Шерри Томас - Обольщение красотой
Она появилась, когда они уходили. Стюарды помедлили, проводив ее оценивающими взглядами. Баронесса переоделась, облачившись в сиреневое прогулочное платье, подчеркивавшее все достоинства ее фигуры. В свойственной ей манере, она едва заметила обращенные на нее взгляды, направившись прямиком к массивному предмету, который возвышался в углу гостиной.
Кристиан закрыл дверь.
— Можете развернуть его.
Она откинула холст, скрывавший то, что, он надеялся, окажется лучшим приобретением в его коллекции. Это была плита из песчаника шести футов в высоту и четырех в ширину с отпечатками двух трехпалых конечностей размером двадцать четыре дюйма на восемнадцать. Пересекая их по диагонали, тянулась цепочка более мелких следов, составлявших примерно четверть от первых.
— О Боже. — Она втянула в грудь воздух. — Следы тетраподов.
Это был научный термин, обозначавший ископаемых ящеров. Похоже, баронесса была неплохо знакома с языком палеонтологов.
— Можно мне потрогать его?
— Конечно. На моем столе есть бумага и уголь, если вы пожелаете сделать копию. А вот повязка, чтобы завязать мне глаза, если вы предпочитаете снять вуаль.
Он протянул ей белый шелковый шарф. Она обернулась.
— Дайте слово, что не снимите повязку.
— Даю.
Баронесса взяла шарф, завязала герцогу глаза и проводила его к шезлонгу. Кристиан с трудом удержался, чтобы не притянуть ее следом за собой. Ему хотелось снова вдохнуть ее бесконечно чистое благоухание.
Он услышал ее быстрые шаги, когда она пересекла комнату, возвращаясь к плите.
Ее очевидный интерес заинтриговал его.
— Вы тоже натуралист?
— Нет, но я делаю исключение для динозавров.
Он представил ее себе, восторженно обнимающую каменную глыбу, и улыбнулся своему легкомысленному настрою. Скорее она с почтительным благоговением обводит контуры следов.
— Очаровательные создания.
— Да. Одного я откопала сама.
Это не каждый день услышишь.
— Когда? Где?
— Я наткнулась на почти целый скелет, когда мне было шестнадцать лет, отдыхая в деревне вместе с семьей. Это был крупный экземпляр. Конечно, я и представить не могла, увидев часть грудной клетки, торчавшую из земли, что он такой большой, но потратила остаток каникул, радостно выясняя этот факт.
— Вы что, раскапывали его сами?
— Нет, конечно. Мне помогали брат с сестрой, дети из ближайшей деревни и молодые люди, которых заинтересовала вся эта суета.
— И что это был за ящер?
Последовало короткое молчание.
— Э… швабский дракон.
— Платеозавр? Мне они нравятся. Красивые зверюги. Что вы сделали со скелетом?
— Хотела выставить его дома, но мне, конечно, не разрешили.
Он рассмеялся.
— Представляю.
Взрослый платеозавр мог достигать более тридцати футов в длину. Даже во дворце, подобном Алджернон-Хаусу, такой экспонат задавал бы доминантную ноту всему дому.
— Спустя некоторое время я опомнилась и передала его в музей.
Судя по шороху угля по бумаге, она начала снимать отпечатки со следов.
— В какой музей?
— Пусть он останется неназванным.
— Боитесь, что я отправлюсь туда и выясню, кто вы?
— Уверена, у вас есть более важные дела, но лучше не рисковать.
— Почему, учитывая, что вы уже пустились в рискованное предприятие?
На секунду шорох угля прекратился, а затем возобновился еще энергичнее.
— Потому что я могу исчезнуть в любой момент. Что это, как вы думаете?
Ему потребовалось мгновение, чтобы сообразить, что она говорит об окаменевших следах. Она снова сменила тему.
— Наверное, молодой игуанодон. А возможно, какой-то хищный ящер.
— Каким временем он датируется, по-вашему?
— Думаю, поздним Юрским или ранним Меловым периодом.
— Поразительно, — промолвила она, — что нечто, столь хрупкое и эфемерное, как следы, может сохраняться на протяжении ста пятидесяти миллионов лет.
— При соответствующих условиях все возможно. — Он коснулся повязки. Она повязала ее вполне надежно, но под его веками не было мрака, скорее темная охра, пронизанная золотистыми лучами. — Вы больше не занимались поисками окаменелостей?
— Нет.
— Почему, если вас это так восхищает?
Она молчала.
— Пожалуйста, не забывайте, дорогая, что я не могу видеть вас. Так что не пожимайте плечами и не закатывайте вместо ответа глаза.
— Я не закатывала глаза.
— Но пожали плечами?
Он принял ее молчание за согласие.
— Вы сказали, что вам было шестнадцать, когда вы наткнулись на швабского дракона. Сколько вам было лет, когда вы вышли замуж?
— Семнадцать.
— Видимо, ваш покойный муж считал, что слоняться с лопатой, раскапывая старые кости, неподходящее времяпрепровождение для женщины?
Последовало очередное молчание — и очередное согласие.
— Если мне не изменяет память, — сказал он, — некоторые из самых значительных находок в области британской палеонтологии были сделаны женщиной.
— Да, Мэри Эннинг. Я читала о ней. Мой муж говорил, что своими находками она обязана слепой удаче.
Кристиан фыркнул.
— Если Бог счел нужным одарить женщину слепой удачей, вряд ли он против того, чтобы женщины занимались подобными вещами.
Шорох грифеля прекратился, и послышались шаги, направлявшиеся к письменному столу. За грифелем?
— Вы пытаетесь очаровать меня словами, — лукаво заметила она.
— Это не значит, что я неискренен. Можете поехать со мной, когда я в следующий раз отправлюсь на раскопки, если не верите.
— Кажется, мы договорились, что я исчезну, как только мы сойдем на берег.
— Но ничего не мешает вам вернуться ко мне, не так ли? Вы знаете, кто я и где меня найти.
— Скоро вы женитесь, и для меня это достаточное препятствие.
— Я могу отложить свадьбу. — Мачеха оторвет ему голову, но ради баронессы он охотно вытерпит редкие приступы недовольства вдовствующей герцогини.
— Это ничего не меняет.
Он покачал головой.
— Вы бессердечны, баронесса.
Она мигом парировала.
— А вы, герцог, слишком многого хотите.
После этого он оставил ее в покое, но Венеция уже не могла сосредоточиться на своем занятии.
Ну почему из всех людей именно Лексингтон должен был оказаться человеком таких широких взглядов? Вплоть до того, чтобы пригласить ее в экспедицию! Она мечтала об этом годами. Каждый раз, когда Венеция слышала о значительном открытии, она сожалела, что это не ей выпало счастье наткнуться на пласты осадочных пород и вписать страницу в историю геологических эпох.
