Филиппа Грегори - Любовник королевы
– Эми, но ведь есть же правила приличия, – стала придумывать новые доводы Лиззи. – Мы же приглашены на целый сентябрь. Что о нас подумают, если мы через неделю соберемся и уедем?
Лиззи надеялась, что ее ложь выглядит вполне правдоподобно и подруга больше не станет возражать.
Она уже хотела заговорить о другом, когда Эми вдруг повернулась к ней, выразительно на нее посмотрела и сказала, медленно выговаривая каждое слово:
– Лиззи, а ведь все куда проще. Твоему брату нужно, чтобы я поскорее уехала из его дома. И он, и Алиса совсем не хотят моего возвращения в октябре. Возможно, они вообще больше не желают видеть меня в своем доме. Значит, чутье меня не обмануло. Не надо всей этой лжи во спасение. Твой брат больше не собирается поддерживать знакомство со мной. Да и никто этого не хочет.
– Зачем ты так говоришь? – пыталась возразить Лиззи. – Ведь мистер Форстер пригласил тебя.
– Думаю, что не сам. Ты писала ему? Просила разрешения приехать?
– Да, – созналась Лиззи, опустив глаза. – Выбор у нас невелик. Либо туда, либо в Стэнфилд-холл.
– Хорошо, мы поедем в Камнор-Плейс, – сказала Эми. – Всего год назад люди наперебой меня приглашали и были рады, если я оставалась у них на несколько месяцев, а не дней. Как все изменилось. Думаю, Форстеры с трудом вытерпят меня три-четыре недели.
Совсем недавно Елизавета цеплялась за любую возможность побыть с Робертом наедине. Теперь она словно избегала его и стремилась побольше времени проводить с Уильямом Сесилом. Буквально в последний момент она отказалась ехать на охоту, заявив, что у нее раскалывается голова, а от верховой езды заболит еще сильнее. Когда ее спросили, не отменить ли выезд вообще, Елизавета сказала, что не хочет лишать придворных развлечения. Ведь охотничьи забавы должны были растянуться на целый день. Поэтому с Робертом поехала не она, а Летиция Ноллис.
Пожелав придворным удачной охоты, королева вернулась в свои покои, где ее ждал Сесил.
– Он говорит, что готов ждать.
Из окна Виндзорского замка еще была видна кавалькада, двигавшаяся по склону крутого холма. Дальнейший путь охотников лежал сначала в город, а затем к прибрежным болотам.
Сесил молчал.
– Он говорит, что ему все равно, объявим ли мы о помолвке или сохраним ее в тайне. Мы можем подождать, пока наступят благоприятные времена.
– Вам нужно аннулировать помолвку, – сказал Сесил.
– Призрак, я не могу это сделать! – почти крикнула Елизавета, отворачиваясь от окна. – Я боюсь его потерять. Это для меня хуже смерти.
– Вы согласились бы уступить ему трон?
– Нет! Никому и ни за что. Такого не будет.
– Тогда вам нужно взять свою клятву назад, – решительно заявил главный советник.
– Я не могу нарушить данное ему слово. Не хочу, чтобы он считал меня вероломной.
– Вы должны освободить друг друга от обещаний. Сэр Роберт прекрасно знал, что он не вправе приносить клятву перед алтарем. Он ведь не свободен. Совершенно неважно, любит он супругу или нет. Эта помолвка сделала его двоеженцем.
– Он ни за что меня не отпустит, – прошептала Елизавета.
– Да, пока у него остается хоть малейший шанс вас завоевать, – согласился Сесил. – А если лорд Дадли убедится в том, что это безнадежная затея, поймет, что дальнейшее упорство может стоить ему положения при дворе? Нужно поставить его перед выбором. Или он навсегда лишится возможности видеть вас и отправится в ссылку, или откажется от своих брачных притязаний и останется в том положении, какое занимал до этой помолвки.
– Наверное, тогда он отступил бы, – неохотно призналась Елизавета. – Но пойми, Призрак, у меня не хватит смелости угрожать ему ссылкой, сказать, чтобы он оставил меня. Я не могу обречь его на страдания. Неужели тебе неведома любовь? Я не могу его отвергнуть, скорее соглашусь отсечь свою правую руку.
Все эти пылкие заявления ничуть не впечатлили Сесила.
– Понимаю. Это должно выглядеть как его собственный свободный выбор.
– Нет, ты не понимаешь! Он меня любит и никогда не оставит!
– Но уж точно не отдаст за вас свою правую руку, – убежденно сказал Сесил.
Елизавета задумалась.
– У тебя есть какой-то замысел? Ты знаешь, как мне освободиться?
– Мне придется найти такой способ. Если по стране пойдут слухи об этой безумной помолвке, вы потеряете трон. Елизавета, я не шучу и не пугаю вас. Положение серьезное. Я должен найти способ помочь вам, а затем мы вместе им воспользуемся. Цену в расчет не принимаем.
– Я не предам свою любовь к нему, – сказала Елизавета. – Все это он должен услышать не от меня. Что угодно, только не это. Я скорее умру, чем дам ему повод обвинить меня в вероломстве.
– Я очень даже хорошо это знаю, – согласился обеспокоенный Сесил. – Нужно обставить все как его решение и свободный выбор.
Путь из Денчворта в Камнор-Плейс не был долгим. Он пролегал среди сочно-зеленых холмов Оксфордшира, где под синим, совсем еще летним небом паслись овечьи стада. Беспечные ребятишки-пастушки, завидев путешественниц, с криками неслись к дороге, чтобы поглазеть на важных дам.
На этот раз Эми не улыбалась детям, скачущим с проворством коз, и не бросала им мелких монеток. Скорее всего, она не видела и не слышала их. Леди Дадли впервые ехала без сопровождающих, с одной только Лиззи Оддингселл. Сейчас ее окружали не ливрейные лакеи, а облака дорожной пыли. Никто не скакал впереди нее, держа древко штандарта с гербом Дадли. Она ехала, опустив голову и поводья. Ее лошадь тяжело ступала, будто в седле сидела не легкая как перышко Эми, а воин в полном боевом облачении.
– В этом году поля просто радуют глаз, – сказала Лиззи, чтобы хоть как-то развеять тягостное молчание.
Эми рассеянно огляделась по сторонам.
– Да.
– Можно ждать хорошего урожая?
– Да.
Перед отъездом Лиззи написала сэру Роберту, уведомив его, что Эми покидает Абингдон и переезжает в Камнор. Ответа она не получила. Никто из слуг Дадли не привез денег для уплаты долгов. Убедившись, что сопровождающих не будет, Лиззи попросила брата помочь в перевозке вещей Эми. Уильям Хайд выделил небольшую телегу и двух слуг. Когда солнечным утром Эми вышла на крыльцо, одетая для путешествия, она увидела старую телегу, не особо расторопных слуг и поняла, что поедет как обычная женщина. Не будет ни штандарта знатного лорда Дадли, ни горделивых слуг в ливреях, при одном виде которых простой люд освобождал дорогу, снимал шапки и кланялся. Так могла бы ехать мисс Робсарт. Но нынешнее положение Эми оказалось несравненно худшим. Прежде она была свободна и могла выйти за кого угодно. Там, где она жила, многие сочли бы ее выгодной партией. А сейчас… горькая участь женщины, выбравшей не того мужчину.
