Жена самурая (СИ) - Богачева Виктория
На тот прием она впервые надела взрослое, женское кимоно со всеми приличествующими наряду украшениями и знаками. Они свидетельствовали о ее шестнадцатилетии и о вступлении в возраст, необходимый для сватовства.
Год назад Наоми еще наивно полагала, что отец не выдаст ее за представителя сильного клана, а найдет жениха из вассальной семьи, чтобы она могла остаться Токугава и родить наследников, которым Такао передаст власть в обход дочерей. Она продолжала слишком хорошо думать об отце, будучи уже во взрослом возрасте. Продолжала верить в него.
На приеме ее повсюду сопровождали пристальные, изучающие взгляды, и Наоми чувствовала себя выставленным на торг товаром. Мужчины будто приценивались к ней, прикидывая, стоит ли своего приданого ее скрытая кимоно фигура, ее лицо под слоем пудры. В конце она не выдержала и сбежала на террасу в сад, подальше от назойливых взглядов. Как оказалось, не она одна искала уединения.
Такеши стоял на нижней ступени, вглядываясь в темноту перед собой, в которой с трудом угадывались силуэты деревьев. Наоми узнала его по черному кимоно без какой-либо вышивки и единственному вееру на спине. Он до сих пор носил траур, хотя после устроенной в клане резни минуло четыре года.
Наоми резко остановилась, увидев его, и начала пятиться назад, решив, что между оценивающими взглядами и обществом Такеши Минамото она выберет первое. Но мужчина, уловив шум позади себя, повернул голову, и Наоми замерла. Теперь, когда ее заметили, было глупо убегать.
— Добрый вечер, Такеши-сан, — сказала она, набрав побольше воздуха. Минамото ограничился лишь сухим кивком, явно недовольный тем, что его уединение было нарушено.
«Вот уж! — уязвленная, Наоми сердито тряхнула головой. — Не стану уходить. Терраса принадлежит не ему одному».
Но все же она отошла от Минамото в дальний угол и навалилась на поручни локтями, переступая с ноги на ногу. За целый день она так устала от гэта* со слишком высокой платформой, что сейчас обувь казалась ей пыточным орудием. Решившись, Наоми скинула ее, с облегчением ступая на ровную поверхность пола. От радости — сбежала с приема, избавилась от гэта — она принялась негромко напевать себе под нос, пока не услышала недовольный вздох Минамото.
Развернувшись всем телом, он смотрел на нее в упор и, судя по выражению лица, стоял так уже некоторое время.
Наоми поежилась. Она успела забыть, что была на террасе не одна, и сейчас страх перед Минамото накрыл ее с новой силой.
— Здесь ты мужа себе не найдешь, — сказал он, поглядывая на ее взрослое кимоно.
«Намекаешь, что мне нужно уйти?!»
— Оу, а я и не стремлюсь, — улыбнулась Наоми, игнорируя его недовольство. — Жену, кстати, ты тоже не сыщешь.
Она лукавила, конечно. Ей хотелось выйти замуж, но с одной целью: избавиться от опеки отца. Так она думала раньше. Но сегодня на приеме смогла убедиться, что ее представления о браке были донельзя наивными. Многие мужчины были ничуть не лучше ее отца. Выйдя из-под его влияния, она может оказаться у почти такого же человека, если не хуже.
— Ты слишком самонадеянная для девушки, за которую дают настолько небольшое приданое, — ровным голосом заметил Такеши, буквально впиваясь колючим взглядом в ее лицо.
Наоми дрогнула: этого она не знала.
— Странно, — она нашла силы для циничной ухмылки, — я думала, отцу не терпится избавиться от меня.
— Видимо, не настолько, чтобы окончательно разорить свой клан, — презрительно выплюнул Минамото, и Наоми вспыхнула.
Оскорбления клана всегда задевали ее куда сильнее, чем личные.
— Ну что же. Маленькое приданое, но большие возможности. Когда-нибудь мои дети смогут унаследовать за отцом клан Токугава.
— Если к тому времени им будет, что наследовать, — бросил напоследок Такеши и ушел, оставив ее в смятении и одиночестве.
— Не думаю, что Минамото нужен наш клан, — Наоми покачала головой. — Им нужно восстанавливать свой собственный, а значит, вероятность того, что придется отдать одного из сыновей в другую семью, должна их только отталкивать… Ками-сама, я ничего не понимаю! Зачем я им?
Весь день Наоми провела в комнате, пытаясь с помощью каллиграфии унять царивший в голове хаос и упорядочить мысли. Раз за разом она концентрировалась, выводила кисточкой замысловатые узоры и, недовольная, сминала лист, берясь за следующий. Иероглифы не желали выходить идеальными, и Наоми знала, что причиной тому было ее душевное смятение. Искусство каллиграфии не терпело волнения, не терпело бурных чувств, а она все никак не могла успокоиться и взять себя в руки.
Неизвестность пугала ее намного сильнее замужества. Почему Минамото выбрали ее? Каковы их мотивы? Какую они преследуют цель?..
Наоми пообещала, что не сдастся, пока не выяснит правду. Пока не поймет истинные причины их поступков.
Вечером она нашла в своей богатой коллекции свиток, чтение которого забросила после нескольких первых слов. Теперь же он до жути ее позабавил:
«Клан Минамото был основан демоном, который смешал свою кровь с кровью наследницы престола, так гласят легенды, и сами люди этого клана гордятся своей демонской и царской кровью. Во время войны Минамото больше других помогали императору и за это получили бесчисленные награды.
Самыми жестокими методами, самыми ужасными пытками они добывали тайные сведения у врага. Воистину пытки были ужасны. Ведь даже самые преданные самураи ломались под ними и открывали правду…».
— Выходит, я выхожу замуж за Они* в человеческом обличии!
Наоми так и заснула со свитком в руке, увлекшись чтением воспаленных фантазий о бесчеловечности представителей клана Минамото.
Утром ее разбудила взволнованная, испуганная Неко:
— Госпожа! Ох, госпожа, вставайте! Я только что подслушала разговор Хеби-сан и Ханами-сан! Она сказала, что вечером на традиционную чайную церемонию приедут Кенджи-сама и Такеши-сама. И ваш отец велел ей сообщить об этом вам, но она не будет этого делать.
— Хочет, чтобы я опозорилась… — медленно произнесла Наоми после долгого молчания. — Спасибо тебе, — уже мягче сказала она, встречаясь взглядом с Неко. — Не представляю, как бы я жила здесь без тебя.
Когда служанка с поклоном ушла, Токугава откинулась на футон, укрываясь тонкой простынею с головой. Ей предстоял длинный, длинный день.
Во время завтрака она с трудом сдерживала себя при виде довольной мачехи. Ей, самое малое, хотелось расцарапать холеное лицо Хеби, вырвать пару прядей безупречных черных волос. Но Наоми могла лишь молча скрипеть зубами и смотреть в стол, чтобы ненароком не выдать себя взглядом. От мачехи можно было ожидать любых подлостей, так что лучше не давать ей понять, что она знает о предстоящей чайной церемонии.
— Знаешь, Наоми, я ведь даже завидую тебе немного, — мечтательно начала Хеби. — Клан Минамото так приближен к императорскому двору, пользуется милостью Императора. Ты будешь частой гостьей на приемах!
Женщина прекрасно знала, как сильно падчерица сторонится чужого внимания, как норовит ускользнуть от толпы и остаться в одиночестве.
Наоми с такой силой сжала деревянные палочки, что услышала тихий треск. Так много всего навалилось на нее в последнее время, буквально за каких-то два дня! И так трудно было сдерживать себя, не позволяя эмоциям прорваться наружу. А сколько ей еще предстояло подобных завтраков?..
Вернувшись в комнату, Наоми тщательно выкупалась, готовясь к предстоящей чайной церемонии. Во всяком случае, что бы на ней ни случилось, она будет выглядеть достойно. Вопреки стараниям мачехи и сводной сестры. Она не позволит пятнать свою честь, которая была ее единственной броней.
Наоми прошлепала босыми ногами к футону, на котором Неко уже разложила фурисоде*. Отец никогда не скупился на праздничную одежду для нее, но он предпочитал слишком вычурные цвета и рисунки, и его выбор редко приходился Наоми по душе. Но это кимоно ей по-настоящему нравилось, потому что было сшито по ее наброскам. Единственное из всех.
