Зоя. Том первый (СИ) - Приходько Анна

Григорий вошёл в кабинет, поклонился.

– Успел, молодец, сейчас Прохор придёт, у меня к вам серьёзный разговор, – произнёс начальник.

Кирьянов присел на лавку, запрокинул голову назад. Задрожали руки, крупные слёзы покатились из глаз.

– С сыном что-то Гриша? – спросил Парамонов.

Григорий Филиппович удивился, что начальник назвал его по-простому, быстро вытер мокрые щёки. Не успел ответить, и в это время в кабинет вошёл Прохор. Поздоровался.

– Мне нужно точное местонахождение ваших детей, – начал разговор Парамонов. – Поймите меня правильно. Произойти может всё что угодно. Вам, как самым бесценным работникам я готов предоставить всю необходимую помощь.

Но бывает, что жизнь преподносит сюрпризы, поэтому мне нужны адреса. Если с вами что-то случится, я хочу оказать помощь вашим детям. Ещё один момент: этот разговор должен остаться между нами. Ни жёнам, ни детям, никому не рассказывайте об этом, так как может пострадать моя репутация.

Я не хочу, чтобы работники судачили о том, что я фактически покрываю семьи преступников. Молчать в ваших интересах. Со своей стороны я тоже обещаю полное молчание. Готов забыть обо всём, что произошло. Все сведения, переданные вами, будут храниться в моём личном сейфе. Доступ к нему имею только я, и в случае моей смерти никто не сможет прочесть зашифрованные документы.

Григорий Филиппович как-то резко вскочил с лавки и упал на колени перед начальником.

– Встань, Гриша, – сказал тот спокойным голосом. – Забудем. Завтра выходите на работу. Вот здесь напишите мне адреса.

Григорий встал, почувствовал, как тяжёлый камень скатился с его плеч к ногам. Ноги стали словно ватные, еле передвигались. Он написал адрес и новое место работы Макара.

– Мой сын вернулся вслед за мной, – произнёс Прохор. – Прошу вас выделить ему рабочее место на мельнице, при наличии оного. Буду лечить дурь трудом. Тем более скоро женю его, времени на революцию не останется.

Прохор запнулся на слове «революция», закашлялся. Ему показалось, что он сказал лишнее. Но от этих слов Парамонов почему-то рассмеялся, добродушно похлопал Григория и Прохора по плечам и жестом показал на выход.

Отцы вышли из кабинета молча, когда покинули территорию мельницы, остановились, обнялись.

– Зайдём в харчевню? Поговорим? – предложил Прохор.

– Давай, – ответил Григорий.

Мужчины расположились в дальнем углу харчевни.

А за соседним столиком сидела Таисия в обществе иностранного моряка. Тот на ломаном русском сыпал девушке комплименты, а Тайга, узнав в одном из новых посетителей отца Николая, задрожала, покраснела вся.

Стала сильно размахивать веером. Её спутник не замечал изменений, а продолжал расхваливать красоту русской девушки. А Таисия навострила уши, пересела на стул, который стоял ближе к столику Григория и Прохора.

Её охватывала злоба. Мужчины молчали. Сидели уже полчаса, ели, но ни слова не говорили друг другу. Спутник Таисии нервно дёргал её за руку, звал куда-то с собой. Она отмахивалась от него. В конце концов, моряк, махнув рукой и выругавшись по-русски, встал из-за столика и покинул харчевню.

– Гриша, нам надо дожить до весны, – наконец-то начал разговор Прохор.

– Доживём, сделаем всё, как наметили. Мы с тобой теперь в одной упряжке.

Второго мужчину Тайга не знала, о чём говорят, тоже не понимала. Стук её сердца заглушал тихие слова собеседников. Она злилась, что услышала не всё.

«Если вернулся отец Николая, значит, и сам Николай тоже? Нужно срочно с ним встретиться. Но как это сделать? Самой ходить туда опасно, уже засветилась. Нужно кого-то попросить, – думала Таисия и нервно постукивала пальцами по столу. – Зою! Я попрошу её. Если откажется, то припугну её тем, что расскажу родителям о Янеке».

Из разговора мужчин Тайга не вынесла ничего полезного для себя. Но уже то, что она вообще встретила отца Николая, подняло ей настроение и одновременно сильно взволновало.

Сердце ныло, требуя встречи с любимым. Уже больше недели она не видела его. Истосковалась вся, измучилась разными думами. Пыталась отвлечься, знакомилась с иностранными матросами в надежде найти того, кто по страсти может сравниться с Николаем. Но все посторонние мужчины даже близко не давали ей того, чего от них ждала.

Радовалась, что иностранцы не задерживались долго в порту, не искали с ней повторных встреч. А потом поняла, что искать замену бессмысленно. Николай стал таким, каким сделала его сама Таисия. И для новых отношений требовалось трудиться, а она не хотела. Видела только Николая смыслом своей жизни.

Думая об отказе Зои, пожалела, что проговорилась о своём прошлом. А это уже затрудняло задачу.

Между тем Прохор и Григорий встали, пожали друг другу руки.

Отец Зои ушёл, а отец Николая немного задержался, заказал ещё порцию горячего супа. Опустошил тарелку жадно, будто не ел несколько дней и только потом ушёл.

Таисия, конечно, не догадалась, что Прохор узнал её, поэтому почти не разговаривал с Григорием. А когда вышел на улицу, схватился за грудь, что-то там запекло, зажгло. Повалился наземь.

Кто-то забежал в харчевню, крикнул громко:

– Врачи есть? Человеку плохо!

Таисии стало любопытно, она выбежала и увидела, как несколько человек склонились над мужчиной. Подошла ближе, узнала отца Николая. Отвернулась, пошла прочь.

Что-то внутри неё боролось с хладнокровием: «Остановись, будь рядом, поможешь, это зачтётся в отношениях с Николаем!», но Тайга гнала эту мысль, без страха призналась себе, что рада такому повороту событий.

После харчевни Тайга отправилась к дому Николая. Походила вокруг, а потом решилась и вошла. Постучалась в заветную дверь. Открыл он. Встретились взглядами. Тайга шагнула в комнату.

– Где же ты была, Тая? – прошептал Николай, – Я ждал тебя! Почему ты не прислала в ответ ничего?

Но Тайга словно не слышала его, она прижалась к любимому, поцеловала. Николай обнял Таисию. Она начала стягивать с него рубаху, но юноша не позволил.

– Тая, скоро вернётся отец, нам нужно уйти в другое место.

Таисия поджала губы, сделала вид, что обиделась. О происшествии молчала. Знала, что отец сейчас точно не вернётся, но спорить и выдавать себя не стала. Отметила, однако, что Николая не осведомили о том, кто слил все данные о комитете. Одна мысль не давала ей покоя: «Кто же предупредил всех, кроме неё?»

– Пойдём ко мне, – предложила Тайга, – моя соседка сегодня на смене.

Не дожидаясь ответа, открыла дверь, вытолкнула Николая, взяла его за руку и повела в своё общежитие. Николай, словно маленький ребёнок, покорно шёл за Тайгой.

Внутри него всё бушевало, он так соскучился по Таисии, так хотел прижать к себе её стройную, желанную. В голове всё перемешалось, он остановился, привлёк девушку к себе, прижал так сильно, что она вскрикнула.

– Коля, – шептала ему Тайга, – что же ты такой нетерпеливый, мы уже почти пришли.

А сама жаждала этих объятий, представляла, что нет никого вокруг. Они одни во всём мире и вольны делать всё что угодно. Ругала про себя все правила и запреты, отсутствие свободы, навязывание стыда за любовные утехи. Винила этот мир за всё, что случилось с ней.

Николай остался у Тайги до утра. Его искали, чтобы оповестить о критическом состоянии отца, но найти не смогли.

Утром, перед уходом домой Николай повторил свой вопрос:

– Где же ты была, Тая! Я ждал тебя! Почему ты не прислала в ответ ничего?

– В ответ на что? – удивилась девушка.

– Я передавал тебе письмо через Илью. Он был у меня, когда домой влетел бешеный отец и заорал, что нас всех скоро задержат, и нужно срочно бежать. Спросил тогда у отца: «Откуда такая информация?»

Отец ответил, что кто-то из комитета сдал всех полицейским. Илья тоже это услышал. Мы решили, что нужно предупредить всех. Я быстро составил список с адресами и отдал Илье. Тебе написал письмо с местом, куда отвезёт меня отец. Я ждал тебя там. Мне пришлось вернуться, потому что ты не приехала ко мне.