Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"
— Я знаю, — резко сказал Том. — Я знаю. Его собственная история доказывает, что он лично скомпрометирован. Доверься мне, у меня есть план, и я не собираюсь вверять ему никаких шпионских дел. Тебе нужно сыграть свою роль: притворись моим «другом» и поддакивай всему, что я скажу. Не удивляйся, когда поймёшь, что я не веду себя, как обычно. И что бы ты ни делал, не смотри Дамблдору в глаза — он могущественный легилимент, и он узнает, что ты лжёшь, — он вздохнул и добавил. — Если всё пойдёт по плану, Дамблдор даст мне, что я хочу, но я буду выглядеть, как болезненно влюблённый дурак, которым ты меня считаешь. Ударение на «болезненно». Боже милостивый, я никогда от этого не оправлюсь.
— Теперь ты меня заинтриговал, Риддл, — сказал Нотт.
— Держи свою заинтригованность при себе, — предупредил его Том. — Всё, что ты услышишь, я могу заставить тебя забыть, и Дамблдор никогда об этом не узнает. Как мой приспешник, ты должен быть предан прежде всего мне.
Том выскользнул из совятни с хмурым выражением лица. Он без удовольствия ждал отыгрыша продвинутой версии классического «Хорошего мальчика Тома», но это было необходимо для наилучшего исхода из плохого положения. Необходимо, поскольку судебное разбирательство стало первым законным выходом Принца на публику, на котором он бы присутствовал по распоряжению избранного правительства Великобритании. Авроры не избирались, а глава ОМПП был политическим назначенцем, но сам Отдел действовал под руководством Министра магии. Если авроры становились видимыми союзниками Принца, то это означало, что сам Министр молча признавал его благородный вклад.
Министру стоит быть благодарным жертвам Тома. Если и был недостаток характера, который он презирал больше глупости, это была неблагодарность. Глупый человек покорно принимал своё законное место с юного возраста, нравилось ему это или нет. Неблагодарный человек считал себя освобождённым от своего законного места, и самым заметным признаком различия между неблагодарным и глупым было то, что неблагодарному человеку не хватало осознания собственной глупости.
Два дня спустя Том засучил рукава и подошёл к кабинету Дамблдора в его время для консультаций студентов Ж.А.Б.А. У него была стопка писем в портфеле и подходящие воспоминания, устроенные на краю сознания, их эмоциональная острота подкреплялась электрическим восторгом от того, что он вырвал у Гермионы короткий поцелуй на удачу. Нотт следовал за ним с побледневшим лицом и полный тревоги, ему не нравился ни блеск в глазах Тома, ни то, как он лениво вертел своей палочкой в ожидании, когда часы на башне пробьют новый час.
— Пользоваться магией в коридорах против правил, — напомнил ему Нотт. — Просто чтоб ты знал.
— Не против правил ходить вокруг с палочкой, — ответил Том. — И штраф за наложение заклинаний — лишь два очка за заклинание, и то, если тебя поймают. Я заработал девятнадцать очков Слизерину за эту неделю, так что сомневаюсь, что факультет вменит мне, если я потеряю парочку. Кубок квиддича за прошлый матч с Хаффлпаффом уж точно всё уравняет.
— Я всё ещё не могу поверить, что никто не догадался, что ты подстроил результат, — с отвращением сказал Нотт. — Каждый смотрит на тебя и видит идеального старосту школы, который не может сделать ничего дурного. Даже в Рейвенкло, а они из тех, кто выступает единым фронтом против студентов, получающих высшие отметки, не просиживая в библиотеке до закрытия каждый вечер. Потому что такие студенты, согласно их невыносимой логике, жулики. А ты не получаешь даже этого.
— Это должно быть потому, что я и есть идеальный староста школы, — часовая башня отбила час, и внутренние механизмы внутри двери кабинета Дамблдора начали щёлкать и скрипеть. — И, — объявил Том, — я могу показать тебе, как это делается.
Дверь распахнулась.
Дамблдор поднял глаза от свитка пергамента, на котором он писал. Он поставил последнюю точку и отложил перо в чернильный прибор, высушив свиток без палочки, свернув его и отослав его на полку позади стола. Сонный феникс на жёрдочке за ним квакнул и каркнул, когда холодный сквозняк принесло из холла, а затем вернулся ко сну, засунув голову под крыло. Нотт споро закрыл дверь, когда они с Томом зашли внутрь.
— Добрый день, — сказал Дамблдор, уже приготовив свой загадочный взгляд и хореографию пальцев «домиком». — В Хогвартсе тот, кто просит помощи, всегда её получает. Какого рода поддержка тебе требуется, Том? Или это для Вас, мистер Нотт?
Том сел за стул перед столом профессора, и от его прищуренного взгляда на Нотта второй мальчик подвинул свободный стул сбоку от него и тоже сел, бросив свой нагруженный портфель на пол с отчётливым «тумп».
— У меня есть небольшая просьба к Вам, сэр, — вежливо сказал Том, засовывая свою палочку в рукав подальше из виду, глядя в поблёскивающие из-за очков через стол глаза профессора Дамблдора. Зачарованные безделушки кружились в изящных серебряных рамках, стреляя отвлекающими мельканиями небесных тел и механических кукушек в часах. — Пустяковая просьба, но очень важная для меня и моих будущих карьерных перспектив. Конечно, если Вас не затруднит, профессор. Мне известно, что в эти дни у вас довольно напряжённый график работы.
— Ты написал мне вчера записку, намекая, что эта просьба относится к Ж.А.Б.А., — сказал Дамблдор. — Прости меня, Том, но, кажется, ты перехитрил меня в этом. Я так и не смог связать концы с концами.
— О, — тихо сказал Том, его глаза опустились на колени от осознанного чувства неловкости. — Полагаю, мне следовало выражаться яснее. Я был бы очень признателен, если бы Вы поставили наши с Ноттом имена первыми в списке практического экзамена Ж.А.Б.А. по трансфигурации. Я знаю, что этот список — ответственность учителей, а не Министерства, и я подумал, что лучше всего прийти сперва к Вам, сэр. Этот день… Ну, неудобен для меня. Так получилось, что у меня назначена другая встреча в тот же день, в час начала экзамена.
Том потянулся в свой портфель и достал конверт, заклеенный сургучом против подделок, с печатью Министерства магии. Печать уже была разломана, но это было неважно. Из конверта он достал лист пергамента, на котором был такой же герб Министерства в шапке фирменного бланка. Их он и передал по столу Дамблдору.
Дамблдор приподнял рыжую бровь от любопытства, поднял пергамент и быстро прочитал содержание.
— Том, ты сказал, что у тебя назначена встреча, — заметил Дамблдор. — Но это пригласительное письмо на имя мистера Томаса Бертрама. Ты сменил своё имя? Должен сказать, я всегда неравнодушен к имени «Том Риддл». В нём есть некоторого рода изюминка головоломки{?}[Riddle — (англ.) загадка, головоломка]. Гораздо лаконичнее и мягче, чем моё имя — пять моих имён. Традиционные имена всегда так трудно произнести, не так ли, мистер Нотт? Излишняя высокопарность, — усмехнулся Дамблдор. — Я был бы вполне счастлив быть простым Брайаном.
— Здесь мне стоит с неохотой Вам признаться, профессор, — сказал Том. — Я и есть Томас Бертрам. По крайней мере, так считают люди Министерства.
Из своего кармана он достал серебряный значок прессы и осторожно положил его на стол Альбуса Дамблдора.
— Я уже довольно долго не видел таких, — сказал Дамблдор. Он поднял значок и перевернул его. Сзади на нём был выгравирован номер, который совпадал с номером, указанным в министерском письме, официальном уведомлении о принятии просьбы мистера Томаса Бертрама в предоставлении ему зарезервированного места в зале суда Визенгамота для слушания над мистерами Шмитцем и Яношиком. — Металл пропитан чарами памяти плоти. Если он подлинный и добровольно отдан рукой истинного владельца, он должен светиться.
Своей палочкой Дамблдор постучал по задней стороне значка. Он засветился бледно-голубым светом, который пульсировал сильнее и ярче, подсвечивая уникальный регистрационный номер Томаса Бертрама:
— А вот и оно!
— Ах, так вот как это работает, — выдохнул Том. — Мне всегда было интересно, почему они так переживали о том, чтобы я его не терял. Мне сказали, что его замена стоит пятнадцать галлеонов, что показалось невероятно дорого за жалкий кусок штампованного металла. Это, должно быть, из-за чар. Связанных с номером, который должен быть внесён в какую-то основную регистрационную книгу, готов поспорить. Если они не могут скопировать новый значок для существующего номера, им нужно зачаровывать каждый вручную. Цена не за материалы, а за часы труда.
