Энн Летбридж - В крепких руках графа
— Уверена, что сама справлюсь. — Мэри сделала шаг и подавила стон, почувствовав резкую боль.
— Видимо, нет, — сухо констатировал граф.
Не успела она ответить, как он подхватил ее на руки и понес. Мужчины никогда не носили ее на руках. Она не могла поверить, что он окажется таким сильным. Мэри почувствовала себя беззащитной.
Травма здесь ни при чем. Она ощутила странный порыв нежности.
От неожиданности нахлынувших эмоций Мэри застонала и схватилась за плечо Бейна. Он посмотрел на нее, его взгляд блеснул серебром, словно каким-то непостижимым образом почувствовал, что творилось в этот момент в ее душе.
Мэри обдало жаром.
Она подняла голову и посмотрела перед собой, его губы были плотно сжаты, грудь тяжело вздымалась при каждом вздохе.
— Осталось недолго, мисс Уилдинг, — с облегчением произнес он. Очевидно, с нетерпением ждал момента, когда от нее избавится. Какая чудовищная мысль.
В его облике не осталось ничего от искушенного соблазнителя, который поцеловал ее руку в примерочной. Может быть, он просто играл с ней, как кошка с мышью. Чтобы усыпить бдительность, а потом застать врасплох.
Ему это почти удалось. Внутри все перевернулось.
— Уверена, что сама смогу идти, дайте мне немного времени, — сухо отозвалась она.
— Вы сделаете только хуже, — сердито пробурчал он. — Кто знает, что с вами случится в следующий раз.
— Я не виновата, что бочка сорвалась и покатилась в мою сторону.
— Если бы вы остались с компаньонкой, ничего бы не произошло. Надеюсь, в следующий раз вы ко мне прислушаетесь. — В его бархатном голосе послышалась угроза.
Граф знал, что она не останется с миссис Хэмптон, иначе не предупреждал бы лейтенанта в гавани. К тому же он был там, стоял на вершине холма рядом с повозкой. Даже мельком взглянув на темную фигуру, она узнала его. Он единственный человек, кому выгодна ее смерть.
Мэри задрожала всем телом, почувствовала такую сильную душевную боль, словно ее ранили в самое сердце.
Глава 7
— Ну что? Нога сломана? — Граф стоял в дверях комнаты, наблюдая за каждым шагом доктора, пока Мэри лежала в постели. Он говорил излишне сурово, Мэри старалась не морщиться, когда доктор давил и мял воспаленную кожу лодыжки, а затем стал осторожно поворачивать ногу.
Боль. Мэри застонала и закрыла глаза.
— Аккуратнее, — взволнованно предостерег граф.
Мэри открыла глаза и увидела, что он кулаком уперся в дверной косяк с выражением беспокойства на лице.
Сочувствие. Меньше всего она ожидала от него сочувствия. На мгновение оно согрело душу, но здравый смысл возобладал. Если сердцем она могла допустить мысль, что граф беспокоился, разум ни за что бы в это не поверил. Единственное, о чем он беспокоился, о себе и проклятом наследстве. Теперь ему придется придумать новый способ расправы.
Сердце болезненно сжалось в груди.
Мэри отбросила глупые переживания. По крайней мере, она знала правду и была настороже. Однако теперь, видимо, планы на побег придется отложить на неопределенный срок, пока не заживет лодыжка. Казалось, она попала в западню. И все по его милости.
Граф, должно быть, понимал ее переживания, потому что тут же перевел взгляд на Мэри. Его лицо обрело напряженное выражение, словно он боялся, что она сможет прочитать его мысли.
— Сожалею, что стала для вас обузой, — произнесла она с горечью.
Бересфорд скрестил руки на груди и устремил на нее суровый взгляд.
— Вам следовало подумать об этом раньше, перед тем как бродить по городу в одиночестве.
— Лодыжка не сломана, — объявил доктор, не обращая внимания на враждебность графа. — Сильный вывих. Я рекомендую перевязать больную ногу и соблюдать полный покой. — Доктор улыбнулся Мэри. — Боюсь, на некоторое время придется забыть о танцах, мисс.
Танцы были еще одним занятием, которым она не увлекалась. По крайней мере, это у нее не так хорошо получалось. Какой мужчина захочет танцевать с девушкой выше его на голову, да еще и с лидерскими замашками? Она улыбнулась, хоть и немного вяло.
— Благодарю вас, доктор.
Ловким движением доктор забинтовал ей лодыжку и ступню.
Из-за спины графа выглянул Джеффри.
— Как вы себя чувствуете, мисс Уилдинг?
Доктор закрыл юбками больную ногу.
— Ей уже лучше, — ответил он, улыбаясь. — Я оставлю немного опия, чтобы заглушить боль.
Мэри покачала головой:
— Меня тошнит от опия.
— Тогда велю экономке приготовить настой ивовой коры.
— Вы будете принимать опий, как доктор прописал! — зарычал его светлость.
— Кузен, если она не хочет, зачем заставлять? — умиротворяюще отозвался Джеффри, но это оказало на графа обратное действие.
— Вздумал поиграть в главного, петух? — процедил он сквозь зубы.
О боже, они ругаются из-за нее. Надо же было такому произойти, что большая девушка стала камнем преткновения между двумя мужчинами. Мэри слышала, что такое случается, но ей еще никогда не доводилось быть причиной ссоры. В груди затеплилось приятное томление. Необычное чувство.
Правда, мысль о том, что граф с помощью опия хотел сделать ее беспомощной, напрочь вытеснила теплое ощущение в груди, оставив после себя холод и страх.
— Кора ивы имеет такое же действие, — рассеянно бросил доктор, собирая сумку. — Далеко не все хорошо переносят опий, милорд.
В глазах Джеффри загорелся торжествующий огонек, граф вряд ли его заметил, потому что юноша стоял за его спиной.
— Пойдемте, я вас провожу, доктор. Мне надо задать вам парочку вопросов.
Мэри бросила взгляд ему в спину, когда он покидал комнату. Несомненно, он хотел подробнее узнать, как идет выздоровление, либо убедить врача оставить опий.
— Вам что-нибудь принести, мисс Уилдинг? — поинтересовался Джеффри. — Чай? Что-нибудь почитать?
Только не это. Он обращался с ней как с инвалидом, а она может ковылять на одной ноге и обслуживать себя сама. Если ей придется лежать в постели, она сойдет с ума. Торчать в комнате и пялиться в одну точку просто невыносимо.
— Если вас не затруднит, принесите мне, пожалуйста, книгу. Она, вероятно, лежит на том же месте в библиотеке, где я ее оставила.
— К вашим услугам. — Юноша поклонился и, насвистывая какую-то веселую мелодию, вышел из комнаты. Мэри показалось, что на мгновение он забыл, что был прожженным циником, и в нем поубавилось снобизма.
Она расслабилась, смирившись с участью больной, и стала дожидаться возвращения юноши. Из окна виднелось голубое небо и облака. Единственное утешение — пока нельзя выходить на улицу. О побеге можно будет думать через несколько дней, если, конечно, за это время с ней ничего не случится.
