Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

Нотт расстроенно вздохнул, сунув журнал обратно в руки Тома:

— Ладно, это справедливо. Но я всё ещё не могу в это поверить. Ты был таинственным мистером Бертрамом годами и не сказал ни слова? Обычно ты торжествуешь о вещах, которые делаешь, ведь нет ничего плохого в этом, если ты это заслужил. Но… — Нотт замялся. — На прошлое Рождество ты был весь такой норовистый, когда моя мать назвала рождественский выпуск «жалким». Мерлин, оглядываясь назад, это было очевидно. Ты становишься таким норовистым только когда травмируются твои нежные чувства.

— Мои чувства, — сказал Том, — не нежные!

— Грейнджер считает, что да, — заметил Нотт. — У неё появляется грустный взгляд и хвост трубой, когда кто-то говорит мерзкие вещи о тебе в пределах слышимости.

— «Грустный взгляд»? — сказал Том. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но я вполне уверен, что крылатое выражение: «с горящим взглядом и хвостом трубой».{?}[Нотт перефразировал английскую поговорку «bright-eyed and bushy-tailed». Фигурально означает «держать хвост пистолетом». ]

— О, такой она тоже бывает, — ядовито сказал Нотт. — Но это она приберегает для ужинов, когда вы двое занимаетесь своим подстольным милованием, которое остальные согласились не упоминать в её присутствии.

Комментарий Нотта был облагорожен ещё одним шквалом Жалящих сглазов, отчего он был прижат к каменной стене, ругающийся, и краснолицый, и пробормотавший: «Это того стоило».

— Не забудь, — крикнул Том ему через плечо, оставляя Нотта собраться и отряхнуть свою спутавшуюся мантию. — Четырнадцатое июня, в девять ноль-ноль. Не пропусти!

Если беспалочковое заклинание Горячего воздуха было маркой учёного, то что же говорит о нём то, что он чувствовал, что близок к тому, чтобы наложить Жалящий сглаз без палочки? Он не произносил никаких вербальных формул и даже не делал полного движения палочкой, чтобы наложить заклинание. Ему нужно было лишь направить палочку в сторону цели и коротко призвать намерение — острое и необходимое напоминание о его власти — и магия шла так, как он желал.

«Обо мне это ничего не говорит, — подумал он, — но это знак моих отличных, хоть и неординарных, лидерских качеств».

За час до ужина Том вернулся в раздел волшебной литературы, предположив, что он будет таким же пустынным, как и всегда в конце года. К его раздражению, парта в разделе была занята пятикурсницей Рейвенкло, чей нос был погружён в книгу, роман, украшенный на обложке портретом мужчины с сияющей бронзовой кожей и густой золотой гривой волос, из которой торчала пара круглых пушистых золотых ушей.

— Вернулся так быстро, Риддл? — спросила девушка, всматривающаяся в него из-за краёв своих круглых очков.

Мисс Миртл Уоррен — девочка, в прошлый раз одолжившая книгу, которую он в тот момент читал. В этот раз книга была озаглавлена «Мой лев из Аль-Хамбры». Том подошёл к книжному шкафу, и увидел, что «Мистический мистер Максимилиан» вернулся в раздел литературы, и взял его. Он сел за парту напротив Уоррен и раскрыл книгу на главе, от чтения которой его оторвали.

— Тебе не надо готовиться к экзаменам, Уоррен? — ответил Том. — Твои С.О.В. всего лишь через несколько недель.

— Я готовлюсь, — Уоррен подняла книгу. — Рафаэль — лев-анимаг. Это технически трансфигурация, разве не так? Скажи, Риддл, вот ты тут своего рода ходячая энциклопедия…

— Не говори этого, — резко сказал Том. — Это магловская идиома. Если люди это услышат, они будут знать, что ты маглорождённая.

— Люди уже знают, — сказала Уоррен, переворачивая страницу книги. Она угрюмо вздохнула. — Не вижу смысла прятать это. Это не заработает мне больше друзей, чем у меня уже есть.

— Но это сделает тебя более респектабельной, — сказал Том. — Ты родилась ведьмой, а не маглом. Ты должна вести себя как ведьма.

— Ох, ладно, раз это ты настаиваешь, — ответила Уоррен. — Поскольку ты известен как отлучённый от умостроительного зелья — вот, так лучше? — можно ли анимагу частично превратиться в свою животную форму? У Рафаэля в книге получеловеческая форма, в которой у него голова, лапы и хвост льва, но он стоит на двух ногах. Больше всего мне нравится хвост. Хвост возбуждает.

— Невозможно, — сказал Том. — Анимагия характеризуется как беспалочковая полная самотрансформация человека в животное, а не частичная трансфигурация. Когда происходит трансформация анимага, есть только два возможных исхода: успех или неудача. Есть много вариаций возможной неудачи, но у успеха есть только одна форма — полноценное животное. Никогда не частично животное, никогда не частично человек, как кентавр. Единственная возможность для достижения формы «человек-лев», если Рафаэль небрежно провёл свой ритуал трансформации анимага и застрял в промежуточном состоянии своей неудавшейся попытки. Он бы не мог обратиться ни обратно во льва, ни в исходное человеческое состояние, и все магические колебания нестабильного ритуала бы привели его к полному безумию.

— Я знала, что история была слишком хорошей, чтобы быть правдой, — вздохнула Уоррен. — Хотя, если всё это неразумная ложь, почему ты читаешь их? — она кивнула на роман Тома. — Мистер Максимилиан нереалистичный, даже я это вижу. Если Элоиза подразумевалась единственным источником крови для Максимилиана, ей бы нужно было оставаться человеком до конца её смертной жизни. Потом бы она стала старой и умерла, и Максимилиан бы был грустным и опять голодным. Каким образом это счастливый конец?!

— Я читаю это не ради концовок, — ответил Том. — Меня они не волнуют. Это… личное исследование.

Несколько молчаливых минут они продолжили читать, во время чего Уоррен изредка украдкой глядела на него из-за своей книги. Том делал вид, что не замечал. В Хогвартсе он привык, что за ним наблюдают и его оценивают, с любопытством пытаясь понять, что именно в этом тихом молодом учёном такого, что делает его лучшим волшебником, чем остальные его сверстники. Когда они видели, что дело не в его фамилии или крови, им трудно было придумать другие объяснения, и они просто ссылались на удачу. Если бы он не был заинтересован в сохранении облика скромного учёного, то доказал бы им со всей очевидностью, что дело вовсе не в удаче.

Он предположил, что в какой-то мере Миртл Уоррен также ошибочно считали, что она была тихой юной учёной. Она сидела одна за столом Рейвенкло, всегда погружённая в книгу. За пределами башни Рейвенкло её можно было найти в библиотеке, а если нет — она обитала в туалете на том же этаже. У неё было настораживающее сходство с Гермионой, ещё одной маглорождённой девочкой из Рейвенкло, у которой было больше книг, чем друзей, и ясный логический ум, который часто упускали из виду рождённые волшебниками.

Однако Гермиона была лучше. В библиотеке Хогвартса она шла прямиком к тяжёлым магическим томам, которые больше не могла найти, потому что она понимала ценность их скоротечной учёбы в Хогвартсе. Гермиона не стала бы тратить своё ограниченное время в волшебной библиотеке на волшебную беллетристику, а когда она читала беллетристику, это было во время каникул и обычно магловскими романами. (Чтение Томом волшебной беллетристики не было «потерей времени», потому что это было бесценное исследование. Если ему понадобится попасть в волшебную библиотеку после выпуска, он попросит своих «друзей» взять книгу из домашней коллекции и одолжить ему).

— Это исследование для твоих собственных любовных похождений, разве не так? Мальчики не читают такие книги. Единственная причина, почему мальчик бы их читал, если он хочет понять, как устроены девочки, и что им нравится, — прошептала Уоррен. — Я подслушала, как некоторые слизеринки говорили, что ты попросил руки Гермионы Грейнджер.

— А если и так?

— Тогда ей очень повезло: те слизеринки, похоже, были очень близки к тому, чтобы возжелать мужа ближнего своего, — сказала Уоррен. — И я бы порекомендовала другие книги, кроме этой: Максимилиан и Элоиза тянут и тянут, но никогда не доводят дело до конца! Полагаю, автор приберёг это для следующей части. Если ты по-настоящему увлечён своим исследованием, тебе нужны книги, в которых есть хорошие сцены брачной ночи. Это будут «Невеста из Скай», «Непогрешимый оберег сердца», «Ведьма-дева из Вестерфорда» и «Две ложки лунного камня». Серия с «Ловцом её руки», «Охотником её любви» и «Вратарём её сердца» тоже хороша, но это спортивные романы, а ты не похож на любителя квиддича.