Марина Гилл - Ветер пыльных дорог
Помимо Дымка, она приобрела ещё пару друзей. Одной из них была Эдит, которая не только прислуживала ей, но и давала дельные советы, а также объясняла некоторые нюансы придворной жизни. Прежде Эдит служила другой молодой особе, которая вышла замуж и покинула двор. К своему удивлению, Матильда также очень сблизилась и с будущей женой Пьера. Эмма была полной противоположностью Пьера – открытой, милой и честной. Матильда порой гадала, какой у них с Пьером выйдет брак. Сложно было представить их вместе.
Во многом благодаря Эмме, Матильда узнала кое-что и о Пьере. Так, она выяснила, что Пьер уже был как-то в Ренне (а он уверял их с Гериком в обратном!); тогда же состоялась их с Эммой помолвка. На кольце Пьера – том самом, что спасло когда-то Матильду и Герика в доме Рэндуилла, – был выгравирован горностай, герб бретонского герцога. Немногие имели подобные кольца, только приближённые к герцогу люди. Именно потому поведение Рэндуилла тогда столь резко переменилось: граф и впрямь являлся, как выразился Пьер, его союзником. А вот о том, почему Пьер скрывался под личиной Анку и до самого конца не выдавал Матильде своего имени, Эмма понятия не имела. Она немало удивилась, когда услышала историю Матильды – сильно сжатую, но совершенно правдивую.
Так что, несмотря на то, что некоторые вещи прояснились, Пьер всё равно оставался для Матильды загадкой. Впрочем, она и не собиралась выяснять о нём что-то ещё. Уже завтра он женится на Эмме и уедет из Ренна. Надолго ли – неизвестно, но Матильда надеялась, что её здесь к тому времени, как он вернётся, уже не будет.
С Пьером де Дрё, герцогом Бретани, ей удалось поговорить всего лишь раз за всё это время. Он сказал, что из-за напряжённой политической обстановки в Англии, не может связаться с её отцом. Что же до Беатрис и Тристана, которых, как Матильда скоро поняла, в Ренне не было, герцог отрезал, что не может заняться их поисками. А когда Матильда без надежды поинтересовалась, может ли она сама заняться этим, герцог не на шутку разозлился и категорически запретил ей покидать пределы столицы.
Обеспокоенная Матильда поделилась этим разговором с Эдит, и та ей всё объяснила. Выходило, что раз её отец, держатель земель, находился в Англии и из-за грядущей войны (в этом уже мало кто сомневался) едва ли мог вскоре вернуться, за землями должен кто-то присматривать. Отец всегда возлагал эту задачу на свою жену, но теперь, когда её не стало, а все дети являлись несовершеннолетними, эту ношу брал на себя герцог. Он, разумеется, не мог следить самостоятельно за владениями Марильяка; в подобных случаях, герцог имел полное право выдать замуж наследницу, а её муж, таким образом, был вправе держать земли до тех пор, пока (или если) не вернётся исконный владелец. По этой-то причине исчезновение Матильды было совсем не на руку герцогу.
Матильда пришла в ужас. О таком она и помыслить не могла. Да если бы знала только, ни за что бы сюда не сунулась! Становилось сразу ясным, почему около дюжины придворных оказывали ей настойчивые знаки внимания: наверняка все они надеялись стать её мужем. Но себе Матильда пообещала, что не согласится ни на одно предложение. Если она и выйдет когда-либо замуж, то только за Герика…
Герик не разговаривал с ней с того самого дня, как она переехала жить в замок. Матильда пыталась встретиться с ним и убедить в том, что ей неважно мнение остальных насчёт их дружбы, но ей редко удавалось его хотя бы увидеть, а уж поговорить и вовсе не представлялось возможным. Герик избегал её, и Матильда на некоторое время бросила попытки достучаться до него. По крайней мере, он не уехал, хотя должен был уже понять, что Беатрис и Тристана здесь нет. Вряд ли его могло здесь что-то задержать, кроме неё, так что Матильда набралась терпения: так или иначе всё у них с Гериком наладится.
Вошла Эдит, а за ней в комнату буквально влетела Эмма.
– Матильда! Знаю, ты хотела уйти, но, пожалуйста, останься! Мне нужно поговорить с тобой.
Выглядела Эмма очень взволнованно, даже испуганно. Матильда отпустила Эдит и повернулась к подруге:
– Что случилось?
– Ничего, – выдохнула Эмма. – Пока ничего, а завтра случится! Я с ума схожу от волнения.
Матильда ободряюще улыбнулась.
– Не волнуйся ты так. Ты же давно знала, кто станет твоим мужем. Граф де Шалон тебя вполне устраивает, не так ли?
Эмма кисло кивнула, теребя рыжую косу, и заходила по комнате:
– Конечно, я выйду за него замуж. Он кажется достаточно добрым… А с тобой я хочу о нём и поговорить! Ты с ним провела немало времени, расскажи ещё раз подробнее о том, каков он!
И Эмма схватила Матильду за руки, с мольбой глядя ей в глаза.
Матильда почувствовала себя загнанной в ловушку. О Пьере ей ничего не хотелось рассказывать, потому что хороших вещей для неё он сделал мало, а плохо отзываться о нём перед невестой перед самой свадьбой – совсем не дело. И всё же Матильда не могла не помочь подруге. Сосредоточившись, она медленно проговорила:
– Он… весёлый. Знает много забавных историй. Легко может поднять настроение… – Матильда даже нахмурилась, пытаясь вспомнить что-нибудь ещё. – Куропаток подстреливать умеет.
– Ты издеваешься надо мной? – разочарованно протянула Эмма. – Я не прошу тебя рассказать о том, какой он хороший, но о том, какой он в целом.
– Прости, Эмма. Он много мне врал, мне кажется, я так и не узнала его настоящего. Так что не мне тебе о нём рассказывать.
Она совсем сникла, но потом чуть приободрилась.
– Тогда я буду задавать тебе вопросы, а ты мне отвечать на них, хорошо?
Матильда без энтузиазма кивнула.
– Он жесток?
– Скорее нет, – неуверенно ответила Матильда. – Давай присядем.
Эмма отстранённо кивнула, обдумывая то, что хотела спросить. Девушки устроились на стульях у окна, и Эмма снова спросила:
– Благороден?
– Конечно, он же граф. Ладно, успокойся, – улыбнулась она, заметив, каким взглядом одарила её Эмма. Она вспомнила, как повёл себя Пьер в поместье Рэндуилла до обнаружения у него кольца, и заметила: – В пределах разумного, я бы сказала. Пока благородство не мешает его планам.
– Смел? Храбр?
Матильда вспомнила, как он напал на Ратьяна, друга Рэндуилла, и даже смог его одолеть.
– Да, смел, – признала она. – Ещё и смекалистый, – добавила она, когда в голове мелькнуло воспоминание того, как они с Гериком обдурили преследовавших их воинов.
– Это хорошо, – даже улыбнулась Эмма. – Как думаешь, он меня полюбит? Я даже не знаю, нравлюсь ли ему хоть чуть-чуть. Он вежлив, приветлив, интересуется моими делами. Однако же… – засомневалась та.
Матильда далеко не была уверена, что Пьер вообще способен полюбить. Он столько рассказывал им с Гериком о своих похождениях да влюблённостях, но всё это было несерьёзно. Матильда думала, что нравилась ему, а оказалось, что он только делал вид, чтобы повеселиться над ней и Гериком. Может быть, он притворится, что любит Эмму, но едва ли полюбит её по-настоящему.
