Жаклин Санд - Мадам Флёр
Так понимал жизнь виконт де Моро. Он осторожно возразил:
– Но ведь достаточно этого пожелать.
– Нет, – покачала головой госпожа де Виньоль, – иногда совершенно недостаточно!
Разговор, к сожалению, прервался, так как экипаж остановился перед кафе, куда и направлялись.
Глава 7
Кафе «Тортони»
Вечер прошел очень мило. Кафе «Тортони» представляло собою респектабельное заведение, где можно было встретить многих людей из высшего общества, а также людей творческих; однако виконт предусмотрительно заказал столик подальше ото всех, дабы никто не надоедал излишними разговорами, и помощник хозяина, мсье Гален, удовлетворил эту просьбу. Поэтому госпожа де Виньоль довольно быстро расслабилась и позволила втянуть себя в разговор об искусстве, о Париже и о ресторанах, в одном из которых они сейчас сидели.
– Я ни разу не была в подобном заведении…
– Быть того не может!
– Всё так. Мы с мужем мало выезжали. Я даже не знаю, есть ли рестораны в Бордо. Трактиры как-то привычней!
– Ресторан – сугубо парижское изобретение, – усмехнулся виконт де Моро. – До того, как в столице появились первые рестораны, здесь были средневековые таверны, которые опустели к началу прошлого века, поскольку требовательная публика предпочитала, чтобы повар приходил на дом. Многие и сейчас не признают заведения вроде того, в котором мы с вами сейчас сидим. Один весьма уважаемый немец по фамилии Немитц, проезжавший через Париж в 1718 году, описывал это явление приблизительно так: «Столы совершенно непригодны для иностранцев, но других столов тут нет. Приходится есть среди дюжины незнакомых персон, предварительно взяв себе прибор. Излишне скромный и вежливый человек не сможет даже поесть там толком. Ближе к центру стола усаживаются завсегдатаи, которые без перерыва рассказывают свежие анекдоты. Вооруженные неутомимыми челюстями, они набрасываются на еду по первому сигналу. Горе тому, кто медленно пережевывает пищу! Напрасно будет он обращаться к слуге – стол опустеет еще до того, как он приступит к трапезе». – Виконт постарался цитировать это напыщенным тоном, и был вознагражден.
– Вот в таких местах я бывала пару раз! – воскликнула госпожа де Виньоль. Глаза ее смеялись, и в целом она уже не походила на ту печальную и бледную женщину, какой Сезар увидел ее вчера вечером. Вдохновленный ее одобрением, он продолжил:
– Именно. Парижане изобретательны, прекрасная госпожа, и если их что-то задевает – а слова того немца определенно задели чье-то самолюбие! – то они ни перед чем не остановятся, чтобы выиграть в призрачной гонке самолюбия. Поэтому парижские трактирщики принялись совершенствоваться. Сначала рестораном называлось место, где подавали бульон и блюда из мяса и яиц. Такие рестораны, вернее, их предки, если можно говорить о них, используя термины из родословной, с индивидуальным обслуживанием «а ля карт» появились чуть меньше ста лет назад на рю де Пули, недалеко от Лувра; владельцем их был некто Буланже. Число подобных заведений быстро росло, но первым шикарным рестораном стала английская таверна в Пале-Рояль, которую содержал Антуан Бовилльер, бывший шеф-повар графа Провансальского. Своих клиентов Бовилльер принимал в роскошной обстановке, в зале со столами из красного дерева, хрустальными люстрами, скатертями с дамасским узором, с прилично одетыми слугами, винным погребом и с едой высшего качества. Свое предприятие он открыл в начале восемьдесят шестого года, а восьмого июня того же года вышло постановление парижского прево, разрешавшее поварам и рестораторам принимать клиентов и выдавать пищу до двадцати трех часов зимой и до полуночи летом.
– Вот как! – воскликнула госпожа де Виньоль и отпила крохотный глоток шоколада; судя по блаженному выражению ее лица, напиток ей нравился до чрезвычайности и был для нее лакомством. Сезар порадовался, что выбрал именно его в качестве аргумента для приглашения – чай стоит не слишком дорого и продается в аптеках, а вот шоколад по-прежнему – напиток недешевый. Так что вряд ли госпожа де Виньоль часто его пьет. А какие у нее блестящие глаза, когда она довольна, словно драгоценные камни, сияющие под робкими лучами солнца! Вдохновленный этим зрелищем, виконт едва не забыл, что надо продолжать, однако сделал над собою усилие.
– Да, отец рассказывал, как это начиналось. Он был молод в ту пору, однако дед, большой любитель развлечений, обожал пробовать все новое. Он был гурманом и не пропускал ни одного нового блюда. Пожалуй, именно поэтому в конце жизни он столько весил, – улыбнулся Сезар. – Мой отец шутил, что, возможно, именно благодаря весу дед остался жив – революционеры не смогли дотащить его до гильотины.
– О! – Госпожа де Виньоль не выглядела обрадованной.
– Простите! Я обидел вас или расстроил? Ваша семья пострадала во время Революции?
– Мои бабушки и дедушки, всех их казнили. Я их никогда не видела. Мою мать спасло то, что она была юна и понравилась одному из высокопоставленных лиц; он возжелал жениться на ней, но она сбежала и скрылась в провинции, где спрятаться было легче. Там она и познакомилась с моим отцом. Когда к власти пришел Бонапарт, он возвратил нам часть наших земель, но не все. Затем я вышла замуж, а родители мои вскорости умерли. Мне тяжело об этом вспоминать.
Сезар подавил совершенно неуместное желание накрыть ее руку, лежавшую на столе, своею. Вместе этого он постарался вложить в свой взгляд и слова максимум сочувствия.
– Вам пришлось нелегко.
– Я не жалуюсь. – Она усилием воли заставила себя улыбнуться. – Так что ваш дед?
– Он был большим ценителем гастрономии, что развивалась в столице одновременно с ресторанами. В девяносто первом году конкурентом Бовилльера стал бывший шеф-повар герцога Орлеанского Мео, который открыл свое заведение недалеко от Пале-Рояль, в бывшей канцелярии Орлеанского дома с роскошными интерьерами. Там клиентам предлагался выбор из ста блюд, двадцать два сорта красного вина и двадцать семь сортов белого вина – безупречное заведение. Очень быстро в Пале-Рояль появились и другие рестораны: «Юрэ», «Кувер Эспаньоль», «Феврие», где в январе девяносто третьего прикончили депутата-цареубийцу Лепелетье из Сен-Фарго; а еще были «Грот Фламанд», «Вэри», «Масс» и так далее. Часть из них уже канула в Лету, часть перестроена и переименована, и вам непременно стоит там побывать – иначе вы не ощутите в полной мере дух парижских ресторанов. – Сезар понизил голос. – Не рассказывайте мсье Галену и уж точно не упоминайте об этом при Тортони, но «Кафе де Шартр» в Пале-Рояль тоже чудо как хорошо. Региональная кухня представлена у нас, к примеру, в ресторане «Фрер Провансо» на рю Сент-Анн, в месте ее пересечения с рю Лувуа. Там вы можете отведать la bouillabaisse[1] и la brandade de morue[2]. В начале нашего века вышло первое издание «Альманаха гурманов», в котором перечислялись лучшие парижские рестораны; и, поверьте, это занимательное чтение! В моей библиотеке имеется данное издание. Во время Реставрации лучшим рестораном считался у нас «Роше де Канкаль», на углу рю Мандар. Я там бываю иногда, и, поверьте, это действительно того стоит.
