Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

Это волновало Тома больше, чем он думал, будет.

— Нам нужно, чтобы нас приняли всерьёз, — продолжал Том. — «Искренне Ваш, мистер Такой-то». Нам стоит взять псевдоним. Что-то значительное, как титул. Все уважают правильные титулы.

— Какого рода титул? — спросил Нотт, и скептицизм окрасил его голос. — Судья Визенгамота может по закону подписывать свои записки как «Достопочтенный», то же касается магических Мастеров и целителей с законной аккредитацией. Но, насколько я знаю, у тебя такой нет.

— Я не имею в виду настоящие титулы, — сказал Том. — Вся суть этого не сказать им, кто мы, но намекнуть.

— О каком уровне художественного вымысла мы говорим? Как бы сильно меня ни привлекало звание «Благороднейший и Древнейший», не самая лучшая идея так близко связывать свою личность с политической повесткой, только если ей не суждено стать инструментом будущей повестки.

— Когда ты пригласил меня к себе домой на прошлое Рождество, — размышлял Том, — ты упомянул о добрых чувствах к романтизму волшебников. Если мы хотим, чтобы нас узнали как доблестных защитников, поборников людей, нам нужны подходящие имена. Министерству будет сложнее выставить нас разбойниками и народными мстителями, если мы сделаем ход до того, как они смогут что-то сказать. Но если они настолько беспринципны, каким был бы я на их месте, будет лучше, если мы предусмотрим запасной вариант…

Том уложил волшебника без сознания возле края фонтана атриума, убедившись, что конверт с подписью «В Отдел магического правопорядка» был виден. Он сложил стопку бумаги рядом с волшебником, а затем положил уменьшенные макеты по другую его сторону.

«Возможно, стоило вернуть их в первоначальный вид, — подумал Том. — Авроры не знают, какого они должны быть размера».

— Пс-с, — прошипел Нотт. — Поторапливайся. Охранники атриума идут в эту сторону. Думаю, они заметили что-то неладное.

— Но на нас Дезиллюминационное, — прошептал Том в ответ. — Как они узнают, что мы здесь? Ты напортачил со своим заклинанием?

— Мы наложили Дезиллюминационные заклинания на себя и на этого товарища, — Нотт выделил последнее слово пинком в плечо мужчины, — но ты не наложил Дезиллюминационные на каждый отдельный лист пергамента или прототип стадиона. Когда они покинули твои руки, они стали видимыми. Для всех вокруг это кажется, будто они появляются из воздуха.

— Эй! — закричал охранник, вытаскивая палочку и направляя её куда-то в их сторону. — Кто здесь? Покажись!

— Ладно. Пора делать ноги, — сказал Нотт, бросая последнюю пригоршню свитков из своей расширенной сумки и поворачиваясь к каминам.

Том последовал за ним. Вытаскивая палочку из рукава, он почувствовал лёгкое электрическое покалывание на коже, будто чья-то магия взаимодействовала с его. Его дезиллюминационное заклинание растворилось на полпути, и через одно биение сердца перед ним вспыхнула фигура Нотта. Заклинание приклеивания, которое удерживало одолженный чёрный шарф на носу и рте Тома, соскочило. Бормоча под нос, Том придержал шарф свободной рукой и заново его приклеил к лицу.

— Посторонние! — закричал охранник. По всему атриуму повернулись головы, различные работники и клерки ахнули от шока, когда перед ними появились две мрачные фигуры в чёрных плащах с вытянутыми палочками. Из углов атриума ничего не подозревающие волшебники с вензелем «М» на их министерских значках покинули свои наблюдательные посты и поспешили в сторону Тома и Нотта.

— Нападение на Министерство!

— Остановите их!

— Закрывайте камины!

Тревожные звуки разносились по комнате на протяжении всего их пути, но вопли и крики были заглушены скрежетом металлических ворот, выезжающих перед рядом каминов. Входы в камины блокируют, заметил Том. Как он и желал, Министерство отреагировало на его провокации, но гораздо быстрее, чем ему бы хотелось, и не так, как ему нравилось. Его дерзкий план закончится тем, что он будет в ловушке в атриуме и оставлен на милость правосудия Министерства.

«Не сегодня», — подумал он.

— Ворота! — резко крикнул Том Нотту, и они оба понеслись по скользкому кафельному полу. — Ты не упомянул ворота!

— Я не знал! — пыхтел в ответ Нотт. — Они новые, их не было, когда я тут был в прошлый — берегись!

— Протего, — вызвал Том, взмахивая запястьем в знакомом движении вниз Щитового заклинания. Белый свет вспыхнул над ним и Ноттом в виде сверкающего купола, когда в него ударил залп заклинаний.

— Пошли, — приказал Том, удерживая заклинание, пока звёзды красного и синего света рассыпались по его щиту. — Иди к камину и открой ворота. Разрушь обереги, мне всё равно как. Я сдержу их.

Решётки упали на камины к тому времени, когда они подошли к другому концу атриума. Нотт упал на колени и пробормотал сложную последовательность проявляющих заклинаний над сияющими золотыми прутьями, но Том не мог наблюдать дольше, ведь всё его внимание ушло на подготовку к дуэли. Настоящая волшебная дуэль, о которых Том лишь читал в книгах и слышал от Гермионы, отличалась от постановочной. Но это не было и настоящим боем: заклинатели атриума пока посылали в него лишь разоружающие и оглушающие заклинания. Согласно руководству для аврора, линией поведения была не эскалация, а зеркальный ответ. Противник, использующий смертоносную магию против авроров, получит сдачи, но стандартной процедурой не было сразу переходить к режущим заклинаниям, если только они без сомнения не знали, что волшебник по другую сторону — установленный законом Нежелательный.

— «…Сопротивление урону, отражение проклятий, физическая непроницаемость», — бормотал за ним Нотт, поглощённый распутыванием проявившихся рунических фраз на прутьях каминных решёток. — Это чертовски хорошая работа, почти настолько же хорошая, как ковка гоблинов…

— Я постараюсь выиграть немного времени, — сказал Том сквозь сжатые зубы. — Но поторапливайся, у нас нет всего дня на это.

Обычные чары и заклинания можно отменить простым Фините Инкататем. Дезиллюминационное заклинание, которое давало подобие невидимости, спало от быстрого заклинания, призванного охранником. Как ему напомнила Гермиона, заклинания, влияющие на естественные признаки физического мира были другими. В частности, заклинания манипуляции стихией, которые были устойчивы к простому исчезновению по причине расплывчатости их границ. Как мог волшебник выиграть в дуэли у жаркого летнего дня? Каким методом можно бросить вызов муссону или разоружить лавину?

Фините Инкантатем требовались конечные границы заклинания. Гермиона могла нейтрализовать пламя, но она не могла отменить волну жара, которую произвело его слишком рьяное Инсендио, обычными способами, потому что волна жара была эффектом заклинания, а не самим заклинанием.

— Агуаменти!

Крепко удерживая Щитовое заклинание, закрывая и Нотта, и себя, Том покрыл кафель пеленой воды, жестоким, сбивающим с ног приливом, который громко ревел над пронзительными голосами работников Министерства, размётывая белую пену по мантиям, и ботинкам, и кричащим телам волшебников, которых сбило наземь, как кегли, и смыло потопом. Очистив пространство перед собой, Том отослал контролируемый язычок пламени, облизывающий поверхность воды до самого фонтана атриума, где со зловещим шипением поднялась гряда пара. Пока вода из фонтана насухо испарялась, его преследователи потеряли видимость, и громкость криков усилилась.

— Гласиус! — призвал Том, выписывая полукруг палочкой, закончив его маленькими росчерками по кардинальным точкам. Последовательное связанное колдовство: это была продвинутая техника заклинаний, которая распространяла эффекты нескольких заклинаний по обширной площади вместо того, чтобы вызывать одно усиленное заклинание в одном направлении. Он выудил воспоминания холодных ночей и морозного утра, чтобы сфокусировать своё намерение: пасмурные прогулки по кладбищу Литтл-Хэнглтона; ряды мраморных памятников с шапками снега, белые на белом; резкое и пронзающее осознание, что заиндевелые могильные плиты объединяет одно — фамилия Риддл.