пробормотал он, проведя рукой по волосам, и быстро отвернулся. Его рука упала, сжавшись в тугой кулак. — Как подумаю о том, что могло случиться, что почти случилось… когда ты упала, мне показалось, что я ранил тебя. Я мог бы покалечить нашего ребенка. Покалечить тебя!
Только сейчас Рионна осознала все. Гнев и обида растаяли, и сердце забилось чуть сильнее. Она подошла к мужу и положила руку ему на плечо.
— Ты боялся, — тихо произнесла она.
Он дернулся, как от удара. Глаза ярко вспыхнули.
— Боялся? Я был в смертельном ужасе! Отнес тебя в нашу спальню в уверенности, что ты тяжело ранена. Искал кровь или синяки, свидетельства того, что всему виной я!
Она обняла его за талию и положила голову на грудь. Долго-долго он стоял в ее объятиях совершенно неподвижно, не пытаясь ответить на ласку. Потом очень медленно обхватил ее плечи и привлек к себе. Прижался щекой к ее макушке и стиснул руки так сильно, что она едва могла дышать. И затрепетал всем телом. Ее потрясло то простое открытие, что этот жестокий воин способен бояться.
За нее. Он дрожит от страха. Ей стало стыдно. Как она могла, пусть на миг, подумать, что он не хочет ребенка, хотя в тот момент это было вполне логичным выводом.
Но теперь она хотела подтверждения. Хотела услышать это из его собственных уст, увериться, что он рад ее беременности.
— Значит, ты счастлив, что у нас будет ребенок?
— Счастлив? Думаю, этим словом нельзя выразить мои чувства. Есть много других, более точных. Чудо! Да, чудо! Мне и в голову не приходило, что такое может быть. И даже когда я хвастался, я все равно не представлял, что скоро стану отцом, пока Сара не сообщила правду. Меня словно молнией ударило! Пришлось уйти из дома и бродить одному, чтобы не опозориться перед другими. — Его пальцы коснулись ее щеки и провели по лицу. — Страх. Такой страх я испытывал впервые в жизни. Страх, что я не смогу защитить нашего ребенка от людей вроде Дункана Камерона. Что если у нас будет дочь, она станет такой, какой почти всю жизнь была Мэйрин. Всегда скрываться, всегда жить в страхе разоблачения. Опасаться, что человек, которому она родит ребенка, женится и использует ее из-за приданого. — Она сжала ладонями его лицо, и он, повернув голову, поцеловал тонкие пальцы. — И радость, Рионна. Я испытал неописуемую радость. Представлял дочь, обладающую твоей красотой и силой, и сына, такого же упрямого и неукротимого.
