Марина Гилл - Ветер пыльных дорог
– Да, смел, – признала она. – Ещё и смекалистый, – добавила она, когда в голове мелькнуло воспоминание того, как они с Гериком обдурили преследовавших их воинов.
– Это хорошо, – даже улыбнулась Эмма. – Как думаешь, он меня полюбит? Я даже не знаю, нравлюсь ли ему хоть чуть-чуть. Он вежлив, приветлив, интересуется моими делами. Однако же… – засомневалась та.
Матильда далеко не была уверена, что Пьер вообще способен полюбить. Он столько рассказывал им с Гериком о своих похождениях да влюблённостях, но всё это было несерьёзно. Матильда думала, что нравилась ему, а оказалось, что он только делал вид, чтобы повеселиться над ней и Гериком. Может быть, он притворится, что любит Эмму, но едва ли полюбит её по-настоящему.
– Откуда я могу знать? Ты красивая и добродетельная. Тебя легко полюбить, а сердце у Пьера свободно, так что это вероятно.
– Я вот сама его не люблю, – призналась Эмма, вздохнув. – А ты кого-нибудь любишь, Матильда?
Матильда на несколько мгновений потеряла дар речи. Эмма порой бывала уж слишком откровенной. Но почему бы с ней и не поделиться своими чувствами к Герику? Хоть кому-нибудь поведать о том, как ей плохо без него…
– Люблю… Только всё у нас сложно.
– Да? А почему сложно?
Матильда и сама не заметила, как выложила подруге всю их с Гериком историю. Эмма пребывала в восторге. Лесное путешествие двух влюблённых показалось ей весьма романтичным, даже несмотря на присутствие третьего лишнего (о роли Пьера Матильда, правда, умолчала), а когда она услышала о том, что Матильда провела с возлюбленным два дня наедине в подвале, то и вовсе захлопала в ладоши.
– Как интересно! – воскликнула она. Матильда не могла не улыбнуться: сама до сих пор с дрожью вспомнила подвал Рэндуилла, но, должно быть, звучит всё для ушей иного человека по-иному же.
Ту часть их истории, когда они с Гериком пытались бежать, но не вполне успешно, Эмма слушала с раскрытым ртом. Матильда невольно ощутила себя сказочницей. Кажется, именно так выглядела она сама, когда слушала истории старушки Риннон.
– Он убежал, – расстроенно выдохнула Эмма. – Как он мог тебя бросить?
Но Матильда тут же объяснила логику возлюбленного, и Эмма не пожалела эпитетов для Герика, назвав его и бесстрашным, и находчивым, и способным пожертвовать собой ради любви…
– Подожди-ка, – остановила поток её слов Матильда. – О какой любви ты говоришь? Он считает меня своей подругой, как и раньше.
Эмма поглядела на неё, как на сумасшедшую.
– И с чего ты это взяла?
– В тот день, когда мы решили бежать, Герик сказал мне, что знает, из-за кого я стала сама не своя… Но, когда я попыталась поговорить с ним об этом, он разозлился и перевёл тему на другое…
Эмма задумалась.
– А с Пьером тебя точно ничего не связывало?
– Упаси боже! – слишком поспешно воскликнула Матильда. Поймав внимательный взгляд подруги, она вздохнула: – Пьер оказывал мне некоторое внимание. Но, поверь, я никогда не давала ему поощрения! К тому же, потом он сам признался, что просто развлекался, строя из себя влюблённого.
– Каков подлец, – воскликнула Эмма возмущённо. – А какие он знаки внимания тебе оказывал? Говори как на духу, не стесняйся. Я же сказала, что не люблю его, так что и ревновать не буду.
– Ладно… Ну, он делал мне порой комплименты, обнимал меня иногда, говорил всякие бредни про то, что без меня ему невмоготу, – хмыкнула Матильда.
– А ты?
– Я ничего.
– То есть ничего? – допытывалась Эмма.
– Вот так – ничего! Все его красивые слова пропускала мимо ушей, в ответ обняла только раз, когда мы в Ренн прибыли и прощались с ним. На самом деле он всё это делал да говорил только чтобы Герика позлить…
– Вот же оно! – победно вскричала Эмма. Когда Матильда, не разделяя её торжества, продолжила недоумённо смотреть на неё, Эмма принялась объяснять: – Ты хоть раз пробовала посмотреть на всё это с точки зрения Герика? Он часто видел, как Пьер увивался за тобой, а ты ни разу его даже не осадила! Конечно же, он посчитал, что ты принимаешь эти ухаживания. Поэтому он и держался отстранённо. Всё же началось тогда, когда к вам Пьер присоединился? Ну вот, – удовлетворённо сказала она, когда Матильда ошарашенно кивнула, – точно так же, как ты заметила его молчаливость, он заметил и твою влюблённость, да только подумал, что к Пьеру она относится. И что точно он сказал тебе в день вашего побега?…
– Знает, из-за кого… Он выразился не ясно…
– Вот именно! А ты-то и подумала, что он догадался о твоих к нему чувствах, а он имел в виду не себя, а Пьера! – Эмма впала в раж. Теперь потрясающая история Матильды представала в ещё более запутанном и оттого прекрасном свете. – Матильда, ну как ты всего этого не заметила? Герик точно любит тебя так же сильно, как и ты его. Все его действия говорят за это! Он пытался отгородить тебя от Пьера, потому что ревновал, он подрался с заведомо сильным противником, чтобы освободить тебя, он устроил побег, чтобы спасти тебя, а после следил за тобой, чтобы быть уверенным в том, что ты в безопасности. А теперь… кстати, где он теперь?
Матильда уже не слушала. В устах Эммы она увидела всё, что происходило, в другом ключе. И замкнутость Герика, и злость к Пьеру, и многое-многое другое. Неужели они, как два дурака, всё это время мучились ложными догадками? Матильде с трудом верилось в это. Как всё могло настолько запутаться, чтобы оба оказались одураченными самими собой и друг другом же? Но Пьер знал… И впрямь всё началось с него… А тот день, когда Герик нашёл её в Ренне! Она проснулась и сказала «Пьер», а Герик тогда ещё разозлился… Для него это было ещё одно подтверждение её якобы чувств к Пьеру! А сам Пьер мог бог знает что наговорить Герику в день побега или даже раньше.
Она закрыла лицо руками и пригнулась к коленям. Невероятно, какой она была дурой…
– Матильда! – пробился в её сознание взволнованный голос Эммы. – С тобой всё хорошо? Позвать Эдит, она принесёт воды?
Она покачала головой.
– Ну-ну, не плачь, Матильда…
Судя по голосу, плакала как раз Эмма. Наверное, решила, что Матильда плачет, спрятав лицо, но это было не так. Она просто не могла прийти в себя от такого потрясения.
– Я расстроила тебя… Но в любом случае, незачем теперь горевать!
По звукам Матильда догадалась, что впечатлительная Эмма утирает слёзы рукавом платья.
– Я люблю тебя, Эмма. Ты такая замечательная…
После этих слов их обоих поглотили рыдания. Они обнимались и пытались друг друга успокоить. Эмма гладила её по голове и приговаривала, что теперь у них с Гериком всё наладится, а Матильда, всхлипывая, кивала.
Через некоторое время им удалось успокоиться.
– Ну, слава богу, я думала, мы затопим весь дворец, – пошутила Эмма, улыбнувшись. – Ты обязательно должна поговорить с Гериком. Он, надеюсь, в городе?
