Кэтрин Дюксвилл - Аметистовая корона
Уильям де Крези осторожно заметил, что никто не проигнорировал короля Генри, все принесли ему присягу на верность, никто не отказался присягать и дочери короля, боясь испортить с ним отношения.
Они обсудили решение короля принести присягу дочери как единственной законной наследнице трона, хотя понимали, что все вопросы будет решать Роберт Глоустер, пользовавшийся большим уважением среди дворян. Если бы он являлся законным сыном, никогда бы не возникло вопроса о наследовании трона.
Констанция направлялась в имение Саспекс, ее вассалы ехали вместе с Робертом Гилбертом. Все после праздников были немного навеселе.
Они не переставали обсуждать принесение клятвы верности Матильде. Сама Констанция сомневалась, что это принесет пользу, хотя событие и было торжественно обставлено и самый большой Винчестерский зал подчеркивал необычность происходящего. Солнце уже совсем взошло, прошло немало времени после заутрени в церкви.
Вассал Констанции, Гамелин, фыркнул, когда один из рыцарей восхитился мудрым, на его взгляд, решением короля. Он не выдержал и спросил:
— А что будет после смерти короля? Неужели кто-то будет воспринимать клятву как нечто серьезное? Слишком много будет претендентов на трон, чтобы обращать внимание на клятву, принесенную несколько лет назад.
Эти слова задели рыцарей за живое, и они заговорили все сразу.
— Кого ты подразумеваешь под наследниками трона? Роберта Клито, сына Дуке? — уточнил де Крези.
— Да, он и еще один близкий родственник короля, его родной племянник Кларе. Самый старый среди наследников трона Англии мужского пола и достойный наследник, конечно, Роберт Клито, сын Дуке.
— Нет, только не он, — вспыльчиво заявил один из рыцарей. — Вы знаете, что они настроили короля против его коллеги Уильяма Руфуса и король долго боролся за право быть королем Нормандии. Несколько лет ему потребовалось, чтобы утвердить свое господство там и окончательно сместить его. Многие дворяне и сейчас не перестают интересоваться, почему он не выдал свою дочь за Клито, а послал ее в Римскую Империю…
— Господи! — воскликнул Гамелин. — Он никогда не спорил с королем и тем более не подвергал критике его решения. Может, вы не видите, чего достиг Генри за время своего правления и как он изменил Нормандию и местное дворянство, которое до него не имело понятия о чернилах? Он предоставил епископу Салисбури управлять Англией в свое отсутствие, но разве епископ сделал что-либо без ведома короля? Да, он преследовал Клито в Нормандии, но тот совсем распустил должностных лиц, они не справлялись со своими обязанностями. Король создал там новый большой судебный аппарат, подобрал клерков, при нем появились более четкие и подробные предписания, организовал такие правовые институты, как правосудие, налогообложение. Он поднял из грязи и обучил новых чиновников. Нормандские дворяне теперь не бегут с каждой мелкой просьбой к королю, они знают, что есть к кому обратиться. Наконец, появилась общегосударственная казна, которая стоит отдельно от личных богатств короля и дворян. А что было раньше? Сброд, толпа, хаос! Или я не прав?
Де Крези, выслушав эти бурные речи, закивал головой.
— Да, все это так… Король очень умно навел порядок в Нормандии, он победил самого старшего среди Конгюэров. И Нормандия сейчас почти что Англия по своим порядкам и законам. Но после смерти короля Нормандии, Уильяма Руфуса, Генри поместил сына короля, Роберта, в тюрьму… И пусть его содержат там в хороших условиях, но, тем не менее, он в тюрьме и останется там, пока не умрет…
Устав от этих бесполезных разговоров, графиня догнала сержанта Карсефора.
— Я не знаю, что и думать о пропаже Эверарда… Неужели он мог скрыться, не предупредив меня?
Констанция никак не могла успокоиться и категорически отказывалась верить в его смерть, все время говоря о нем как о живом.
— Как вы думаете, сержант, что же все-таки могло произойти?
Сержант насторожился, он не хотел прямо отвечать на вопрос графини, не желая лишний раз говорить ей неприятные вещи. Поэтому он только повторил то, что она и сама хорошо знала:
— Сэр Эверард имел слишком много врагов, миледи…
Вы думаете, что кто-то напал на него? — не унималась Констанция.
Сержант, не отрываясь, смотрел вдаль.
— Я не думаю, — наконец произнес Карсефор, — что он мог по собственной воле покинуть вас.
В его голосе было что-то, что заставило Констанцию перестать расспрашивать сержанта о пропаже капитана, и она на мгновение замолчала, но, вспомнив о корове, она опять обратилась к нему с вопросом:
— Сержант, скажите, а что насчет коровы? Зачем она потребовалась ему? Неужели сэр Эверард нуждался в корове? Это так не похоже на него…
Голос сержанта прозвучал очень искренно. Он сам не мог понять, зачем капитану вдруг потребовалась корова, но, с другой стороны, он направлялся в деревню, а для некоторых деревенских это очень хороший подарок.
Констанция не могла представить себе, что потребовалось Эверарду в деревне и зачем он привел с собой корову. Она хотела еще что-то спросить у сержанта, но в эту минуту ее вассалы обнаружили, что ее нет рядом, и принялись кричать, решив, что она отстала. Констанция ответила им.
Де Крези и Гамелин были совершенно пьяны. Обсуждая важный вопрос — остановиться ли в гостинице, где было пиво и вино, или продолжить путь и заночевать в любом жилье, которое им встретится на пути, — они никак не могли договориться.
Уже подъезжая к гостинице, Констанция чуть повысила голос, и спор сразу прекратился. После той ночи в лесу она больше не ночевала под открытым небом и останавливалась только в гостиницах, помня наказ Эверарда. Вассалы быстро подъехали к ней и помогли спуститься с кобылы. Они встали перед ней на колени и поцеловали руки. Несколько служащих стояли в дверях гостиницы и, наблюдая за происходящим, не могли удержаться от смеха, увидев совершенно пьяных вассалов на коленях, с двух сторон целующих руки графини. Но Констанция не обратила на них ни малейшего внимания, она слишком устала и проголодалась.
После ужина Констанция взяла свечу со стола и поднялась к себе в комнату. У нее немного кружилась голова, но это больше от усталости, чем от вина.
В ее комнате затопили камин, но ставни слишком широко открыли и комната не прогрелась. Пробормотав что-то насчет нерадивости служащих, не потрудившихся прикрыть окно, она сама закрыла ставень и подошла к кровати.
Прежде чем она что-то осознала, графиня увидела человека, лежащего на ее постели. В отблесках свечи заиграл пестрый, блестящий костюм рождественского шута… Констанция рассмотрела жонглера, который как ни в чем не бывало лежал на ее постели.
