Наталья Шатрова - Последняя любовь Аскольда
– Зачем я христианство принял? – посетовал Аскольд. – Взял бы Ярину второй женой, как у нас, варягов, принято. И не мучился бы, думая о незаконном ребенке, когда нам с тобой так необходим наследник! Может, обратно мне в старую веру вернуться?
– Эк куда тебя занесло, – перекрестился Дир. – Не богохульствуй!
Аскольд сник. Дир переносил многое: и холод, и голод, и лишения, но смотреть на подавленного брата без сострадания не мог.
– А знаешь, Аскольд, христианская церковь иногда дает согласие на развод.
– И что это такое?
– Я точно и сам не знаю, но, кажется, ты можешь выгнать бесплодную жену и жениться на другой, если разрешит епископ.
– Что же ты раньше молчал? – укорил старший брат, вскакивая с места и крепко обнимая брата.
– А ты не спрашивал, – улыбнулся Дир.
Епископ готовился к богослужению: зажигал в небольшой рубленой церквушке свечи. Сегодня, перед Купалой, он был особенно настороже: язычники могут взбунтоваться и натворить немало бед.
Тяжело нести слово божье в стадо овец заблудших – праведное слово плохо доходит до ушей их. Сколько раз церковь пытались поджечь, покушались и на епископа, но бог пока миловал, и все попытки язычников оканчивались неудачей. Но береженого бог бережет, и сегодня надо пораньше закончить богослужение, закрыть крепко церковь и спрятаться на ночь в хоромах князей – единственных надежных защитников.
Скрипнула дверь. Епископ испуганно обернулся, но тут же успокоился. Аскольд с ходу упал перед ним на колени.
– Батюшка, помоги! Дай разрешение на развод с княгиней.
Епископ чуть не сел. Нельзя сказать, что Аскольд застал его врасплох. Он знал, что у князя были наложницы, но добросовестно закрывал на это глаза. А что еще ему оставалось?
Пятнадцать лет назад византийский патриарх Фотий, мечтавший о вселенской церкви, послал епископа в далекий Киев обращать язычников в христианство. Полянские князья приняли епископа радушно и сразу согласились креститься. Вслед за ними многие дружинники поменяли веру. Основное же население города продолжало поклоняться своим идолам. А в земли за пределами Киева епископ и не совался.
Понимая, как хрупка вера в сердцах недавних идолопоклонников, епископ закрывал глаза на многие прегрешения, чтобы своей суровостью не отвадить их от церкви. А Аскольд искренне и неистово бил поклоны, замаливая каждый свой любовный грех. И епископ не укорял его, дорожа знатным и богатым христианином, делающим большие пожертвования церкви.
– Встань, сын мой, и ответь, что заставило тебя решиться на развод?
Аскольд поднялся с колен.
– Жена моя бесплодна, об этом знают все. А Киеву нужен наследник. Я люблю женщину, которая носит под сердцем мое дитя. Неужели господь допустит, чтобы ребенок родился вне закона?
Епископ был мудрым и преданным миссионерскому делу человеком, достойным учеником патриарха Фотия. Волнуясь за свой приход, он понимал, что его благополучие напрямую связано с княжеской властью в Киеве.
Аскольд и Дир очень уж воинственны: не ровен час сложат головы на поле битвы. Киевский стол достанется какому-нибудь язычнику, уважающему своих богов. Начнутся гонения на христиан. Не трудно догадаться, какая участь ждет самого епископа и его прихожан.
Княгиню епископ боялся. Ее уважали старые именитые горожане – все как один язычники. Насколько Аскольд был добрым христианином, настолько его жена – непримиримая идолопоклонница. Епископ не раз обращался к княгине со словом божьим, но неизменно отступал под напором ее ненависти к чужой религии.
Другое дело, когда стол займет наследник, рожденный от родителей-христиан. Тогда можно будет надеяться, что христианство не умрет в этой варварской стране.
Выходит, помочь Аскольду в его деле – первостепенный долг епископа.
– Зря печалишься, князь, – усмехнулся священник, – можешь даже сегодня идти под венец со своей любушкой, если она христианка. Если нет, то надобно сначала ее крестить, иначе второй брак твой будет таким же незаконным, как и первый.
– Не пойму я, батюшка, тебя что-то. О чем ты толкуешь?
– Ты, христианин, живешь с женой-язычницей в грехе и разврате. В церкви вы не венчаны, стало быть, перед лицом бога – не муж и жена.
От радости, что так легко решилось дело, казавшееся безнадежным, Аскольд готов был пойти в пляс прямо в церкви. Господь помог ему, видя его мучения. Не напрасно он по-доброму принял цареградского епископа и не жалел средств на его приход. Теперь окупились все затраты!
Довольный князь вышел из церкви и направился в хоромы. Скорее к любимой: обнять, расцеловать, сообщить радостную весть.
В покоях Ярины не оказалось, и он с огорчением вспомнил о том, что сам отпустил ее на весь день и ночь собирать травы и справлять языческий праздник Купалы.
Глава вторая
Ярина и Дар с обеда ползали на коленях, собирая целебные травы. Наступили сумерки. Лес и поляны наполнились смехом, говором, песнями. Ярина, не отвлекаясь на шум, продолжала поиски, но Дар заупрямился:
– Ярина, пойдем на игрища. Давно мы с тобой не гуляли, не веселились.
– Если хочешь, иди один.
– Да как же я тебя оставлю?!
– Не беспокойся – рук на себя не наложу. А так что может случиться?
Дар потоптался в растерянности. Костры и девичьи хороводы манили его, но и оставлять сестру в одиночестве не хотелось. Сегодня она призналась ему в беременности. Советов не спрашивала. И так ясно, что ничего путного он не придумает, лишь посочувствует и пожалеет.
– Иди, иди, – улыбнулась Ярина, понимая его колебания, – справлюсь как-нибудь без тебя.
Дар, несмотря на густую бородку и крепкий мужской голос, в сущности, оставался наивным пареньком. А ведь при его появлении девицы или замирали, или смущенно хихикали. Некоторые пытались привлечь его внимание различными ужимками, способными возбудить мужской интерес. Дар не поддавался ни на какие уловки. У него была иная цель – когда-нибудь заменить волхва на капище Перуна. Но и пропускать любимые молодежные забавы он не хотел.
– Ну хорошо, – сдался юноша, – я пойду. Только ты без меня купаться не ходи. Обязательно дождись меня.
Дар поспешил к озаренной кострами поляне и вскоре скрылся из виду. Оттуда доносились оживленные голоса и смех. В эту теплую ночь лета забываются все горести. Душа веселится и отдыхает.
К середине ночи колдовских трав, которые видны только на Купалу, Ярина не нашла. Говорят, разрыв-трава, способная растворять железо, и воздушный тирлич в изобилии растут на Лысой горе. Но именно на Купалу ведьмы становятся опасными для человека, охраняя свои богатства. Несколько раз за ночь Ярина обращала взор в сторону Лысой горы, но так и не решилась пойти туда.
