Ричард Глостер, король английский (СИ) - Воронина Виктория

- Династия Йорков унижена и ограблена, а ваш хозяин предпочитает, как ни в чем не бывало наблюдать, как веселится его удачливая соперница. Герцог Глостер когда-нибудь закончит заниматься всей этой чепухой вроде "судов любви", "стран нежности" и "селений сердца", о которых я слышу здесь с утра до ночи? Моей повелительнице очень не понравится все происходящее здесь, уверяю вас.

- Милорд Глостер пытается угодить королеве, его поведение - обычная светская любезность, не более того, - осторожно заметил Уильям Кэтсби.

- Иногда миром можно добиться большего, чем войной.

- Но не полной капитуляцией! - резко возразил Жан де Флавиньи, и показал рукой. - Смотрите, ваш король просто глаз не сводит с этой самозванки.

- Тише, мессир, прошу вас, - осторожно прошептал Кэтсби. - Теперь говорить так считается изменой.

- Измена это то, как ведет себя Ричард Йорк, - возмущенно проговорил бургундец. - Похоже, он собирается принять участие в очередном диспуте по поводу выбора цветов, а не радеть о возвышении своего рода.

Галантнее молодые люди принялись срывать цветы с кустов роз в честь дам, завладевших их сердцем, и прикалывать их к своей одежде, но и здесь политическая осторожность не покинула их. Были сорваны розовые, желтые, бордовые розы разных оттенков, но никто не осмеливался притронуться к алым и белым розам. Юный граф Уорик замешкался, поскольку роз безопасных окрасок уже не оставалось, а ему хотелось преподнести цветок принцессе Анне Йоркской, третьей дочери Эдуарда Четвертого и Елизаветы Вудвилл, которая в эти дни стела его неизменной спутницей. Королева заметила его затруднение и решила ему помочь.

- По-моему, граф, цвет вашей дамы запечатлен на розе, находящейся возле вашей левой руки. Берите ее и несите принцессе Анне, - как ни в чем не бывало, произнесла Екатерина, и, сорвав белую розу, подала ее Уорику. Юный граф смущенно поблагодарил королеву и поспешил к своей принцессе. Только тогда Екатерина заметила стоящего рядом герцога Глостера, и удивленно произнесла:

- И вы, милорд, пришли за цветком?

-- Разве я так сильно отличаюсь от остальных людей, моя королева, что

не могу испытывать тех же желаний, что и они? - мягко спросил Ричард.

-- Я не это хотела сказать, я просто не знала, что у вас есть дама сердца, заторопилась сказать Екатерина. - Можно узнать ее имя?

-- Вы узнаете ее по розе, которую я сорву, - пообещал Ричард, и сор­

вал алую розу. - Из двух роз я всегда выбирал одну, и никогда не думал, что предпочту ей другую.

- Если дама принадлежит к сторонникам моей семьи, то вам придется

весьма трудно, - сочувственно произнесла Екатерина. - Дай-то бог, чтобы она верность любви поставила выше верности семейному долгу.

- Я об этом молюсь, но пока молитвы мне не помогают, - подавленно произ­нес Ричард.

- Видно вам придется еще не один десяток алых роз сорвать, - пошу­тила Екатерина, и поспешила на зов графини Оксфорд, гадая про себя, кто счастливая избранница герцога Глостера. Ричард проводил ее с за­туманившимся от счастья взглядом, и сильнее сжал колючий цветок в сво­ей руке. Алая роза не так легко ему далась, как белая Екатерине: она сопротивлялась, когда Йорк срывал ее со стебля, и в его руке впилась своими острыми шипами в его ладонь, стремясь поскорее расстаться с че­ловеком, враждебному Ланкастерам. Но Ричард только сильнее сжимал алую розу в своих пальцах, словно именно в ней заключалось его счастье, и зловредный цветок, смирившись, перестал причинять ему боль.

Обремененный многими житейскими и семейными заботами Ричард давно утратил пылкость чувств, свойственную юности, но любовь к Екатерине заставила его вспомнить прежнюю счастливую окрыленность души, которой не страшны никакие преграды. Он чувствовал себя так, словно помолодел на несколько лет, и во многом снова уподобился чистым сердцем юноше, каким был когда-то много лет назад. Ричард мог удовлетвориться одним лицез­рением Екатерины, довольной, счастливой и свободной от женихов, и больше ничего не желать сверх этого. Он торопился насладиться обществом юной королевы, пока ее ничего не связывало с другим мужчиной.

Вскоре герцог Глостер стал значительно меньше видеть Екатерину, пос­кольку она начала посвящать свой досуг посещению Итона - виндзорского колледжа для одаренных мальчиков, основанного Генрихом Шестым. Королева часто беседовала с преподававшими там священнослужителями, лично знавшими ее отца и боготворившими его память. Ради этих воспоминаний Екатерина хо­тела пренебречь охотничьим сезоном в Вудстоке, но Ричард убедил ее не делать этого, - развлечение охоты могло сильнее сплотить лордов враждебных партий, съехавших на традиционный сезон. Потом Ричард на коле­нях просил у бога прощения за то, что отвлек Екатерину от бесед с итон­скими монахами, но ему очень не нравилось отдаление от него предмета его сердечных помышлений.

Екатерина не любила охоты, но довод, приведенный ей герцогом Глосте­ром, она сочла достаточно важным для того, чтобы решиться на еще одну утомительную поездку. В конце июля королевский двор переехал в графс­тво Оксфордшир, в небольшой город Вудсток, возле которого было расположено охотничье поместье - дворец, выстроенное еще Генрихом Вторым. Как предсказывал герцог Глостер, съехалось много знатных господ, желающих принять участие в охотничьей забаве. Маленький городок оказался переполненным приезжими, желающими снять подходящее жилье.

Грандиозная охота была намечена на начало августа, и знатные лорды и леди в богато разукрашенных охотничьих костюмах десятками съезжались б назначенный день к королевскому поместью, и выстраивались в ряд. Ко­гда все собрались, вышла королева, и тем самым открыла начало охоты. Впереди ехали егеря со сворами гончих, с яростным лаем рвущихся с по­водков, за ними следовали знатные охотники с ощущением все набирающего силу азарта.

Ричард непрестанно любовался Екатериной, отмечая, как даже неброско одетая юная королева выгодно отличалась в его глазах от других прид­ворных красавиц чистотой своей прелести. Для него существовала только она одна, и когда герцог Глостер заметил, как в пылу охо­ты Екатерина отстала от своей свиты и свернула в сторону, то, как привязанный, последовал за нею.

Екатерина отделилась от охотников, не желая видеть как будут заго­нять до смерти оленей, которых она очень любила. Ей было непонятно, что могут находить приятного люди в столь жестокой забаве. К тому же юная королева уже начала тяготиться обществом излишне шумных и резвых господ, и стала желать, чтобы осенью они разъехались по домам и занялись своими делами. Сейчас она наслаждалась одиночеством, рассматривая с возвышения великолепную панораму густого оксфордширского ле­са, пронизанного лучами солнечного света. Август был самым солнечным месяцем в Англии, и сияющий свет, окутывая каждый ее уголок, выявляя во всей красе ее дикие цветы и травы. Тихая безмятежность леса наве­яла на юную девушку мечтательное настроение, и она ощутила разочаро­вание, когда услышала топот копыт коня другого всадника: она решила, что ее нагоняет один из рыцарей ее охраны, которому поручено вернуть ее остальным охотникам.

Но всякое неудовольствие Екатерины исчезло, как только она узнала герцога Глостера. Королева ласково потрепала по голове коня Ричарда и спросила:

- Милорд, вы тоже, как я предпочитаете охотиться за впечатлениями красоты природы, а не присутствовать при убийстве благородных живот­ных?

-- На самом деле, я охочусь за каждой минутой встречи с вами, моя королева, так как боюсь, что это счастье скоро станет для меня невозмо­жным. Но если своим поступком я нарушил ваш покой, и вызвал ваше неудовольствие, то я немедленно удалюсь от вас, - с невольным вздохом произнес Ричард.

-- С чего вы взяли, герцог, что ваше общество неприятно мне? - изумленно спросила Екатерина, и задумчиво улыбнулась, вспоминая свои переживания безнадежной любви: - Нет, общение с вами всегда доставляло мне истинную радость. С первой же минуты нашего знакомства я почувствовала, что никто не может сравниться с вами в благородстве и великодушии. Именно ваше присутствие я предпочту обществу всякого другого человека.