Ричард Глостер, король английский (СИ) - Воронина Виктория

-- Кэти, иди ко мне, еще рано.

-- Сожалею, милорд, но утро уже давно наступило, нам следует одеться и спуститься к придворным. Мало того, что я забираю вас себе на все ночи, я отнимаю вас у них еще и днем, - весело проговорила Екатерина.

- Зачем им нужен такой скрюченный эльф как я, скорее они жаждут снова уви­деть свою прекрасную королеву, - рассмеялся Ричард, увлеченно глядя на жену. Ее неброская красота южанки в минуту его пробуждения приобрела незабываемое очарование. Нежными тонами и свежестью она напоминала цветок, раскрывающий свои лепестки навстречу утреннему солнцу. Блестящие темные глаза юной королевы, обрамленные черными изогнутыми ресницами, влекли к себе подобно звезде, сверкающей в предрассветном тумане. Каштановые волосы, волнами спадавшие на ее точеные белоснежные плечи, надежно укрывали ее полуобнаженные округлые груди. Очень украшали Екатерину высокий ясный лоб и небольшие, всегда полуоткрытые, словно в ожидании поцелуев, изящные губы. Ричард, чувствуя, что ему не по силам расстаться с такой красавицей, прибавил:

- Но я вас так ско­ро им не отдам, не верится мне, чтобы так быстро наступило утро.

Екатерина легко соскочила с постели на пол, устланный свежим тростником, и открыла ставни. Солнечный свет потоком залил комнату, а Екатерина загляделась на небо. Никогда она еще не видела в Англии его лазурной чистоты, а такое сияющее солнце было только на ее родине. Солнце Прованса взошло над Англией, посылая ее обитателям свой лучезарный привет, и Екатерина вновь уверовала в милость божью и в его поддержку.

Ричард огорчился, видя, что день в самом деле настал, но Екатерина своими ласками вновь привела его в благодушное настроение, особенно после того как призналась ему:

- Ричард, я долго не могла привыкнуть к Англии, и к ее жителям, но ты своей любовью сделал ее для меня настоящим домом, и теперь мне кажется немыслимым делом покинуть ее. Мне даже из нашей спальни не хочется выходить, но нам нужно срочно ехать в Лондон.

-- Это еще зачем? - удивился Ричард,

-- Нужно обратиться в парламент, чтобы он возобновил твои права на престол, поскольку ты снова стал английским королем, - объяснила Екатерина.

-- Кэти, я женился на тебе, чтобы быть твоим мужем, а не для того, чтобы стать королем, - ласково произнес Ричард. - Ты останешься самодержавной правительницей Англии, я герцогом Глостером без всяких изменений. Раз мы заговорили об этой теме, возьми этот предмет. Я давно собирался его тебе отдать, но все не было подходящего случая.

-- Но это памятное кольцо вашего отца, вряд ли мне подойдет такой подарок, - удивилась Екатерина, увидев, что Ричард протягивает ей свое кольцо с жемчужиной.

Тогда Ричард рассказал ей, чему он был свидетелем во время церемонии ее коронации в Вестминстере. Но выслушав историю о духе-хранителе своего царствования, Екатерина отказалась взять кольцо.

- В ваших руках, мой супруг, оно будет не в меньшей сохранности, чем е моих, - заявила она, и Ричард ощутил, как безгранично доверяет ему его юная жена.

Не смотря на их взаимное нежелание разлуки, вско­ре Ричард отправился просить свою мать принять Екатерину как свою не­вестку. Для него не было большей радости, чем радость находиться рядом с молодой женой, но, не получив поддержки матери, он не чувствовал себя полностью счастливым. Отсутствие признания его нового брака герцогиней Йоркской беспокоило Ричарда все больше и, не выдержав, он задумал совершить поездку к ней.

Еще до рассвета герцог Глостер и его спутники обратились в часовне с молитвой к святому Юлиану - покровителю путешественников, прося его обезопасить их путь. При выходе из часовни Ричард сокрушенно подумал, что для разговора с матерью ему следовало бы заручиться поддержкой всех святых, которые существуют на свете. Слишком мало оснований было полагать, что неуступчивая герцогиня Сесилия Йоркская благосклонно отнесется к его просьбе. К тому же герцогиня ясно дала понять сыну, что она не желает поддерживать с ним отношений, пока он не сокрушит дочь ненавидимой ею Маргариты Анжуйской. Но Ричард решил попытать счастья, и твердой поступью, вместе с охраной, направился во двор, где стояли наготове быстрые, выносливые лошади, предназначенные для долгого путешествия.

Весь день, делая остановки только для того, чтобы передохнуть самим и дать отдохнуть лошадям, Ричард и его свита ехали под палящим солнцем без всяких приключений по равнине, орошаемой несколькими реками, через которые они переправлялись вброд или по мостам. К вечеру они увидели в лучах закатного солнца на высоком холме замок Блакместэд. Эту старинную надежную крепость герцогиня Сесилия выбрала для своего постоянного проживания. Путники издалека увидели Блакместэд из-за его высоты, но ехать им к нему пришлось не менее двух часов. Казалось, замок находился совсем близко, нужно было только руку к нему протянуть, и, тем не менее, он был далеким, как мираж. Кавалькада герцога Глостера проехала сквозь укрепленные ворота замка Блакместэд уже темной ночью.

Когда герцог Глостер прибыл в замок, то понял, что не наш­лось смельчаков сообщить герцогине Йоркской новость о его женитьбе. Эта опасная честь была предоставлена всецело ему одному. Ричарду пришлось отложить волнующий его разговор с матерью до утра, ибо престарелая герцогиня рано ложилась спать.

Против ожидания утром герцогиня Сесилия приняла сына довольно ласково, она успела соскучиться по нему, к тому же предполагала, что он предпринял далекое путешествие к ней не для того, чтобы напрасно спорить с ней, а выразить согласие с ее волей. От неожиданного сообщения Ричарда на нее напал столбняк. Герцог Глостер с возрастающей тревогой смотрел, как бледнеет и становится безжизненным ее лицо.

-- Ты осмелился жениться без моего согласия, Ричард? - наконец смогла проговорить она.

-- Так сложились обстоятельства, моя госпожа. Я позволил своему сердцу увлечь меня, - виновато произнес Ричард. Он припал к коленям матери и принялся просить ее о прощении, надеясь на ее любовь к нему. Герцогиня молчала, все еще пытаясь осмыслить услышанное.

- Я не могу поверить тому, что ты сказал мне, Дик, - наконец прямо сказала герцогиня Йоркская. - Ты ведь ни в коем случае не мог жениться на дочери наших злейших врагов Ланкастеров, это невозможно.

- Тем не менее, это правда, матушка, - рискнул снова подтвердить Ричард.

Герцогиня устремила на него свой неподвижный взгляд и неожиданно мягко сказала:

- Бедный мой мальчик, тебя околдовали, это ясно. Дочь Анжуйской волчицы поняла, что только с твоей поддержкой может удержаться; на троне и пустила в ход колдовские чары. Хорошо, что ты сумел вырваться от коварной жены. Я знаю одну толковую женщину, она сумеет снять с тебя порчу.

- Никто не ворожил на меня, матушка, все было не так, как вы предполагаете, - резко возразил Ричард. Когда его мать принялась поносить Екатерину, у него кончилось терпение, и он принялся быстро ходить по комнате. - Екатерина не хотела вступать со мною в брак, - это вам может подтвердить лондонский епископ Томас Кемп, - она вышла за меня замуж по моему настоянию. И перестаньте думать, что Екатерина - подобие Маргариты Анжуйской, прежде всего она дочь своего отца святого короля Генриха Шестого, которому все Йорки в свое время клялись в вечной преданности.

-- Если ты, Ричард, поддался своему любострастию, значит ты еще хуже своего брата Эдуарда, - Эдуард, хотя бы, не роднился с нашими смертельными врагами, - в гневе сказала герцогиня Сесилия. - Боже мой, когда Эдуард обвенчался с Елизаветой Вудвилл с кучей ее алчных родственников, я думала, что нет брака хуже этой женитьбы, но вижу, что тогда я ошибалась, - все познается в сравнении. Лучше бы ты женился на простой прачке, даже в этом случае я не была бы так задета. Что тебя толкнуло на этот чудовищный поступок?

-- Я люблю свою жену, - просто сказал Ричард. Нежность в его голосе больно кольнула герцогиню Йоркскую, она стала ревновать сына к нежеланной невестке, и еще больше возненавидела ее. И будь Ричард обычным сыном, а не главой рода Йорков, его мать тут же лишила его наследства за его своевольную женитьбу.