Филиппа Грегори - Любовник королевы
Уильям глубоко вздохнул и заявил:
– Ваше величество, Эми Дадли, в девичестве Робсарт, – еще совсем молодая женщина. Так что нет оснований думать о ее скорой смерти. Вы не можете откладывать свое замужество, дожидаясь, пока она умрет. Едва ли вы даруете супругам Дадли развод, поскольку оснований для него нет. Их брак был заключен по любви, при полном согласии родителей. Должно быть, вы и сами помните, как танцевали на свадьбе сэра Роберта. Учтите, вы не можете выйти замуж за человека, на семейство которого пала тень государственной измены. Мало того, он женат.
Елизавета резко повернулась к нему и заявила:
– Могу и выйду, Сесил. Я ему это обещала.
«Как это понимать? Что они успели тут натворить, пока меня не было?»
Страхи бушевали внутри Сесила, а на лице его играла учтивая улыбка придворного, которого королева удостоила высокой чести, решив прогуляться с ним.
– Вы дали ему личное обещание? Силы в нем не больше, чем в юношеском объяснении в любви. Вы просто пошептались.
– Нет, Сесил. Мы с сэром Робертом обручились. Это называется помолвка de futuro. Мы совершили ее в королевской часовне, при свидетелях.
– Каких же именно? – спросил он.
В голове Уильяма замелькали ужасающие картины. Свидетелей можно подкупить или только пообещать им вознаграждение, а потом… убить, отправить в изгнание, оклеветать и так далее.
– Чета Ноллис.
Это сразило Сесила еще сильнее.
Они шли молча. У советника подгибались ноги. То, что он услышал, не приснилось бы ему и в страшном сне. Он не сумел уберечь свою королеву, не смог раздвоиться, оставить половину себя в Лондоне. Елизавета попала в ловушку, а вместе с нею – и вся Англия.
– Призрак, ты сердишься на меня? – тихо спросила она. – Я же это чувствую. Думаешь, я совершила чудовищную ошибку, воспользовавшись тем, что ты далеко и меня некому остановить?
– Скажу вам честно. То, что я услышал, испугало меня больше, чем вид осажденного Лейтского замка.
– Призрак, ну что ты в самом деле? Мне было не совладать с собой. Тебя здесь не было. Я каждый день боялась, что французы вторгнутся в Англию, причем не с севера, а с юга, пока наша армия в Шотландии. Я думала, что уже лишилась трона. Мне больше нечего было терять. Знал бы ты, как он заботился обо мне, успокаивал, ободрял! Я радовалась, что у меня хотя бы есть любимый человек.
– Ваше величество, эта беда пострашнее французского вторжения, – сказал Сесил. – Если бы враг вступил на нашу землю, каждый англичанин положил бы за вас жизнь. Но узнай подданные, что вы обручились с сэром Робертом и собрались выйти за него, они вместо вас возвели бы на престол Кэтрин Грей, сестру Джейн, нашей «девятидневной королевы».
Они подошли к конюшням.
– Давай погуляем еще, – торопливо сказала Елизавета. – Я не решусь встретиться с ним сейчас. Он сразу увидит, что я тебе проболталась.
– Значит, лорд Дадли запретил вам рассказывать мне об этом?
– Ему не надо было это делать! Мы оба понимали, что ты воспротивишься.
Сесил повел Елизавету на другую дорожку. Королеву трясло.
– Английский народ не восстал бы против меня за то, что я полюбила человека, которого знаю с детства.
– Ваше величество, они не примут его в качестве вашего супруга. Простите меня, но самое лучшее, что вы можете сделать, так это избрать своего преемника. Точнее, преемницу. Вам придется отречься от трона и сложить с себя полномочия королевы. – Ему пришлось подхватить Елизавету, иначе она рухнула бы на землю. – Желаете присесть?
– Нет, давай ходить. Это лучше, – упрямо возразила Елизавета. – Призрак, ты ведь решил меня припугнуть. Сознайся! На самом деле все не так страшно, как ты рисуешь.
– Я говорю вам правду. Иногда она бывает очень пугающей.
– Что ты имеешь против сэра Роберта? Это же просто сплетни, будто по всей стране его ненавидят. Есть при дворе с полдюжины человек. Прежде всего мой пустоголовый дядюшка. Потом герцог Арундельский, еще двое или трое. Так они просто ревнуют его, завидуют тому вниманию, какое я ему оказываю. Скорее всего, они метят на его посты, не прочь отобрать у него богатство…
– Все гораздо серьезнее, – вздохнул Сесил. – Елизавета, послушайте меня. Я говорю вам правду. Дело не в ревности и зависти, обычных при дворе. Просто и в вашем окружении, и по стране о сэре Роберте сложилось определенное мнение. Оно касается его семьи и прошлого. Вспомните, отца лорда Дадли казнили за подготовку заговора против вашей сестры. Его дед замышлял свергнуть вашего отца и тоже пошел на плаху. Ваше величество, принцесса, у сэра Роберта дурная кровь, как говорят в таких случаях. Плохое наследство. Получается, что его семья годами строила заговоры против вашей. Многие помнят!.. Стоит кому-то из Дадли достичь высокого положения, как сразу же начинаются злоупотребления властью. Никто не поверит человеку из этого рода, занявшему высокое положение. Все знают, что он женат. К несчастью для сэра Роберта, леди Дадли ничем не запятнала ни свое, ни его имя. Он не может просто отказаться от нее как от распутницы и неверной супруги. Самое печальное, что слухи о ваших отношениях распространились за пределы Англии. Европейские дворы открыто смеются над вами и говорят, что вы позорите себя, прелюбодействуя со своим шталмейстером. – Сесил увидел, как вспыхнуло ее лицо, и продолжил: – Ваше величество, положение накладывает на вас определенные ограничения. Вы должны выйти замуж за короля, принца, эрцгерцога. Словом, за человека с благородной родословной, союз с которым будет способствовать процветанию нашей страны. Вам нельзя соединяться со своим подданным, происхождение которого ниже вашего, даже если он красив и обаятелен, умеет превосходно обращаться с лошадьми и устраивать замечательные празднества. Англия никогда не примет его в качестве вашего супруга. Уж поверьте моему опыту.
– Ты ведь его тоже ненавидишь, – накинулась она на Сесила. – Наверное, тоже был бы не прочь расправиться с ним.
«Со всей жестокостью, какой он заслуживает», – мысленно ответил ей Сесил, но улыбался все так же мягко и сочувственно.
– Дело вовсе не в том, как отношусь к нему я. Будь он подходящей для вас кандидатурой, я поддержал бы его вне зависимости от своего отношения. Моя обязанность – советовать вам то, что пойдет на пользу вашей репутации, а свои предпочтения я держу при себе. Да и с чего вы взяли, что я его ненавижу? Во многом сэр Роберт мне симпатичен. Но меня давно пугает особое расположение, которое вы ему оказываете. Я боялся, как бы оно не стало опасным, однако никогда не думал, что эта угроза будет настолько велика.
Елизавета отвернулась и, как с нею бывало в минуты волнения, принялась терзать кожицу вокруг ногтей.
