Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

“спокойно произнес Дамблдор”, лол. книжный Дамблдор отличается от “ГАРРИ ТЫ БРОСАЛ В КУБОК СВОЁ ИМЯ?!?!” киношной версии Дамблдора

====== Глава 57. Вербовка ======

1945

За ужином в вечер после практического экзамена Ж.А.Б.А. по трансфигурации летнее небо потолка Большого зала заполонили фиолетовые, и золотые, и искрящиеся всполохи Дракона, Большой Медведицы и восходящего Стрельца. Твайла Эллерби прочитала по звёздам и провозгласила, что они предвещают устрашающие испытания, надвигающуюся угрозу с северного горизонта и путешествие в неизведанное — что требовало доверия животному инстинкту, чтобы проложить курс на возвращение. На нахмуренные брови Гермионы Твайла посоветовала ей довериться её чтению, ведь у кого среди них двоих было «превосходно» за Ж.А.Б.А. по прорицаниям?

Потянувшись через стол, чтобы реквизировать кувшин «горной воды» с лимоном и огурцами, Твайла сказала:

— Даже если ты не веришь, что прорицания могут предсказать твоё будущее, чтения помогают лучше понять себя в настоящем. Нельзя быть великой ведьмой, не зная свои сильные и слабые стороны, свои несовместимости и родство.

— Думаю, Гермиона уже нашла своё родство, — сказала Шиван, метнув взгляд на серебряное кольцо Гермионы.

— Хм, интересно, кто бы это мог быть, — дразнилась Твайла. — Моё внутреннее око открывается… Думаю, я вижу!

— У-у-у! — ахнула восторженная Шиван. — Что ты видишь? Опиши!

— Хм-м, да, — гудела Твайла. — М-м-хм-м. Туман рассеивается… Теперь всё яснее…

— Скажи мне, о божественный оракул!

Гермиона задержала дыхание.

— Он…

Шиван закрыла рот ладонью, подпрыгивая в лёгкой агонии восторга.

— Он высок, темноволос и красив!{?}[«Tall, dark and handsome» было настолько частым описанием главного любовного интереса в американских и британских любовных романах 1900-х, что стало крылатым выражением] — провозгласила Твайла. — И он говорит, что будет твоим навеки. О-о! Поздравляю, Гермиона, счастливица ты.

— Твайла, — начала Шиван, — скажи своему внутреннему оку, что в следующий раз моя очередь.

— Я не могу это контролировать, — извинительно сказала Твайла. — Гермиона родилась под благословением Девы. Девам всегда больше всех сопутствует удача в романтических делах.

— Ты же знаешь, что я нравлюсь Тому не только потому, что я дева? — сказала Гермиона.

— Нет, конечно, нет, — заверила её Твайла. — Ты ещё нравишься ему, потому что он козерог.

— И так уж получилось, он пялится с другого стола, — сказала Шиван, подталкивая Гермиону. — Давай, иди к нему. Когда козерог решает, что он чего-то хочет, он безжалостен. Это всё его козлиная сторона, эти упрямство и напор. О, а знаешь, какой ещё напор побуждает козлиное сердце…

— Уверена, я не хочу знать, — быстро сказала Гермиона, вставая со своего места. — Увидимся в спальне. Приятного аппетита.

Гермиона направилась к столу Слизерина, где Том и его лакеи со всем своим старшинством седьмого курса монополизировали один конец факультетского стола. Том, на вид достаточно скучающий, пролистывал учебник по трансфигурации, пока его сокурсники накладывали себе еду из ассортимента первого блюда: корзинок нарезанных буханок и булочек, сливочного масла и релиша{?}[Группа соусов, которые сделаны из нарезанных ингредиентов, а не обычная однородная жидкость (например, индийский чатни, мексиканская сальса, тапенад). В Британии популярен релиш (он же «джентльменский релиш») из анчоусов, который намазывают на хлеб с маслом.], овощных супов. На тарелке Тома лежал кусок хлеба, слегка надкусанный, и, когда Гермиона села подле него, он оставил на её щеке отрывистый поцелуй и вернулся к книге, а рот скривился в раздражённой угрюмости.

— Экзаменаторы сегодня задали тебе что-то необычное? — спросила Гермиона, кивнув на книгу. — Зачаровывание трансфигурированных предметов и трансфигурация чар не входят в стандартную программу. У тебя это спросили на дополнительные баллы?

— Нет, — сказал Том. — Мне задали трансфигурацию еды. Это для личного обучения. Трансфигурация — одна из наиболее полезных магических дисциплин. Было бы жаль оставить Хогвартс, не выучив как можно больше к времени отъезда. Это же не отвлечёт меня от других предметов, ведь у нас больше не будет домашних заданий на лето.

— Где ты взял эту книгу? — сказала Гермиона, заглянув Тому через плечо, чтобы почитать. — Я не припоминаю это название в библиотеке.

— Только ты могла запомнить названия книг, которые никогда не читала, — нежно сказал Том. — Как бы это ни восхищало, слишком много библиотечного времени плохо сказывается на здоровье. Нужно найти способ, как отлучить тебя от этого. Когда ты закончишь школу, тебе нужно будет научиться, как распределять своё ценное время на более важные вещи. Например, на меня.

— Я не настолько зашорена на библиотеке! — оскорбилась Гермиона. — Я знакома полностью только со справочным разделом по предметам. И, кроме того, я не понимаю, что именно в тебе такого, ради чего мне надо выделять дополнительное время сверх того, что я уже делаю.

— О, Гермиона, — снисходительно взглянул на неё Том. — Не бойся, я удостоверюсь, что ты скоро поймёшь. Почему ты так на меня смотришь? Ты разве не веришь, что я не заинтересован в растрате твоего времени — и своего тоже? Время, проведённое со мной, — потраченное с пользой. Даю тебе своё слово.

— Вы отвращаете меня от моего ужина, — сказал Нотт, отпихивая наполовину съеденную тарелку шотландского супа{?}[Густой наваристый суп из баранины с перловкой, овощами и горохом или чечевицей ]. — Откуда такая необходимость приносить свою личную чепуху к столу, Риддл? Разве ты не осознаёшь, что то, что обостряет твой аппетит, портит его всем остальным?

— Осознаю, — сказал Том. — Но осознание не то же самое, что сочувствие.

— А как насчёт того, что это ужасно непристойно? — спросил Нотт. — Твои действия плохо отражаются на твоей семье и твоём воспитании. Знатный и культурный волшебник не потерпит, чтобы позор упал на его семью, если он может это предотвратить.

— Моя семья не найдёт ничего для критики, изучив ситуацию, — ответил Том. — Скорее всего, они бы похлопали меня по спине и сказали бы продолжать в том же духе. Сыновья сами себя не породят.

Основное блюдо появилось посреди их спора: рулеты из свиной вырезки с подливкой из чёрного перца. К ним прилагались треугольные кусочки испускающих пар шотландских банноков{?}[Плотная, толстая шотландская лепёшка, которую обжаривают с двух сторон. Традиционно готовится из ячменной и овсяной муки, реже – из пшеничной.], горячих, только из очага, и разноцветные ломтики запечённых кабачков и морковок. Эйвери вскочил со своего места, чтобы схватить блюдо с мясом — которые ставили вдоль длинных столов по одному на группу каждого года — до того, как девочки седьмого курса успели бы его взять, и предложил Тому полагающуюся ему десятину для него и Гермионы. Затем Эйвери и Лестрейндж с ожесточением набросились на блюдо и после передали его остальным мальчикам, но, к несчастью, лишённым самых вкусных частей золотистой корочки. Когда к девочкам, сидящим дальше по столу, наконец-то отправили жаркое, осталась только четверть.

Сидони Хипворт, приняв блюдо, сморщила нос:

— Вы, мальчики, всегда разводите такую грязь во время еды. Это отвратительно. Почему вы никогда не пропускаете нас вперёд? Мы же всё равно не заглотим всё сами. Куда подевалась галантность? — сказала она Эйвери.

— За стол Гриффиндора, если тебе нужно, — ответил Эйвери с полным ртом.

— Н-но как же джентльменство? — сказала Хипворт.

Эйвери пожал плечами:

— А как же голод?

Гермиона тихонько фыркнула. С безопасного расстояния туристического сафари её всегда забавляли переплетения межслизериновских стычек. Это был чужой мир, где респектабельность боролась с бездушием на каждом шагу, но, будучи кочевницей Рейвенкло, которая приходила и уходила, когда хотела, она не была частью естественной пищевой цепи. И, конечно же, она была связана с Томом Риддлом. Который, если и был частью византийской организации факультета Слизерин, то настолько выше её, что с точки зрения трофических схем мог бы быть и солнцем.