Джоанна Линдсей - Погоня за счастьем
— Постараюсь запастись водой. Мелисса непонимающе подняла брови, но тут же разразилась смехом.
— Да, ничего не скажешь, мистер Шотландец превратился в аристократа‑англичанина. Думаю, у тебя все будет хорошо, при условии, что снова ступишь на мой порог и даже войдешь в дверь. Можешь быть уверен, я поговорю с дядюшками, и вряд ли им понравится то, что они услышат о своих выходках. Но чувствую, что они будут стоять на своем решении, пока не приедет па. Ну а пока…
— Пока, — перебил он, подавшись вперед и ставя локти на колени, — пока я не знаю, как продолжать ухаживать за тобой, не опасаясь твоих невыносимых дядьев. Разве что похитить тебя?
— Похитить? Почему эта мысль не кажется мне пугающей?
Линкольн усмехнулся и нежно погладил ее по щеке.
— А ты хотела бы, чтобы тебя… похитили?
Теперь она поняла, что он имел в виду не похищение, а нечто гораздо более интимное, и ее сердце тревожно забилось, словно он прямо признался, что имеет в виду. Каким‑то образом он оказался совсем рядом. Она ощущала его запах, видела золотистые блестки в карих глазах, что делало их необыкновенно прекрасными. И хотя пальцы обжигали ее щеку, он их не убрал.
Мелисса не знала, что будет делать, если он неожиданно ее поцелует. Но тут же поняла. Нет и не может быть никаких вопросов: она целовала его в ответ.
Как и в первый раз, она была потрясена, но наслаждалась еще больше, ощущая вкус его губ и не боясь, что их застанут. Она расслабилась, опьяненная и счастливая.
Но долго это не продлилось. Его язык, коварный, настойчивый, проникал все глубже в ее рот. И возбуждал слишком много эмоций.
Теперь они сидели рядом, и он прижимал се к себе. Она не думала, что такое случится: слишком много всего им следовало обсудить. И хотя они успели поговорить, ничего еще не было решено. И не будет, пока ее родители не появятся в городе.
Оставалось только надеяться на лучшее, но кто знает, будет ли она с этим человеком. Она хотела, очень хотела. Но шансов на это было не много. И тут ей пришла озорная, грешная мысль: если отдаться Линкольну, эти шансы, несомненно, увеличатся, особенно когда ее родители об этом узнают. Не слишком честный способ, довольно мерзкий, не говоря уже о позоре, но отчаянная ситуация требует отчаянных мер.
Но сейчас не время думать об этом. Оба они забыли обо всем, сгорая от желания в объятиях друг друга.
У Мелиссы кружилась голова от его касаний, сначала невинных: он ласкал ее щеки, руки, но когда она забылась в поцелуе, стал гладить грудь. Сначала она ничего не заметила, но потом… Как поразительно: она могла дотронуться до собственной груди и ничего не почувствовать. Но стоило ему просто положить руку на теплый холмик, и сердце готово было проломить ребра. А когда он слегка стиснул пальцы, внизу живота сладко потяжелело…
Мелисса задыхалась. Чувственное напряжение становилось все острее. Она вцепилась в его волосы одной рукой, ногти другой впились в шею. Возможно, ему не требовалось другого поощрения, чтобы передвинуть ладонь в более интимное место. Ее длинная юбка незаметно вздернулась до пояса, и неожиданный обжигающий жар его прикосновения к обнаженному бедру заставил ее затрепетать.
Но тут он неожиданно отстранился.
Она не сразу осознала, что он застыл и отпустил ее. Она стала дышать ровнее, хотя мысли продолжали метаться.
Она сделала что‑то не то?
Может, ее неопытность оттолкнула его?
И хотя краска смущения покрывала ее щеки, она все же спросила:
— Почему ты остановился?
— Потому что хочу, чтобы твой отец считал меня порядочным человеком, а не стремился свернуть шею, — с деланной беспечностью пояснил он, хотя сам еще не совсем отдышался.
— Это единственная причина? — не выдержала она.
— Нет. Я хочу сделать это как полагается. А украсть твою невинность, не убедившись, что мне позволено сделать тебя своей, — это худший вид подлости. Я хочу жениться на тебе, Мелисса, а не обесчестить, если случится немыслимое и нас разлучат.
Ее сердце наполнилось таким теплом, что ей хотелось стиснуть его, крепко, до боли. Если случится немыслимое.
Что же, она попросту этого не допустит.
Глава 23
Мелисса наконец проскользнула в свою комнату и, взглянув на часы, поразилась: до рассвета осталось не больше часа. Линкольн не сразу повез ее домой, зная, что теперь они, возможно, встретятся очень не скоро, не говоря уже о том, чтобы остаться наедине. Ей тоже не хотелось уходить. Поэтому они, сидя в обнимку, еще долго болтали, как все молодые пары, стремящиеся получше познакомиться, и старались не упоминать о ее семье.
Им было так хорошо вдвоем. Он старался не прижимать ее к себе слишком сильно, и если оба мечтали о поцелуях, то держали свои мысли при себе. Правда, он надолго припал к ее губам, перед тем как слегка шлепнуть и подтолкнуть к дверце кареты.
Несмотря на бессонную ночь, Мелисса совсем не устала. Ей о многом следовало подумать. Но, к своему величайшему удивлению, она уснула, едва коснувшись головой подушки, и проспала до полудня.
Поспешно одевшись, девушка немедленно отправилась на поиски Йена Шестого. Оказалось, что он как раз обедает в столовой вместе с Джастином. Они о чем‑то спорили, по крайней мере Джастин так повысил голос, что его было слышно из коридора.
Они сидели на противоположных концах стола. Стол был очень длинным, и, может, именно поэтому Джастин так кричал, хотя Мелисса сильно в этом сомневалась. При ее появлении оба замолчали и так сладко заулыбались, словно вовсе не они только сейчас обменивались злобными взглядами.
— Я очень рада, что твоя мать не видела всего этого, Джастин.
Джастин залился краской.
— Просто мы кое в чем не согласны.
— Я не об этом, а вот о чем, — пояснила она и, подняв очень изящную цветочную аранжировку, украшавшую центр стола, швырнула в голову Йена.
Тот с привычной ловкостью увернулся. Но к счастью, — по мнению Мелиссы это было счастьем, хотя Йен, возможно, считал иначе, — на столе было еще много всего, и поэтому за цветами последовала тарелка. Йену удалось и на этот раз избежать удара. Вскочив, он умоляюще поднял руки.
— Мелли, милая, я понимаю, из‑за чего все это, но если дашь мне минутку объясниться…
— Две секунды, пока в тебя не полетел графин с водой, — предупредила она.
— Я хотел сказать тебе…
— Неужели? Ну, поскольку я этого так и не дождалась, доброе намерение не считается, верно?
— Так решил Йен Первый!
— По‑твоему, я не поняла? С каких это пор ты свято следуешь его приказам?
— Когда они имеют смысл.
