Барбара Картленд - Египетские ночи
Лицо Нины Хигли раскраснелось от выпитого вина и возбуждения. Все мужчины тоже выпили слишком много. Темы их разговоров и поводы для смеха совершенно не подходили для ушей восьмилетнего ребенка.
Но поскольку мать разрешила Тессе есть сколько угодно сладостей и даже выпить бокал белого вина, девочка вела себя гораздо более шумно и капризно, чем обычно. Она была заметно перевозбуждена.
Лидия знала: на следующее утро Тесса проснется уставшей и весь день будет издерганной и обессиленной.
Подобные вечера крайне вредны для впечатлительных детей. Увы, Лидия никак не могла повлиять на ситуацию. Тем более что Нине доставляло удовольствие видеть, что Тесса ее не слушается.
Впрочем, это не всегда удавалось, поскольку девочка обожала наставницу. И не удивительно, ведь Лидия была единственным человеком в доме, кто уделял ей внимание. С другой стороны, было бы странно ожидать, что восьмилетний ребенок откажет себе в удовольствии ослушаться старших, если подвернется такая возможность.
В таком настроении, как сейчас, Нина Хигли была готова позволить дочери все, что угодно, и Тесса не преминула этим воспользоваться.
Сидевший во главе стола Джеральд ни разу не взглянул в сторону Лидии. Он вернулся домой незадолго до ужина, и Лидия понятия не имела ни чем закончился разговор с Себалем, ни что они друг другу наговорили.
Перед ужином она зашла в комнату Энн и, пока та переодевалась, поинтересовалась, не надумала ли та отказаться от ужина с бароном, однако Энн отрицательно покачала головой.
– Насколько мне известно, – сказала она, – мы ужинаем не одни. Речь шла о званом ужине.
– Может, все-таки стоит позвонить и уточнить? – предложила Лидия, но Энн и слушать не захотела.
– Мы же все равно ужинаем не у него дома, – заявила она. – Что плохого он может сделать мне при людях? Или ты другого мнения?
И Лидия поняла: продолжать разговор бессмысленно. Энн все равно ее не послушает. Лучше сначала узнать, чем закончился разговор барона с Джеральдом, а пока оставить все как есть.
– Хорошо, дорогая моя, – произнесла Лидия примирительным тоном. – Как ты понимаешь, я беспокоюсь в первую очередь о тебе.
Энн посмотрела на ее озабоченное лицо и вдруг улыбнулась.
– По идее, я должна тебя ненавидеть, – с теплотой в голосе сказала она, – но не получается. Просто ты привыкла суетиться по пустякам, вот и все. Не надо беспокоиться обо мне. Я сама справлюсь.
– Хотелось бы в это верить, – ответила Лидия.
– И вообще, – продолжала Энн, – я просто не вынесу общества Нины. Готова поспорить на что угодно, что она уже в курсе моих дел, наверняка вытянула из Джеральда. И эта особа – в своей обычно манере – наверняка начнет отпускать всякие язвительные замечания в мой адрес. Если останусь, то я за себя не ручаюсь, я легко могу выйти из себя и залепить ей пощечину! Сомневаюсь, что тебе это очень понравится.
– Пожалуй, это был бы не слишком достойный поступок, – согласилась Лидия, однако, представив себе эту сцену, улыбнулась.
Энн весело рассмеялась.
– Если она отсюда не уберется, – заявила она, неожиданно посерьезнев, – я выскажу ей все, что о ней думаю. Хотя вряд ли на нее это подействует. Думаю, ей такое уже говорили, причем не раз.
– Мне ужасно жаль Тессу, – грустно призналась Лидия.
– Почему же твой любимый Гарольд Тейлор ничем не может помочь своей племяннице? – спросила, что называется, в лоб Энн, прикалывая к белокурым локонам розу.
Лидия оторопела.
– Он не мой… – попыталась было она возразить, заливаясь краской, но Энн ее перебила:
– Но я же вижу. По крайней мере, он был бы не прочь им стать. Вам легко перемывать косточки мне. Я же не могу заставить Али меня разлюбить, точно так же, как и ты не можешь убедить нас в том, что Гарольд Тейлор вовсе в тебя не влюблен.
– Даже если и так, вслух он этого не произносил, – твердо сказала Лидия.
– Могу поспорить, что это твоя заслуга, а не его, – проницательно заметила Энн. – Но не думаю, что ты сможешь вечно держать его на расстоянии. Рано или поздно он признается тебе в любви и даже сделает предложение. Ты готова выйти за него замуж?
– Конечно же, нет! – возмутилась Лидия. – И как я только что сказала, никаких предложений он мне пока не делал.
– Что ж, мы с тобой в одинаковой ситуации. Так что не сердись и лучше пожелай мне удачи, – сказала Энн и, поцеловав Лидию в щеку, сбежала вниз по лестнице.
«Она неисправима!» – подумала Лидия, зная тем не менее, что не сможет долго сердиться на свою подопечную.
У Энн был веселый, жизнерадостный характер. Влюбленность в барона сделала ее еще упрямее, но разве это такой уж серьезный недостаток?
Лидия подозревала, что барон покорил отнюдь не сердце Энн, а ее воображение. Девушке очень хотелось романтики и опыта в сердечных делах. Барон был для нее своего рода запретным плодом, искушением в привлекательном обличье. Неудивительно, что в чувствах, которые испытывала к нему Энн, было много наигранного, театрального.
Поведение Джеральда за ужином заставило Лидию усомниться в том, что он настроен против барона. Так что если в ближайшие пару дней ничего не изменится, она будет вынуждена написать письмо миссис Маршалл.
Она не только попросит у Эвелин совета, но и предложит ей воздействовать на Энн. Даже если для этого им придется вернуться домой.
«У восемнадцатилетней девушки должны быть подобающие опекуны», – подумала Лидия, наблюдая, как Джеральд наливает себе очередной бокал бренди.
На лице ее невольно появилось выражение брезгливого отвращения, и Джеральд, неожиданно подняв глаза, увидел, что Лидия смотрит в его сторону.
На какое-то мгновение их взгляды встретились. Затем Джеральд отвел глаза и что-то шепнул на ухо Нине. Та визгливо расхохоталась.
Оставшись в саду в полном одиночестве, Лидия старалась не думать о Нине. Наглость и бесцеремонность миссис Хигли раздражали, да что там! – выводили ее из себя.
Поведение Нины было настолько вызывающим, что Лидия просто не могла находиться с этой женщиной в одной комнате.
Интересно, что бы обо всем этом подумала Эвелин? Похоже, у нее не было ни малейшего представления о том, в общество каких людей она отправляет их с Энн.
Лидия заранее знала, как закончится этот вечер. Тесса заснет прямо за столом, с раскрасневшимся личиком и красными от перевозбуждения глазами.
Ее мать с каждой выпитой рюмкой будет вести себя все вульгарнее и вульгарнее, как в бытность хористкой в молодые годы.
Наконец про девочку попросту забудут или оставят на попечение слуг, а вся компания отправится продолжать веселье до утра в какое-нибудь каирское кабаре.
Они набьются в автомобиль Джеральда. Нина усядется на колени к кому-нибудь из мужчин, обхватит его за шею, и ее громкий хохот, заглушающий рев мотора, будет еще долго слышен после того, как машина исчезнет за поворотом.
