Донна Флетчер - Подари мне нежность
Почему?
Он не обращает на нее внимания, разговаривает с ней небрежно, и все-таки она ухаживает за ним.
Почему?
Она его жена, и это ее долг.
Каван покачал головой. Нельзя сказать, что он хорошо знает свою жену, но все же ему кажется, что он про Гонору кое-что понял – она заботлива, и у нее доброе сердце. Она хорошая и благородная женщина. Так почему же он отвергает ее?
Каван что-то заворчал. Это ворчание родилось глубоко у него в груди, стало подниматься наверх и вырвалось наружу разъяренным рыком. Зачем бороться с собой? Зачем отвергать жену? Зачем отказываться от хорошей жизни?
Ронан.
Он чувствует себя виноватым в том, что брата взяли в плен, и не может избавиться от этого чувства. Он был обязан защитить Ронана, обязан спасти его от варваров. Он никогда не забудет взгляда своего самого младшего брата, когда варвары поволокли его прочь.
Взгляд Ронана был исполнен безумного страха.
Каван потряс головой, прогоняя болезненные воспоминания.
Он не заслуживает жизни, тем более хорошей жизни, до тех пор, пока не найдет брата и все не исправит. Он не заслуживает Гоноры и ее доброты. А вот Гонора имеет право на защиту. И если его не окажется рядом в нужный момент, он должен сделать все возможное, чтобы она сумела позаботиться о себе сама.
Сегодня он преподаст своей жене первый урок самообороны.
Каван неторопливо оделся. Он знал, что Гонора где-нибудь недалеко. И будь она хоть на вересковых пустошах, хоть на кухне, хоть в мастерской – она там наверняка одна. В своем роде Гонора очень походит на него – на Кавана, в которого он превратился в последнее время. Она ищет уединения и сторонится людей.
Они и в самом деле странная пара, но очень подходящая друг другу. При этой мысли Каван чуть не фыркнул. Будь он честен с самим собой, давно бы признал, что Гоноре уже несколько раз удалось заставить его улыбнуться.
Впрочем, улыбка тут же исчезла – не время для легкомыслия. Нужно думать только о поисках Ронана и о том, чтобы жена научилась защищаться.
Когда Каван вошел в почти опустевший большой зал, за столом у очага сидел Артэр. Те несколько человек, что еще оставались в зале, поспешно ушли, едва Каван подошел к брату. Нет сомнения, что Артэр специально дожидался его прихода.
– Можно мне поесть до того, как ты набросишься на меня с кулаками? – спросил Каван, усаживаясь напротив.
Артэр ухмыльнулся:
– О, теперь я слышу того брата, которого хорошо знаю!
– Его больше не существует, – отрезал Каван.
– Не согласен. Может быть, мой брат сражается с неизвестными мне врагами, но он все еще остается моим братом, и я буду биться рядом с ним до самой смерти, попросит он об этом или нет.
– Я сам могу вести свои битвы, – вспылил Каван.
– Мне помнится, мы чаще сражались бок о бок, чем поодиночке.
– Чего ты от меня добиваешься? – раздраженно спросил Каван.
– Хочу, чтобы вернулся мой брат.
– Я вернулся, – коротко бросил Каван.
Артэр покачал головой:
– Ничего подобного. Ты сторонишься всех вокруг и постоянно дуешься…
– Я не дуюсь!
– Дуешься, как избалованный ребенок.
– Предупреждаю, Артэр, думай, что говоришь!
– Что, правда ранит?
– Да что ты знаешь о правде? – вскипел Каван и так сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев.
– Ну просвети меня, – предложил Артэр.
Каван чуть не зарычал от злости. Да как смеет брат относиться к нему столь непочтительно? Как он смеет судить его? Как он смеет…
Каван глубоко вдохнул и выдохнул, и гнев слегка утих, хотя не совсем – на это потребуется время. Кроме того, там, у него внутри, живет зверь, который может запросто поселиться там навеки. Каван точно знал, что Артэр не заслуживает его гнева – тот просто хочет понять, что происходит. И все-таки он не знал, сможет ли все толково объяснить брату. Не знал даже, готов ли он к этому разговору.
Артэр всегда был человеком здравомыслящим. Он почти всегда умел отыскать нужное решение, когда все остальные опускали руки. Каван много раз полагался на его практичную натуру, и Артэр никогда его не подводил, как не подводил и других. Разве он сможет понять, что Каван считает себя конченым неудачником?
– Ты не поймешь, – ответил он, посмотрев на брата.
– Раньше понимал. Почему ты считаешь, что на этот раз будет иначе?
– Потому что на этот раз все по-другому.
– Только потому, что так решил ты? Раздели со мной ношу, которая так тяжко давит тебе на плечи, и я помогу тебе нести ее.
В этом был весь Артэр, готовый взять на себя чужие заботы и помочь их разрешить, и будь оно все проклято, если он не найдет решения! Но не всегда решать должен брат. Это ноша его, Кавана, и только его.
– На этот раз это только моя ноша, брат.
– Вслушайся в то, что ты говоришь, брат! Братья помогают друг другу. Мы можем ссориться, спорить, даже надавать друг другу тумаков, из-за мелких глупостей не всегда относимся друг к другу с любовью, но мы братья, а это значит, мы всегда поддерживаем друг друга!
– Как я Ронана?
– Ты сделал то, что мог, и…
– Я должен был сделать больше! – заорал Каван.
– Ты не сторож Ронану.
Каван угрюмо рассмеялся:
– Ты сам себе противоречишь.
– Ты кое-что пропустил мимо ушей. Я сказал, что буду всегда рядом с тобой, попросишь ты меня об этом или нет. Я не говорил, что встану перед тобой или позади тебя. Рядом. Ты продолжаешь считать Ронана маленьким братишкой, который нуждается в твоей защите. А ведь Ронан – воин, и он сделает все необходимое для того, чтобы выжить и вернуться домой, как сделал ты. Поэтому перестань жалеть себя!
Артэр, покачав головой, встал и вышел из зала.
Каван не смотрел вслед брату. Он невидящим взором уставился в очаг. Что Артэр может знать? Его там не было. Он не слышал, как щелкает хлыст, прежде чем опуститься тебе на спину и разорвать плоть. Он не знает, что такое грязь и вонь, в которых приходится существовать; не знает, чем ты вынужден питаться, чтобы выжить; не знает, что такое холод, проникающий в самые кости и заставляющий тебя непрерывно дрожать. А ведь были еще крики и мольбы тех, кого пытали, и эти пронзительные вопли звенели в твоих ушах и после того, как несчастные жертвы умирали – а ты думал, не мог ли один из них быть твоим братом, и молился, чтобы этого не случилось.
Каван тряхнул головой, прогоняя воспоминания. Им всегда сопутствовала ярость, и хотя однажды он сможет воспользоваться ею, чтобы отомстить, Каван все же понимал, что не стоит слишком сильно за нее цепляться – это не принесет ему ничего хорошего. Она уже стала причиной его одиночества. Он отдалился от семьи и друзей, от всех, кто его окружает. И в первый раз после своего возвращения Каван не захотел чувствовать себя посторонним. Он собирался найти жену и научить ее выживать на случай, если его не будет рядом. На случай, если он подведет ее, как подвел брата.
