Уинстон Грэхем - Корделия
– Вам не кажется, мистер Кроссли, что я ежевечерне творю куда более удивительные чудеса?
– Ну разумеется. Ваши выступления – настоящая сенсация, я так и написал отцу. А это увлечение спиритизмом – не более чем дань моде, не правда ли? Очередное повальное помешательство. Конечно, с вашей точки зрения здесь нет ничего чудесного… Еще бренди?
– Благодарю вас.
Стивен взял оба стакана и подошел к бару.
– Маленький Того, – гнул свое мистер Клодиус, – обладал поистине уникальными способностями.
Стивен вернул разговор в нужное русло:
– Вы когда-нибудь присутствовали на одном из таких – как они это именуют – спиритических сеансов?
– Что-что? Ах да, сеансы. Нет. Лично – нет. Но один из моих приятелей подробно описывал подобное действо. Не могу сказать, что оно произвело на меня сильное впечатление. Бледновато для мюзик-холла. Вам нужно что-нибудь посвежее, пооригинальнее.
– М-да, – нехотя согласился Стивен. – Конечно, в многолюдном помещении подобные трюки вряд ли могут иметь успех. Зато в маленьких гостиных у этих шарлатанов все преимущества. Должно быть, это неглупый народ, как вы думаете?
– Вы считаете их умниками? Идиотское постукивание по столу, общение с так называемыми духами…
– Причем без всяких приспособлений, – подхватил Стивен. – В незнакомом помещении…
– Пара пустяков. Но зачем вам нужно это мошеничество? Мои выступления в десятки раз эффектнее.
– И тоньше. И виртуознее. И все-таки, мистер Клодиус, в силу особых причин меня интересует это явление. Мне бы хотелось услышать ваш совет.
– Все, что в моих силах.
– Понимаете… Откровенно говоря, я в затруднительном положении. Случилось так, что… мы с приятелем были в гостях у одного джентльмена, и разговор коснулся всеобщего увлечения спиритизмом. И вот, под воздействием момента – чистый импульс, знаете ли, – я заявил, будто знаком с одним медиумом, который мог бы продемонстрировать перед ними свой необыкновенный дар. На самом деле я никого не знаю, но раз обещал… Мне бы очень не хотелось ударить в грязь лицом. И у меня решительно никого нет на примете.
Густав Клодиус допил второй стакан бренди, но отказался от следующего. Вместо этого он отошел к окну и, собираясь с мыслями, уставился на улицу. Потом подергал концы своего переливающегося всеми цветами радуги шейного платка.
– Итак, мсье?
– Что?
– Вы сказали, у вас никого нет на примете?
– Абсолютно никого.
– Верно ли я понял, что вы предлагаете мне выступить в этой роли?
– Ну… Я не смею предлагать, но, разумеется, был бы весьма признателен… Естественно, я готов платить – скажем, вдвое против того, что вы получаете здесь за выступление. Вы бы меня очень выручили.
– Мне бы хотелось расставить точки над "i", если не возражаете. Вы, значит, везете меня в дом вашего знакомого и говорите: "Вот великий медиум Клодиус, который покажет вам, как выглядит общение с духами". Клодиус садится за стол и начинает вызывать духов. Я прав?
– Это было бы замечательно. Если потребуется, я готов ассистировать.
Гасконец внимательно посмотрел на свои ногти и начал полировать их носовым платком.
– Прошу прощения, друг мой, но вы забегаете вперед. Нет. Нет. Позвольте сказать вам вот что. Я – Клодиус, Великий Клодиус. Я приехал в ваш город с выступлениями – точно так же, как выступал в Лондоне, Париже, Вене. Моя специальность – фокусы. Я честно говорю людям: "Все мои чудеса основаны на ловкости рук. Когда я заставляю леди исчезать, это всего лишь обман зрения, но попробуйте вывести меня на чистую воду. Я закалываю ребенка в ящике, оттуда вытекает кровь, а потом мальчик оказывается жив и здоров. Попробуйте угадать, как я это делаю!" Здесь нет никакого обмана. Я честный человек. Вы же предлагаете мне отправиться вместе с вами в дом ваших друзей и заявить следующее: "Истинная правда. Я общаюсь с духами. Вы не можете разоблачить меня, потому что это существует на самом деле". Я нахожу это бесчестным. А вы предлагаете двойную цену за мой позор!
– Что касается платы, то я назвал ее наобум и готов еще раз удвоить, – быстро сказал Стивен. – Но вы ничем не рискуете. Вы же сами говорите, что эти люди – мошенники. Ваша совесть не пострадает.
– Если я считаю кого-то мошенником, мне не делает чести уподобляться этому человеку.
Стивен вздохнул.
– Ну что ж. У меня еще есть в запасе одна-две недели.
Клодиус заколебался. Он знал, что отец и сын Кроссли контролируют мюзик-холлы в разных графствах, а старший входит в долю "Аламбры". Клодиусу доводилось выступать в Лондоне, но далеко не в лучших мюзик-холлах. К тому же он понятия не имел, присуще ли Кроссли-младшему такое качество, как мстительность. Как бы не ошибиться.
– А что, если объявить спиритизм мошенничеством и в доказательство продемонстрировать, как это делается? Вот это я бы с удовольствием исполнил. Вы будете поражены.
– Боюсь, что это не годится. Я должен привезти настоящего медиума. Иначе нас сразу выгонят.
– Ваши друзья действительно верят в спиритизм?
– Тут главное – любопытство. Вы не злоупотребите их доверием. Это не более, чем шутка, если посмотреть на вещи в истинном свете. Поверьте, я ни в коем случае не хочу выставить этих людей на посмешище. А если что-то пойдет не так, валите все на меня, не стесняйтесь. Через пару недель вы уже будете в Ливерпуле, а мне и дальше здесь жить. Поверьте, я делаю это с единственной целью укрепить дружеские связи с этой семьей, а не разрушить их.
Глава III
"Сеанс" состоялся в Гроув-Холле в первый понедельник февраля.
Стивена немного беспокоило, как бы Клодиуса не узнал мистер Слейни-Смит. К счастью, тот не присутствовал на открытии гастролей в прошлый понедельник, а в субботу Стивен пригласил его в "Сад Помоны". Риск в любом случае был не особенно велик, потому что на сцене Клодиус выглядел совсем другим человеком.
Вечером в понедельник Стивен заехал за Слейни-Смитом и нашел дегустатора чая далеко не столь самоуверенным в родных стенах, нежели за их пределами. В опрятной, искусно декорированной маленькой гостиной с мебелью, занавесочками и прочими атрибутами домашней жизни острота передового мышления несколько сглаживалась, а логика переставала быть железной. Несмотря на сопротивление Слейни-Смита, здесь он был не чужд некоторой толики тех самых простодушия и наивности, которые так сильно презирал.
– А где же мсье Густав? – выпалил он, идя вместе со Стивеном к карете. Из-за кружевных занавесок в комнатах верхнего этажа за ними следили десять пар любопытных глаз.
– Маэстро прибудет позднее, – ответил Стивен и пояснил: – Он никогда не принимает пищу перед сеансом.
