Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

— И Вам оно тоже требуется, — сказал Том. — Если только у Вас в рукаве не припрятан ещё один ведьмак. Нет? Так я и знал. Их кот наплакал даже в хороший день. И не забывайте, что, поскольку Вас наделили полномочиями лишь ввиду неотложности, их могут отозвать в любой момент. Мои полномочия Принца Прекрасного, в свою очередь, выдаются мной самим. Следите за тем, как разговариваете со мной… или с моей королевской свитой.

Остальную критику прервало возвращение Патронуса-овчарки мистера Трэверса, а за ним и целого косяка других зверей-Патронусов, которых послали вперёд профессиональные мастера оберегов и зачаровыватели, отозвавшиеся на призыв. Ласточка — крошечная птичка, которая поместится в чайной чашке, — орангутан с сияющей, как луна, плоской мордой, трепыхающаяся рыба-меч и стрекоза, которая порхала вперёд-назад по какой-то хаотичной, но всё же малоразличимой поисковой траектории.

— Мистер Трэверс, — сказал нервный на вид волшебник, который к этому времени, к счастью, разобрался со своими тумбами. — Вы послали за нами, сэр?

— А, мистер Мартин, — ответил мистер Трэверс. — И внештатные волшебники, которых Ваш отдел счёл подходящими для привлечения к действиям моего чрезвычайного дискреционного фонда. Мне необходимо перевести эти документы. Позаботьтесь о том, чтобы подготовить стихотворный перевод, литературный перевод и версию в трёх экземплярах с кратким изложением основных моментов на разговорном английском.

— Откуда у Вас эти бумаги? — спросил один из зачаровывателей — мужчина, который надел волшебную мантию поверх костюма. На его жилетке был отличительный узор из красных вышитых цветов.

— Они были доставлены мне Принцом Прекрасного, — указал рукой мистер Трэверс на Тома и его приспешников.

А потом, под покровом подёрнутого углём вечера, Тому пришлось разделить изысканно неловкий момент зрительного контакта с господином Сигизмундом Пацеком. Выражение лица мистера Пацека было до удивления бесстрастным, но его Патронус-стрекоза с его сияющими хрустальными крылышками взмыл в воздух и камнем упал на землю. В последнюю секунду он спохватился и снова взлетел, а всё, что Том мог распознать в эмоциональном состоянии мужчины, — сухое чувство неодобрения.

— Мистер П… Мистер Зачаровыватель? — тишину внезапно прорезал голос Гермионы. — Могу ли я с Вами переговорить?

— Что касается текущего положения дел, — сказал мистер Трэверс Тому, — о котором Вам явно не сообщили, — наклонился он ближе и продолжил: — Когда мы только начали своё расследование вокзала, сюда прислали отряд авроров. Они не вернулись. Мы также не видели, что случилось с маглами. В порядке вещей, что Кингс-Кросс забит маглами, но и от них ни слуху ни духу. Маршруты железнодорожной развязки Сент-Панкрас-Кингс-Кросс{?}[Сент-Панкрас и Кингс-Кросс — два ж/д вокзала на одной площади, соединённых под землёй и разделяющих одну (огромную) станцию метро] были перераспределены, но тем не менее не было учтено несколько сотен присутствующих во время захвата вокзала маглов.

— Вы не пошли за аврорами?

— Было решено, что риск слишком велик. Они бы вернулись сами… Если только не могли, — зловеще сказал мистер Трэверс. — Мало кто может устоять перед уловками, которые творит порочная Тёмная магия.

— Правда ли, что Дамблдор отправился на переговоры?

— Да, — сказал мистер Трэверс. — Периодически он присылает Патронуса, чтобы напомнить, что ещё жив, но о прогрессе переговоров ни слова, если они вообще состоялись.

Том нахмурился:

— А какова цель его переговоров? Ученики, ну разумеется, их нужно спасти, но действительно ли Министерство хочет добиться какого-либо соглашения с таким вероломным типом, как Тёмный Лорд?

— Министерство, как институт права, возмущает, когда его заставляют использовать рычаги очевидного вымогательства. Вместо этого Дамблдор, как самая близкая и влиятельная независимая сторона, на которую мы могли рассчитывать, и кого не захватят на месте, вызвался выиграть время, за которое мы сможем найти пропавший поезд и вернуть учеников домой…

— Значит, это скорее отвлечение, чем настоящие переговоры, — перебил Том. — Понятно. По Вашим личным прикидкам, лучше было бы поторговаться о мире с Тёмным Лордом или полностью устранить проблему? Если бы Вы могли выбрать наилучшее решение, то каким бы оно было?

— Когда дело касается подобных предприятий, редко даётся удобство выбора.

— Позвольте мне выразиться по-другому, сэр: если бы Вы могли выбрать между жизнями сотен маглов, отряда авроров, Альбуса Дамблдора и Вашего собственного сына, — сказал Том, внимательно высматривая хотя бы след лжи в мистере Трэверсе, — или мёртвого Гриндевальда… Что бы Вы выбрали?

В ответ мистер Трэверс удостоил его пытливым взглядом. Его глаза метнулись на раздаваемые зачаровывателям связки пергаментов, на тараторящую своим Лекторским Тоном Гермиону.

— А как же ученики в поезде?

— Допустим, Вы нашли их, и они в безопасности. Их убрали из уравнения.

— Мёртвого Тёмного Лорда.

«Хах, — подумал Том. — Никакой лжи». Мужчина говорил правду на протяжении всей их беседы, но в его последнем признании читалась особенно болезненная порция откровенной прямоты.

— Предположим, выяснилось, что правила дипломатического перемирия не соблюдались с, ах, надлежащим приличием. Станет ли Министерство, как институт права, осуждать эти действия, несмотря на разумные практические обоснования?

— Полагаю, — медленно сказал мистер Трэверс, — в случае этой конкретной ситуации может быть даровано некоторое милосердие.

— Вы полагаете, — сказал Том. — Я хочу, чтобы органы власти — Министерство и Визенгамот — пообещали это.

— Власти предоставляют гарантии только тем, кто предоставляет результат.

— Понятно, — сказал Том с задумчивым кивком. — Думаю, мы с Вами можем прийти к некоторому разумному пониманию. Патронусы способны свободно перемещаться, несмотря на обереги станции. Если Вы пошлёте своего Патронуса, чтобы подать сигнал, когда будете готовы к тому, чтобы я, хм-м, завершил переговоры, я сделаю всё возможное, чтобы вознаградить Вашу веру в меня.

Обернувшись, чтобы собрать свои войска, готовый доказать, что способен произнести спонтанную речь для поднятия боевого духа, Том увидел, что Гермиона увлечённо беседует с мистером Пацеком, с которым она, похоже, перестала притворяться незнакомой.

— Вот, — сказала Гермиона, вытаскивая свиток пергамента и горсть резных деревянных палочек из внутреннего кармана мантии, — я сделала это для своего финального проекта. Установка этих клиньев покажет Вам меня на карте — я откалибровала их своей магией, когда создавала руническую схему. Если… Если волшебная подпись исчезнет, пожалуйста, передайте моим родителям, что я очень извиняюсь, но я не могла отказаться от своей воинской обязанности, не в этот раз. Я жалею, что мы так мало провели времени вместе. Скажите маме и папе… — сделала она медленный вдох, потёрла глаза и тихо продолжила: — Скажите им… Именно благодаря тому, как они меня воспитали, когда передо мной встала необходимость решения, я сразу поняла, что нужно сделать единственно верный выбор.

Мистер Пацек утешительно похлопал её по плечу:

— Вы всё ещё можете уйти. Великий Министр желает говорить с Принцем Прекрасного. Именно Принца он запросил по имени и репутации.

— Я не могу позволить То… — эм, сами-знаете-кому, пойти одному! — сказала Гермиона.

— Он состоявшийся волшебник, а не беспомощный ребёнок.

— Спасибо, — сказал Том, — я рад, что хоть кто-то здесь уверен в моих способностях. Готовы?

Они отправились прочь с общим чувством мрачной решительности, и по пути Трэверс бормотал какую-то вербальную формулу на латыни. Переведя её в уме, Том с раздражением понял, что мальчик не призывал защитное заклинание, а цитировал какую-то биографическую околесицу о бросании себя в пропасть реки Рубикон. Что было полной чушью, ведь у Рубикона нет пропасти: она такая мелкая, что её можно перейти вброд, не намочив туники. А он знал, что римляне носили короткие туники. Даже шотландцы превзошли их в скромности.