Виктория Холт - Дьявол верхом
– Думаю, что пришло время объясниться, – начала я, однако смелость и решительность, с которыми я вошла в библиотеку, быстро испарились.
– Ничего лучшего я не мог желать. Не сомневаюсь, что столь понятливая женщина, как вы, должны быть осведомлены о моих чувствах в отношении вас.
– Прежде чем вы скажете что-либо еще, позвольте довести до вашего сведения, что я не могу принять от вас бальное платье.
– Почему?
– Потому, что не считаю это… приличным.
Граф поднял брови, и я увидела насмешливый блеск в его глазах.
– Так как я весьма невежествен в подобных делах, вы должны объяснить мне, что прилично принимать, а что нет.
– Я принимаю свое жалование, так как зарабатываю его, как компаньонка вашей дочери, в качестве которой я была нанята.
– О, но вы стали кузиной – членом семьи. Уверен, что один член семьи может сделать другому подарок, причем желательно такой, в котором тот нуждается, а не бесполезную безделушку.
– Пожалуйста, когда мы одни, не разыгрывайте этот фарс.
– Хорошо. Все дело в том, что я в вас влюблен, и вы это знаете. Зачем же нам притворяться?
Я вскочила. Граф подошел ко мне и обнял меня.
– Позвольте мне идти, – твердо сказала я.
– Сначала скажите, что вы тоже меня любите.
– Мне это не кажется забавным.
– А мне, как ни странно, кажется, хотя мои чувства задеты так сильно. Вы и чаруете, и забавляете меня. Думаю, поэтому я так увлечен вами. Вы не похожи ни на кого из тех, кого я знал раньше.
– Обещайте мне одну вещь.
– С радостью обещаю исполнить любое ваше желание.
– Тогда будьте любезны сесть и позволить мне сказать вам о своих чувствах.
– Подчиняюсь вашему требованию.
Граф сел, и я сделала то же самое. Это было необходимо, так как мои ноги дрожали, и я боялась, что он заметит, насколько я взволнована.
– Я не принадлежу к вашему кругу, мсье граф, – твердо заявила я.
– Шарль, – поправил он.
– Я не могу называть вас по имени. Для меня вы граф и всегда им будете. Меня воспитывали в иных моральных принципах и правилах поведения. Моя точка зрения полностью противоположна вашей. Уверена, что вы найдете меня весьма скучной.
– Меня радует, что мы никогда ни в чем не можем согласиться друг с другом. Это только придает вам дополнительный шарм.
– Очевидно, вы предлагаете, чтобы я стала вашей любовницей. Я знаю, что вы имеете их более чем достаточно, и что для вас это естественный образ жизни. Поймите, что с таким положением я не соглашусь никогда, и этим вызвано мое решение вернуться в Англию. Я думала подождать, пока Марго будет устроена, но теперь вижу, что это невозможно вследствие ваших намерений. Я сразу же начну готовиться к отъезду.
– Боюсь, что не могу с этим согласиться. Вы были наняты, чтобы присматривать за моей дочерью, и я ожидаю, что вы выполните ваше обязательство.
– Обязательство! Какое?
– Как какое? Наше с вами джентльменское соглашение, правда, заключенное между представителями разного пола. Вы не можете оставить Маргерит теперь!
– Она поймет.
– Разве? Вы видели ее реакцию вчера вечером. Но почему мы должны говорить о ней? Давайте побеседуем о нас с вами. Вам следует отбросить предубеждения и стремиться завоевать себе положение. Все, что вы пожелаете, будет вашим!
– Вы считаете, что сможете соблазнить меня этим самым "положением"?
– Возможно, не только им.
Я опустила глаза под его дерзким и страстным взглядом, боясь его, а если говорить честно, то и себя.
– Скажите только одно, – продолжал граф. – Если бы я был в состоянии предложить вам выйти за меня замуж, вы бы согласились?
Посте, возможно, слишком длительной паузы я ответила:
– Мсье, я недостаточно хорошо вас знаю…
– А то, что вы обо мне слышали, по-видимому, не всегда свидетельствовало в мою пользу.
– Не мне об этом судить.
– Однако вы именно это и делаете.
– Нет, я просто пытаюсь объяснить вам, что у нас разные жизненные пути, и что мне надо вернуться.
– К чему?
– Какое это имеет значение?
– Для вас это будет иметь очень большое значение. Скажите, что вы намерены делать? Вернуться в вашу школу, надеясь, что мастер Джоэл уже дома? Маловероятно.
– У меня есть немного денег…
– Не достаточно, моя храбрая малышка. Я понимаю, что действую слишком поспешно. Но ваш приезд выбил меня из колеи. Видит Бог, я сдерживал себя достаточно долго. По-вашему, я сделан из льда? Вы созданы для меня! Я знаю это с того момента, как вы заглянули ко мне в спальню, и краска смущения покрыла ваше лицо. Мне нравится смущать вас, так как я ставлю вас при этом в невыгодное положение. Мне нравится ссориться с вами, нравятся наши словесные поединки. Я часто думаю о том, к какой они приведут кульминации. С тех пор, как я встретил вас, я не обращал внимание ни на одну женщину.
– Надеюсь, это не причинило неудобств вашим любовницам?
– Только немного, как вы можете себе представить, – с улыбкой ответил он.
– Тогда мне следует уехать, и спокойствие будет восстановлено.
Граф разразился хохотом.
– Дорогая Минель, я часто думаю, какой же глупец этот юный Джоэл! Он-то ведь мог предложить вам выйти за него замуж. Клянусь Богом, я хотел бы оказаться в его положении! Если бы я мог взять вас за руку и сказать: "Будьте моей женой", я бы чувствовал себя счастливейшим человеком во Франции.
– А пока что вы поздравляете себя с невозможностью поступить так и спасаетесь от подобной глупости.
– Мы были бы счастливы вместе, не сомневаюсь! Я знаю женщин…
– Вам незачем уверять меня в этом.
– Минель, любовь моя, у нас были бы сыновья! Вы созданы для того, чтобы рожать сыновей. Сойдите же со своего пьедестала и сделайте счастливыми себя и меня!
– Я не могу продолжать выслушивать все это! Мне это кажется оскорбительным. Ведь под кровом замка находится ваша больная жена.
– Не думайте, что наш разговор ее бы огорчил. Все, что ей нужно, это лежать в постели и жаловаться на бесчисленные недуги своей кудахтающей няне, которая ее поощряет.
– Вижу, что вы необычайно сострадательный человек!
– Минель…
Я направилась к двери, и граф не сделал попытки остановить меня. Меня обуревали и радость, и печаль. Я боялась, что он снова заключит меня в объятия, ибо когда он сделал это, я ощущала его необычайную привлекательность и могла легко отбросить все полученные наставления. По этой причине я и намеревалась уехать.
Прибежав к себе в комнату, я закрыла дверь и села перед зеркалом. Я едва узнала себя. Мои щеки пылали, волосы были растрепаны. Я представляла себе неодобрительный взгляд мамы и словно слышала ее голос: "На твоем месте я бы сразу начала упаковывать вещи. Ты в большой опасности и должна немедленно оставить этот дом".
