Филиппа Грегори - Любовник королевы
Елизавета отвернулась и, как с нею бывало в минуты волнения, принялась терзать кожицу вокруг ногтей.
– Все зашло намного дальше, чем я собиралась себе позволить, – почти шепотом призналась она. – Я ни о чем не думала, а только неслась вперед и вперед…
– Если вы сумеете отказаться от клятвы, данной при помолвке, то ваша репутация на какое-то время будет замарана, однако потом все образуется. Естественно, если вы дадите ему отставку и выйдете замуж за другого. Но если вы и дальше пойдете по этому пути, народ скорее сбросит вас с трона, чем преклонит колена перед Робертом Дадли.
– Мария вышла за Филиппа, хотя его тоже ненавидели! – сердито напомнила Сесилу Елизавета.
– Но вы забыли, что Филипп – помазанный король! – воскликнул Сесил. – Народ и придворные могли его ненавидеть, но происхождение этого человека ни у кого не вызывало нареканий. У Филиппа была армия, поддерживающая его, а в перспективе – наследование трона Испанской империи. Что есть у Дадли? Кучка слуг, конюхи, егеря и ловчие? Останутся ли они с ним, едва вспыхнет первый мятеж?
– Я дала ему слово, – прошептала Елизавета. – Перед Богом и уважаемыми свидетелями.
– Придется забрать его назад, – сухо ответил Сесил. – Иначе плоды достигнутого мира не принесут вам наслаждения. Получится, что мир для Англии вы завоевали, а свой трон подарили Кэтрин Грей.
– Кэтрин? В королевы? – побледнев, повторила Елизавета. – Никогда!
– Ваше величество, мне известно по меньшей мере о двух заговорах, ставящих своей целью возведение ее на престол вместо вас. Протестантка, как и ее сестра Джейн, из династии Тюдоров, пользуется симпатией народа и знати.
– Так она строит заговоры против меня?
– Если бы я хоть на крупицу усомнился в ее лояльности, она была бы немедленно арестована. Сама Кэтрин ни в чем не замешана, но есть люди, которые хотели бы свергнуть вас и посадить на трон ее. Когда они узнают о вашем обещании выйти за сэра Роберта, число сторонников заговора сразу возрастет.
– Я сохраню это в тайне.
– Этого мало. Нужно отказаться от своей клятвы и забыть о ней как о страшном сне. Вам придется пойти на аннулирование вашей помолвки. Вы не можете выйти за сэра Роберта, и он это знает. Вам нужно будет сказать ему, что в голове у вас прояснилось и вы понимаете невозможность брака с ним. Он должен вас освободить.
– Хочешь, я напишу мистеру Форстеру? – предложила Эми Лиззи Оддингселл, пытаясь говорить весело и выдавать необходимость за мысль, случайно пришедшую ей в голову. – Мы могли бы несколько недель погостить в Камнор-Плейсе.
– В Камнор-Плейсе? – удивилась Эми.
Близились сумерки. Она сидела у окна и шила рубашечку для маленького Тома Хайда.
– Да, – все тем же веселым тоном ответила Лиззи. – В прошлом году, примерно в это же время, мы навещали их, а потом отправились в Чизлхерст.
– Ты ничего не слышала о моем господине? – спросила Эми, медленно поднимая голову от шитья и зная, что ответ будет отрицательным. – Может, мистер Хайд получил от него письмо? С чего вдруг ты заговорила об отъезде?
– Никаких писем брат не получал, – ответила Лиззи, не зная, как сгладить свою неловкость. – Я сразу сказала бы тебе об этом.
Эми вернулась к шитью.
– Может, брат говорил с тобой? Наверное, он устал от нашего присутствия и пожелал, чтобы мы уехали, да?
– Нет, что ты! – поспешила успокоить ее Лиззи. – Просто я подумала: остальные твои друзья огорчатся, если ты их не навестишь. Потом мы могли бы поехать к Скоттам в Кэмберуэлл. Думаю, тебе захочется походить по лондонским магазинам и купить себе что-нибудь новенькое.
– Мне подумалось, что он несколько охладел ко мне, – заметила Эми. – Боюсь, ему захотелось, чтобы я уехала.
– Зачем ты выдумываешь? – воскликнула Лиззи, недовольная своим неестественно бодрым голосом. – Просто мне в голову пришла такая мысль, вот я ею с тобой и поделилась. Вдруг ты устала от здешней жизни и хочешь сменить обстановку? Это все.
– Нет, совсем не устала, – ответила Эми, отрешенно улыбнувшись. – Мне здесь очень нравится. Тут так чудесно. Лиззи, давай еще поживем у твоего брата.
– Где ты столько времени пропадала? – тихо спросил Роберт во время обеда в покоях королевы. – Я посмотрел лошадей, затем сразу же пошел туда, где вы собирались. Вижу, комната пуста. Мне сказали, что ты гуляешь с Сесилом в саду. Я пошел туда, но и там тебя нет. Тогда я вернулся в твои покои. Фрейлины заявили, что ты устала на прогулке, прилегла и велела не тревожить.
– Я действительно устала, – быстро ответила Елизавета. – Прилегла отдохнуть.
Роберт присмотрелся к ней. Лицо бледное, под глазами тени, веки покрасневшие.
– Он тебя чем-то расстроил?
– Нет, – покачала головой Елизавета.
– Ты опять рассердилась на него за промахи в Шотландии?
– Нет. Хватит нам осыпать его упреками. Вряд ли мы могли бы получить больше, чем он добился.
– Прощайте, блистательные возможности? – с усмешкой напомнил ей Роберт.
– Может, итак.
«Значит, Сесил опять успел окружить ее своими чарами, – подумал он. – До чего ж она податлива».
– Елизавета, я же не слепой. Я вижу, что после прогулки с Сесилом в тебе что-то изменилось. Что случилось?
– Не сейчас, – только и ответила она. – Потом поговорим. Наедине.
Роберт не стал спорить. Он и так видел настороженные, любопытные взгляды придворных, обедавших с ними. Те сидели, навострив уши, ловили каждое слово, любой жест королевы и сэра Роберта.
– Конечно, – учтиво улыбаясь, согласился он. – Тогда чем ты хочешь развлечься после обеда? Может, сыграем в карты или еще во что-нибудь? Потанцуем?
– Лучше в карты, – сказала Елизавета, сообразив, что игра избавит ее от необходимости разговаривать.
Поздним вечером Роберт, как всегда, ждал у себя Елизавету. Снаружи у двери стоял верный Тамворт. На столике ожидало вино и угощение. От топящегося камина вкусно пахло яблоней – в королевском саду срубили старые деревья, переставшие плодоносить. Наконец заветная дверца приоткрылась, и вошла Елизавета. Но сегодня в ее движениях не было порывистости и нетерпения, а лицо не озарялось желанием. Чувствовалось, что она заставила себя прийти и не появилась бы вовсе, если бы могла.
«Королева полностью помирилась с Сесилом, – подумал Роберт, вспомнив странное поведение Елизаветы за обедом. – Скорее всего, этот хитрец опять что-то наговорил ей против меня. Не беда. Главное в том, что мы успели обручиться, пока его здесь не было. Она – моя».
– Дорогая, я едва мог дождаться, когда мы окажемся наедине, – сказал он, принимая ее в объятия.
