Жюльетта Бенцони - Золотая химера Борджа
Адальбер наклонился к Альдо и шепнул на ухо:
— Еще немного, и мы свалимся в кювет! Рули, черт тебя подери! Потом будешь думать!
Серьезная травма головы, перелом ключицы и рана на бедре. Мишель Бертье нуждается в срочной и квалифицированной медицинской помощи. Так весьма сурово заявил главный врач городской больницы Шинона.
— Ему нужна не просто больница, а хорошо оснащенная клиника, — подчеркнул он. — У нас нет необходимого оборудования, его нужно везти в Тур. И кто на него навертел столько повязок? Он потерял очень много крови, он едва дышит! А вы его только сейчас привезли?!
— Мы привезли его сразу, как только обнаружили, доктор, — возразил Дежарден. — Прежде чем нас предупредить, его положили на Камень фей. Не знаю, что бы мы могли еще сделать.
— Ладно! Хорошо! Погружайте раненого в машину. Я звоню в Тур!
Час спустя Бертье наконец-то попал в надежные руки, и комиссар отправился обратно в Шинон на машине «Скорой помощи». Адальбер позвонил из телефонной кабины близлежащего кафе комиссару Ланглуа и известил его о последних событиях. Альдо из приемного покоя больницы позвонил Каролине Бертье. Что же до профессора, то он, забыв о том, что пригласил обоих друзей на обед, укатил обратно вместе с Дежарденом.
Каролина сразу повысила голос:
— Почему вы не позвонили мне раньше?! Я себе места не нахожу от беспокойства!
— Я позвонил вам сразу, как только мы приехали, и сказал, что вашего мужа уже нет в Шиноне, но мы его ищем. Мне не показалось, что вас успокоит известие, что Бертье обвиняют в убийстве и что он объявлен в розыск полицией. Теперь Мишель нашелся, он в плохом состоянии, но в хороших руках, обвинение отпало само собой. Сейчас его готовят к операции.
— Операции? Какой операции?
— К сожалению, не могу вам точно сказать, нам этого не сообщили. Я знаю, что у него проблемы с бедром, которые потребуют долгого пребывания в больнице. Так что, Каролина, набирайтесь мужества! Я позвоню в газету и предупрежу их, буду держать вас в курсе событий, если хотите, могу звонить каждый час, хотя…
— Нет, спасибо! Я приеду завтра утром первым поездом.
Другого и быть не могло, если знать Каролину, в девичестве Отье. Альдо на собственном опыте убедился, что она не из покладистых. А если вспомнить, как она настрадалась, то можно простить ее нелегкий характер. Она и теперь, несмотря на счастливое замужество и рождение прелестного малыша, оставалась несколько нервозной.
— А кто останется с вашим сыном? Ваши свекр со свекровью, кажется, живут в Тулузе?
К удивлению Альдо, Каролина рассмеялась:
— Вы забыли о семействе Карловых! Люба и Николя обожают Франсуа, они для него настоящие бабушка и дедушка, наподобие, знаете ли, тех, что бывают в Бретани. Значит, до завтра, Альдо! Передайте привет Адальберу и еще раз большое спасибо.
— Не за что. Завтра мы встретим вас на вокзале.
— Думаю, ты ни секунды не сомневался, что Каролина тут же примчится сюда, — сказал Адальбер, когда они встретились с Альдо. — И мне кажется совершенно естественным, что она собирается поселиться в больнице, ей захочется быть рядом с Мишелем.
— Положим, она собирается поселиться в близлежащей гостинице, но вот что я хочу тебе сказать: мы выполнили свою миссию, но лично я задержался бы еще в Шиноне. Есть кое-какие мелочи, которые мне хотелось бы выяснить.
— Какие же? Уж не надумал ли ты исповедовать своего нового родственника? Потому что он показался тебе не слишком искренним?
— Именно, именно! Ты попал в самое яблочко. Прости, что влезаю в твои юношеские воспоминания, но скажи, каким он был преподавателем?
— Удивительным! История перед нами просто оживала. Про некоторые периоды невольно хотелось спросить, уж не жил ли он сам в те времена. Например, во времена Высокого Возрождения… Но особенно красочно он излагал историю кельтов! Во время его лекций, можешь быть уверен, мы не пережевывали скудные сведения из «Наших предков галлов»; он рассказывал нам об их обычаях, о том, как они жили, сумел увлечь превратностями судьбы Верцингеторига. Что ты знаешь, например, о галльских вождях, Луэрне и других?
— Если честно, то ничего.
— Ну вот, а я благодаря профессору знаю. И как все это было незабываемо! Ему не нужно было заботиться о тишине в классе. Самые отъявленные разгильдяи слушали его с раскрытыми ртами.
— Как раз на этих лекциях ты и узнал о необыкновенном эхе Шинона, которое повторяет десять раз клич «хэ-хок»?
— Конечно! Ты представить себе не можешь, какая у нас царила атмосфера! Мы прозвали его Друидом. Ему не хватало только белоснежной одежды, золотого серпа и ирландской арфы!
Адальбер так увлекся своими воспоминаниями, что даже позабыл об Альдо, который между тем слушал его со все возрастающим интересом, пока вдруг его не поразила внезапная мысль и он не погрузился в размышления.
— Однако должен тебе сказать, — заключил восторженный рассказчик, — что профессор ни во что не ставил Людовика XIV и Наполеона! Нет, он не отрицал их роли в истории, но ему они были совершенно неинтересны! Да ты меня не слушаешь!
— Слушаю. Только я задумался. Задумался о происхождении и роли этого каменного стола, на который неведомые спасители уложили Бертье. Мне кажется, что вчера упоминалось, будто шинонский лес был когда-то для кельтов священным местом.
Адальбер согласно кивнул:
— Да, так оно и было! И как я не подумал об этом раньше? Так ты думаешь, что… Согласен, это объяснило бы невероятную скромность неведомых спасителей Бертье. Тайное общество, о котором я сказал в шутку… Альдо, теперь и я хотел бы расспросить профессора!
— А не лучше ли обо всем разведать обходным путем?
— Что ты имеешь в виду?
— Имею в виду нашу постоянную информационную службу. Дорогую и незаменимую План-Крепен, кладезь познаний и живую энциклопедию по части всех генеалогических древ нашего семейства. Я уверен, она не может не знать человека, который назвал тетушку Амели «старой верблюдицей», — заявил Альдо, поднимаясь из-за столика кафе, куда они заглянули, чтобы выпить по стаканчику.
— И куда ты теперь направляешься?
— Хочу позвонить на улицу Альфреда де Виньи! Если нам выпала передышка, нужно ею воспользоваться, тем более что наш дорогой родственник забыл о нас.
Отсутствовал Альдо недолго. Увидев, что телефон висит в простенке между входной дверью и кассой, Альдо развернулся и снова уселся за столик.
— Если подумать хорошенько, то звонок можно отложить, — заявил он. — Ты видел, где висит аппарат?
— Видел. В уголке у двери. И что?
