Элизабет Роллз - Служанка в высшем свете
Макс почувствовал, как маленькая дрожащая ладонь легла в его руку, и похолодел, как от внезапной стужи. Он старался не смотреть на Верити, но теперь должен был взглянуть. Она выглядела спокойной, но бледной, очень бледной. А ее рука в его руке, казалось, могла рассыпаться от напряжения. Он чувствовал мелкую дрожь. Черт. Она что, настолько его боится?
Он осторожно погладил большим пальцем ее тонкие пальчики и сосредоточился, повторяя клятву:
— Я, Максвелл Блейкхерст Джеймс, беру тебя, Верити Анна, в свои законные жены… — Еще один обет. Перед Богом и людьми. Каким-то образом ему придется примирить его с другими обещаниями, которые он давал. — Любить и беречь… — Он подавил содрогание стыда. Множество людей каждый день приносят подобные обеты, и в мыслях не держат их соблюдать… — И я даю в том тебе свое слово.
Сдавленный шепот Верити, повторявшей свои обеты, пронзил его. Она не колебалась, только дребезжащая нотка звучала в ее голосе, как будто ей сдавило горло. Она не хотела этого брака. Макс не сомневался, что только страх быть вынужденной вернуться к Фарингдонам сломил ее сопротивление. От этого ему ничуть не становилось легче.
— …И я даю в том тебе свое слово.
Макс осторожно снял перчатку с ее левой руки, и его сердце сжалось при виде покрасневшей, шероховатой и покрытой трещинками от работы кожи ее тонких пальцев. Твердо взяв себя в руки, он повернулся к Ричарду и увидел, что тот протягивает кольцо. Он положил его на молитвенник, чтобы священник благословил. Затем он надел его на безымянный палец Верити.
Она вскинула на него изумленные серые глаза.
Он выдавил из себя улыбку и повторил за священником:
— Этим кольцом я беру тебя в жены, моим телом я почитаю тебя… — Он говорил, продолжая придерживать кольцо на ее пальце.
Пути назад не было. Он услышал, как священник произнес заключительные слова и объявил их «…мужем и женой».
К концу обеда этим же вечером Верити сделала несколько открытий насчет того, как вести себя за обедом в приличном обществе. Среди прочего надо было помнить, что после последнего блюда следует встать и уйти, чтобы джентльмены могли перейти к винам.
— От вас потребуется немало стараний, если вы хотите занять свое место в свете, не делая Макса посмешищем, — речитативом внушала ей леди Арнсворт.
Верити сосредоточилась на том, чтобы не опрокинуть свою чашку с чаем и чтобы вышеупомянутая чашка не дребезжала, когда она ставит ее на блюдце. У нее не было желания занимать свое место в лондонском свете.
Леди Арнсворт продолжала расписывать правила ее поведения в обществе:
— Крайне важно, чтобы вас видели везде, где это необходимо. И с нужными людьми. Сплетни обязательно поползут, но, если вы будете вести себя достойно, влияние Макса должно оказаться сильнее. — Она окинула Верити предупреждающим взором. — Мы должны, однако, быть реалистичными. В высшей степени маловероятно, чтобы вы приобрели поручителей. — Она отпила чай из чашки. Памятник добродетельного смирения.
— Поручителей? — переспросила Верити.
Леди Арнсворт одарила ее улыбкой превосходства.
— Для клуба «Олмак». Учитывая возможный скандал, сопутствующий вашему браку, едва ли я смогу уговорить кого-либо из патронесс одобрить вашу кандидатуру. Но вас, вероятно, могут пригласить на одно из их собраний для более широкого круга. И есть еще одна тема, затронуть которую я считаю своим долгом, — продолжала леди Арнсворт.
Верити уже усвоила, что, когда Альмерия Арнсворт заводила речь о долге, это наверняка означало что-то неприятное.
— Брачное ложе.
Верити поставила свою чашку на блюдце с грохотом ружейного выстрела.
— Я… не думаю, что… то есть мне бы не хотелось, чтобы вы считали себя обязанной…
Леди Арнсворт взглядом заставила ее замолчать.
— Даже если нечто уже имело место, я считаю своим долгом информировать вас о том, что джентльмен предъявляет очень разные ожидания к своей жене и к своей… — она утонченно вздрогнула, — своей любовнице.
Лицо Верити вспыхнуло.
— В своей жене, — продолжала леди Арнсворт, — джентльмен ищет мать для своих наследников. Любезную хозяйку дома. Короче говоря, ему нужна леди.
Судя по ее тону, Макс, вероятно, зашел в своем оптимизме слишком далеко, если ожидал этого, но она продолжала, невзирая ни на что:
— Говоря о моем племяннике, было бы совершенно необоснованным ожидать, что он не будет продолжать искать развлечений в другом месте. Джентльмены, такие как Блейкхерст, предпочитают получать удовольствие вне брачного ложа. Истинной леди, естественно, не следует замечать таких вещей.
Рисунок ковра расплылся перед ее глазами. Ее пронзил холод. Она смутно слышала, что леди Арнсворт еще что-то говорит, но не понимала ни единого слова. Только с ужасом сознавала, что навсегда стала чужой для Макса. Ей оставалась одна надежда — что со временем он простит ее за то, что она сделала.
— Я надеюсь, что я выразилась совершенно ясно, дорогая племянница.
Верити догадалась, что ответить было необходимо.
— Да. Спасибо. Совершенно ясно. — Она встала и выдавила из себя неловкую улыбку. — Если вы извините меня, леди Арнсворт, я сейчас удалюсь. День был такой длинный, и я очень устала.
Холодный кивок был единственным ответом.
— Тогда спокойной ночи, сударыня. И благодарю вас за ваши советы.
Она встала и направилась к двери.
— Шнур от звонка рядом с дымоходом. Верити обернулась и взглянула. Так оно и было.
— Да, кстати… Вы должны позвонить миссис Хенти. Она отведет вас в ваши покои.
Верити побледнела. Предыдущие два дня миссис Хенти, экономка, показывала ей дом. Поджатые губы этой женщины и ее холодные реплики ясно давали понять, какого она мнения о невесте хозяина.
— Все в порядке, мадам. Мне кажется, что у нее достаточно дел и без этого. Вчера она показала мне мою комнату. Я уверена, что смогу ее найти. — Верити еще раз заставила себя улыбнуться. — Благодарю вас.
Она тщательно закрыла за собой дверь и остановилась, глубоко дыша. Потом она услышала голоса. Мужские голоса. Она заметалась, всеми нервами ощущая тревогу. Макс и Ричард приближались к гостиной. Мысль о том, чтобы оказаться лицом к лицу с Максом, когда она только что выслушала от леди Арнсворт перечень обязанностей леди, растравивший ее раны, ужаснула ее. Подобрав юбки, Верити бросилась прочь.
Несколько раз повернув неправильно, Верити, наконец, нашла нужный коридор и, как она надеялась, нужную дверь.
Она открыла дверь и спросила себя, ту ли комнату нашла или неправильно поняла миссис Хенти. Это была гостиная, не спальня. Но все лампы были зажжены, как будто подготовлены в ожидании.
