Марина Гилл - Ветер пыльных дорог
Доминик с каждым словом закипал всё больше. Мари боялась его, когда он был так зол, но одновременно и радовалась, потому что это могло говорить только о том, что брат её любит и волнуется за неё.
– Но он ничего мне не сделал, – уверила его Мари. – Он был настолько пьян к тому времени, что попросту едва передвигался. Ты же понимаешь, я не могла бросить его в таком состоянии после того, как он спас меня…
– Спас?! – Мари зажмурилась, приготовившись выслушивать его крики. – Ты совсем не соображаешь? Да если бы он не был настолько пьяным, он бы в первую очередь тебя изнасиловал. Острых ощущений захотелось?! Не могла его бросить? И что же ты сделала? Не отблагодарила ли, случаем?
Он схватил её за плечи и встряхнул. Мари вытерпела гневную тираду молча. Когда он закончил, она как можно спокойнее возразила:
– Это всё твои догадки. Он помог мне, и я бы не хотела оставлять его на улице этой ночью. Пусти его…
– Ни слова больше, – отрезал Доминик. – Я, по-твоему, последний идиот, чтобы пускать пьяного мужлана в свой дом? Хочешь на следующее утро проснуться и обнаружить, что в доме ничего не осталось, кроме голых стен?
– Но, Доминик… – воскликнула Мари, надеясь ещё уговорить его. – Он едва…
– Я сказал, разговор окончен. Иди наверх, я прикажу принести тебе поесть. Завтра поговорим.
И он ушёл, оставив её у подножья лестницы одну. Мари с сожалением поглядела на входную дверь. Жаль, что Доминик не послушал её, и жаль, что всё же усилия оказались напрасными. Было также неприятно, что она нарушила своё обещание, и невольный спаситель, возможно, ещё ждёт, пока кто-нибудь придёт, но только зря…
Вздохнув, Мари поднялась на второй этаж, зашла в комнату, в которой некогда обитала: до того, как стала фрейлиной королевы, и упала на застеленную кровать. На душе было горько и одновременно приятно. Встреча с братом произошла не гладко, однако он всё же был рядом с ней, как в старые времена, и Мари улыбнулась. Путь проделан не зря.
На следующее утро Мари с Домиником поговорили уже без криков. Оба предпочли не упоминать о случившемся вчера разногласии. И хотя Мари не переставала думать о том, как провёл ночь тот мужчина, мысли свои оставляла при себе.
Доминик, конечно же, не одобрил идею Мари приехать к нему в Лондон одной, но не стал скрывать радость. Он признался, что и в самом деле планировал из Бретани сразу отправиться в Баварию, а в Англию может и наведается когда-нибудь, но только если ради сестры. Мари приуныла, слушая эти откровения. Она могла понять Доминика, которого тянуло на родину, потому что и сама не прочь была бы вернуться, но грустила, потому что разлука предстояла долгой.
Заметив её безрадостный вид, Доминик переменил тему и стал расспрашивать о том, как живётся ей в качестве жены. Он справедливо упрекнул её в том, что в письмах Мари не рассказывала подробно об этом, но она просто и не знала, что сказать. И сейчас они лишь сухо поведала о том, что Марильяк – достойный человек и с ним интересно беседовать. Доминик, возможно, что-то сумел понять по её тону и снова замял неудобную тему.
Потом они поговорили о том, что творится в стране. Доминик был обеспокоен и приказал Мари не медля возвращаться на остров, как только он уедет. Он собирался отдать ей двух своих слуг и одну служанку, чтобы она не подвергала себя опасности. Мари согласилась. Она знала лучше Доминика о том, что грядут далеко не мирные времена. Скоро Его Величество высадится в Дувре, и наверняка начнётся гражданская война…
Наконец, Доминик сказал ей, что ему нужно заняться продажей оставшихся вещей, и Мари ушла к себе. Она проследила в окно, как Доминик ушёл с помощником, выждала некоторое время и, взяв с собой служанку по имени Мариса, направилась в церковь.
Не то чтобы ей вдруг захотелось посетить службу, просто она желала убедиться, что вчерашний пьяный бедолага точно ушёл. И к тому же, ей было нечем заняться. Доминик отплывал завтрашним утром, тогда же уедет она. А пока всё равно не мешало сходить в церковь и очиститься от своих грехов: таких как самонадеянность, беспечность и зависть. Она завидовала Доминику, который был свободным, в отличие от неё…
Через пару часов они с Марисой возвращались домой. Настроение у Мари было приподнятым. Она раздала все мелкие монеты, бывшие при ней, в руки нищих, и те наговорили ей много хороших слов в благодарность. Болтовня Марисы тоже была девушке в радость. Как хорошо, что эта девочка отправится с ней на Уайт, может, с ней не будет так одиноко.
Тяжёлый воздух города, однако, несколько угнетал её. Мари помнила, что ей сначала не понравилось здесь, когда она только-только прибыла в Англию. После родной Баварии со свежим, горным воздухом, в столице она почувствовала себя, как в клетке. Потом привыкла. А теперь после морского воздуха Уайта, снова ощущала неприязнь к Лондону.
– Добрый день.
Мари вздрогнула и обернулась. Приветствие, произнесённое хриплым голосом, явно было обращено к ней. В первую секунду она не поняла, что нужно от неё привлекательному, высокому и мрачному мужчине, но потом погрузилась в его чистые голубые глаза и сразу вспомнила. Да это же вчерашний её спаситель, которого она бросила на улице! Протрезвевший он выглядел гораздо красивее.
Он смотрел на неё с ожиданием, и Мари поняла, что не поздоровалась.
– И вам добрый день…
И снова поняла, что не обязана с ним даже разговаривать после того, как он наглым образом завалился на неё и распускал руки.
– Вы со служанкой, – кивнул он на Марису, стоявшую чуть позади и с восторгом пялившуюся на статного воина. Мари только сейчас поняла, что он не просто пьянчуга или бродяга какой. На поясе висели ножны, а из них выглядывала рукоять меча. Да и вчера он разогнал всех мечом, вероятно, да только она от страха этого не заметила. – Значит, леди?…
– Это вас не касается, – вежливо ответила Мари, про себя расстраиваясь, что в мужья ей не достался молодой и красивый человек, как этот воин. – Я рада, что сегодня вы в состоянии идти самостоятельно. Однако же это не повод продолжать наше знакомство.
– Филип, – поклонился он ей, будто совсем не услышав её слов.
Мари с изумлением уставилась на него, не ожидая такой дерзости. Наверное, стоило возмутиться, но отчего-то ей понравилась его настойчивость.
Она улыбнулась и слегка наклонила голову вбок, будто задумавшись о чём-то. В конце концов, она сказала своей служанке:
– Мариса, пойди пока позади нас. Мы побеседуем с… Филипом, – с особым ударением на его имени произнесла она.
Вместе с тем она развернулась и, не оглядываясь, пошла вперёд. Филип последовал за ней, держась чуть позади, но достаточно близко, чтобы это волновало Мари. Она не совсем понимала, что творит, но… Она вспомнила своего стареющего мужа, и её передёрнуло. А этот человек, Филип… В памяти всплыла вчерашняя ночь, когда она обнимала его за талию, а он её за плечи. Мари разволновалась ещё сильнее; к щекам прилила кровь.
