Наталья Шатрова - Последняя любовь Аскольда
Ярина не догадывалась, что князь, просыпаясь среди ночи, наблюдал за ней, спящей. При дымном свете сальника она выглядела прекрасной и таинственной. Князь не любил белобрысых и белоголовых женщин. Куда веселее смотрелись черноволосые и темноглазые, но здесь, в Киеве, такими особенностями обладали в основном рабыни, а они отдавались ему покорно, зная свое место. Князь же любил охоту, преследование, наслаждение победой и не прельщался на легкую добычу, поэтому в его постели чаще ночевали невзрачные беловолосые славянки. Он их добивался неистово, но быстро остывал, получив желаемое.
Теперь он нашел черноволосую северянку, не рабыню, а вольную девицу. Ее пленительная красота, мягкая поступь, приятный голос, ласковые руки привораживали, а владение тайной трав, холодная неприступность и стыдливость подогревали интерес.
Вот Ярина почмокала во сне губами, взмахнула рукой. Мужчина замер. Девушка пошевелилась и, не удержавшись, свалилась с сиденья на чисто выскобленный пол; открыла глаза и в недоумении уставилась на засмеявшегося князя. В полутемных покоях лицо его казалось удивительно молодым и привлекательным: яркие глаза искрились весельем, нос сморщился от смеха, мелькали белые крепкие зубы.
Аскольд перестал смеяться, приподнялся, схватил Ярину за руку, потянув с пола к себе. Она поддалась, плененная вкрадчивостью его движений и ласковой улыбкой, присела на краешек широкого ложа. Теплые руки обхватили ее тело. Сердце щемяще толкнулось в груди. Близость мужчины будоражила кровь.
Ярина не понимала своего состояния: она и хотела познать неизведанное, и боялась этого. Но от ласковых прикосновений разгоралось жаркое пламя возбуждения, противиться которому не было сил.
Девушка безропотно откинулась на спину, посмотрела на мужчину влажными глазами. Аскольд нетерпеливо раскрыл ворот рубахи, оголяя белоснежные круглые груди, припал к ним в неистовом поцелуе, страстно покусывая их и остужая боль влажным языком. Сладкая пленительная нега обволокла девушку, попавшую под власть опытного чародея.
Видя покорность, князь резким движением приподнял ее тело, стянул с него рубаху и замер, завороженный гибкостью и стройностью девицы.
Ярина, оказавшись оголенной, без призрачной защиты рубахи, опомнилась. Да как она посмела лежать в чем мать родила перед мужчиной? Она вскочила, схватила рубаху. Князь с удивлением наблюдал за ней, но не предпринимал никаких действий, чтобы вернуть ее на ложе.
Одевшись, Ярина села на свое сиденье, уткнула лицо в колени и заплакала.
Князь смутился. Обычно девицы ревели потом, а он, насладившись вволю, умел их жалеть, задабривая подарками. Но уговаривать сейчас Ярину уже не хотелось. На нее и так слишком много потрачено сил. Желание пропало. Сказывалось общее недомогание после перенесенного ранения. Ничего, пусть девица поплачет, успокоится, а он своего все равно добьется, не сегодня – так завтра.
Князь откинулся на постели и прикрыл глаза, не обращая на плачущую девушку внимания.
Пронеслась седмица. Ярина по-прежнему по ночам ходила к князю, меняла ему повязку и присаживалась на сиденье, настороженно карауля каждое его движение. Но князь равнодушно засыпал до самого утра.
Рана заживала хорошо. Князь чувствовал себя все лучше и уже начал вставать с постели. Ярина с нетерпением ждала дня, когда он освободит ее от обязанностей ночной сиделки.
Время шло. Ночи сменяли друг друга. Бдительность постепенно притуплялась, и Ярина снова стала засыпать на своем посту, отдаваясь во власть сновидениям.
Обычно ей снились приятные спокойные сны. Вот и в этот раз грезится ей, что она плывет в ладье, мягко покачиваясь на волнах. Рябит, серебрится вода. Светит солнышко. Над Яриной склоняется мужчина и проводит по ее густым распущенным волосам рукой. Он нашептывает, улыбаясь, слова любви и желания, от которых млеет сердце, расслабляется тело.
Ярина открыла глаза и с изумлением уставилась на Аскольда, покачивающего ее на своих коленях. Ласковый ручеек медовых речей стекал из его уст.
– Не противься, Ярина, – шептали губы, а нежное объятие рук сковывало волю, – ты все равно будешь моей.
Девушка разнежилась, с упоением внимая страстным словам в предвкушении чего-то неизведанного. Она и не собиралась сопротивляться. Зачем противиться неизбежному? Рано или поздно, но это происходит со всеми девицами. А ей так хотелось ласки и тепла. Желание обволокло ее, лишая возможности здраво мыслить.
Рубаха соскользнула с плеч и упала к ногам. Мужчина переместил девушку на пушистое ложе, осыпал поцелуями податливое белое тело, прижался к нему своими бедрами. Ярина невольно застонала, покорно отдавая себя во власть вожделения, и вскрикнула от боли, но многоопытный князь зашептал слова утешения и обещания скорого блаженства. И он оказался прав: боль утихла, сменившись наслаждением. Все преграды рухнули, и Ярина оказалась в водовороте всепоглощающего блаженства.
Очнувшись утром в постели князя, она ужаснулась. Не иначе злые духи толкнули ее в объятия женатого князя, смутили разум и заставили по-воровски занять место законной жены, которая к тому же являлась ее благодетельницей.
Возле дверей, ведущих в топочную, послышался шорох. Ярина затравленно оглянулась. Старый истопник подбрасывал в печь дрова. Заметив его неодобрительный взор исподлобья, она подтянула к себе одеяло, соскользнувшее во сне на пол, желая прикрыть срамную наготу, и заметила на нем следы темной крови.
Истопник удалился. Ярина с отвращением отбросила одеяло, вскочила, подхватила рубаху и, на ходу ее надевая, забыв про кожух, выбежала в сенцы. Она пронеслась мимо удивленного гридня, стоявшего на страже у входа в хоромы, и остановилась на крыльце, сообразив, что вылетела босиком.
Морозный воздух отрезвил ее. Куда она сорвалась? Люди не поймут ее сейчас, а лишь осудят. О женской горькой доле Ярина знает не понаслышке. Сестра воочию стояла перед глазами.
Девушка понуро опустила голову и вернулась в покои князя.
Часть третья
Воеводиха
Глава первая
881 г. (от Р. Х.)
Князья Аскольд и Дир с утра сидели в светлой гриднице, принимая гостей из Царьграда. Купцы просили разрешения проехать в Новгород и за это преподнесли князьям богатые дары: серебряную посуду и одежду, достойную царей.
Аскольд и Дир владеют Киевом двадцать лет, а все не перестают радоваться, что так удачно захватили его. Город стоит на торговом водном пути, и множество судов проплывают мимо. Братья-князья додумались взимать с купцов мыто за проезд и провоз товара. Не желавших платить усмиряли вооруженные гридни, на сторожевых ладьях караулившие реку.
