Кристина Брук - Без ума от графа
— А-а! — протянула она. — Но вы до сих пор не сделали ничего, чтобы завоевать эту награду.
Гриффин тут же возразил:
— Если вы полагаете, что целой недели общения с вашим милым кузеном и моим новым камердинером недостаточно, чтобы завоевать вашу благосклонность, то в таком случае позвольте заметить, что сегодня я уже битый час танцую перед вами на задних лапках. Более того, я с вами прогуливаюсь! Разве этого мало?
Его раздражение развеселило Розамунду.
— Что верно, то верно. — Она лукаво поглядела на него, кокетливо склонив голову. — Но по-моему, это не входило в условия нашего соглашения. Я хорошо помню, какие именно развлечения были оговорены в том перечне, но среди них... ах?!
Гриффин, схватив ее за руку, потянул куда-то в сторону.
Он едва ли не сдернул ее с аллеи и повлек за дерево, так чтобы их не было видно гуляющим по дорожкам сквера. Не говоря ни слова, он выхватил из ее руки зонтик и отбросил прочь.
— Ой! Этот зонтик обошелся мне в двадцать гиней.
— Я куплю вам новый.
Прислонив ее спиной к дереву и склонившись над ней, он совершенно серьезно произнес:
— Если вы не хотите, чтобы я поцеловал вас здесь, на виду у всех, тогда скорее признавайтесь, что согласны назначить мне свидание ночью в вашем доме.
— О, да ведь это насилие! — воскликнула Розамунда, хотя очень обрадовалась. — Я отказываюсь подчиняться столь неприличному предложению.
Она отвернулась от него с притворным видом девы-мученицы, которая скорее готова взойти на костер, чем лишиться своей девственности.
Пролетело мгновение, другое; он молчал. Ее поощряющий намек, как и сама поза, не лишенная соблазна, не подтолкнули его к дальнейшему объяснению. Розамунда вздохнула.
— Сэр, по-моему, вы должны с большим уважением относиться к своей будущей жене.
— Но я и так отношусь к вам с большим уважением.
Его дыхание стало взволнованным и прерывистым.
Замерев, она закрыла глаза, чуть приподняла голову и стала ждать — может, он все-таки поцелует ее.
Ее поведение было неслыханным. Они были на людях, хотя маловероятно, что кто-то мог заметить их за деревьями. Наплевав на осторожность, она больше всего хотела, чтобы в этот миг он исполнил свою угрозу.
Вдруг послышались голоса. Совсем близко. Какой бы смелой ни была Розамунда, страх овладел ею.
— Ах, кто-то сюда идет. Отпустите меня.
— Не отпущу до тех пор, пока не согласитесь на свидание.
— Да-да, я согласна! Только отпустите меня.
Он отступил на шаг, и вовремя. Рядом с ними пробежали двое мальчиков, которые катили перед собой игрушку — деревянное колесо.
Расслабившись, Розамунда прислонилась к дереву, голова у нее приятно кружилась от возбуждения, от ощущения его близости. Ей опять стало весело.
Гриффин подал зонтик, подняв его с земли. В его серых глазах плясали дьявольские огоньки.
— Где? И во сколько? — тихо спросил он.
Глава 10
— Дирлав, мне нужна ваша помощь.
Раньше трудно было себе представить, что он может произнести нечто подобное.
На самом деле Гриффин не переставал удивляться тому, как этот рафинированный джентльмен-лакей незаметно и прочно вошел в его жизнь. Увлеченный Розамундой, почти все время думавший только о ней, он даже не обращал внимания, насколько полезным и незаменимым стал для него Дирлав.
Французское мыло, от которого за милю пахло контрабандой, имело не менее сильный запах хвои и лимона — мыться им было настоящее наслаждение. Свежий и чистый как стеклышко, Гриффин, прежде не замечавший никаких запахов, теперь ощущал этот не лишенный мужественности аромат.
Перед тайным свиданием надо было побриться, но от волнения у него так сильно дрожали руки, что он непременно порезался бы. Опасаясь махать бритвой, он с радостью принял предложение Дирлава побрить его.
Не успел Гриффин прийти в себя, как был уже побрит, одет и со стаканом малаги усажен в кресло возле камина.
К хорошему привыкаешь быстро, и Гриффин уже не мог представить, как раньше обходился без всего этого.
Лакей поклонился.
— Помочь, милорд? С удовольствием. Чем могу служить?
— Завтра леди Бекхэм устраивает вечер. — Гриффин взглянул на пригласительную карточку в своей руке. — Мне хочется пойти, но мой вечерний костюм еще не готов.
Гриффин с сожалением покачал головой:
— Ладно, оставим эту затею. Я понимаю, что не смогу туда пойти.
Хотя Лидгейт называл Дирлава ловким малым, его слуга все же не был волшебником. Разве мог Дирлав словно фокусник достать из воздуха готовый фрак огромного размера? Будь у Гриффина более подходящая фигура, не исключено, что выход можно было бы найти.
Просьба Гриффина отнюдь не обескуражила лакея. Лукаво улыбнувшись, Дирлав ответил:
— Милорд, я попытаюсь.
— В самом деле?
Гриффин с надеждой взглянул на него.
— Да, милорд. Вы непременно будете на этом вечере.
— Благодарю, — коротко произнес очень довольный Гриффин.
— Пустяки, сэр, — ответил Дирлав и, помедлив, вопросительно произнес: — Милорд?
— Да, Дирлав, в чем дело?
— Я слышал, ваша светлость собирается жениться. Вы позволите принести вам мои поздравления?
Прозвучи этот вопрос, скажем, всего неделю назад, Гриффин свернул бы напрочь голову столь назойливому слуге. Хотя неделю назад в радиусе десяти миль вокруг Гриффина такого слуги, как Дирлав, не было и в помине.
Зато теперь с великодушием человека, собиравшегося встретиться с леди Уэструдер в саду при свете луны, ради того чтобы преподать ей некоторые интимные Уроки, он благодушно ответил:
— Разумеется, позволю. Благодарю вас, Дирлав. Можете идти.
Вечером все семейство Уэструдер, как обычно, не осталось дома, а в полном составе отправилось веселиться кто куда, благо в Лондоне хватало разного рода светских развлечений. Гриффин решил было сходить в клуб, но раздумал. Предстоящее свидание не давало ему покоя. Он остался дома и поужинал в полном одиночестве наедине со своими мечтами и надеждами.
Потрапезничав и выпив три бокала вина — превосходного бордо, — он прошел в библиотеку, надеясь там скоротать время.
Собрание книг в особняке Монфора поразило Гриффина. Библиотека занимала огромную комнату; полки с книгами доставали до потолка. Никогда еще Гриффин не видел такого количества книг. Не зная, что взять, он выбрал наугад один трактат, посвященный дренажным системам и осушке болот.
Он принялся читать, но прочитанное ускользало от его внимания. Напрасно принуждал он себя — чтение не увлекало. Все мысли кружились вокруг предстоящего свидания. Кровь от волнения кипела в жилах, ни о чем другом он не мог думать. Захлопнув книгу, он бросил ее на стол и подошел к окну. Уже темнело. Ночное небо расстилалось за стеклом.
