Влюбленный астроном - Лорен Антуан

Тот согласно кивнул:

– Никогда и никому. Даже в мемуарах, если я когда-нибудь их напишу.

Они ступили на поляну, посреди которой на земле сидел старик. Его кожа была еще темнее, чем у Туссена, и в правой руке он держал палку. Туссен приблизился к старику, опустился перед ним на корточки и о чем-то заговорил на незнакомом Гийому языке. Старик открыл глаза, обнажив затянутые светло-серой пеленой зрачки. Слепец, понял Гийом. Старик качнул головой и несколько раз ударил палкой по земле, словно передавал какой-то зашифрованный сигнал. Туссен поднялся и подошел к Гийому.

– Это хранитель последних додо, – сказал он и почтительно добавил: – Очень мудрый человек.

Старик перестал стучать палкой по земле, и астроном вздрогнул, услышав дважды повторенное гортанное: «До-до-о-о-о…» К ним неуверенно, с трудом переставляя по земле толстые лапы, приближались две птицы. Крупные, около метра в длину, с серо-голубым оперением и крючковатым желтым клювом размером с мужскую ладонь. Одна из птиц встала прямо перед Гийомом и уставилась на него маленькими ярко-желтыми глазами.

– До-до-о-о-о, – произнесла птица.

– Додо, – ответил Гийом.

– Их осталось всего четыре, – объяснил Туссен. – И ни одной самки. Твои глаза, Гийом, видят последних в мире птиц додо.

Гийом молча склонил голову.

Хранитель сделал им знак подойти. Они повиновались и присели рядом с ним. Старик заговорил на языке островитян.

– Он хочет, чтобы ты дал ему руку, – перевел Туссен.

Гийом протянул старику руку. Тот взял ее и зажмурился. Затем он поднял голову, снова обнажив невидящие белесые глаза, и прошептал несколько фраз.

– Он говорит, что ты совершишь большое путешествие, – перевел Туссен. – Но ты ищешь не то, что тебе нужно.

Гийом нахмурился:

– Скажи ему, что я ищу Венеру. Звезду.

Туссен перевел ответ астронома. Старик помотал головой, а потом улыбнулся и сказал что-то еще на своем языке.

– Он говорит: нет, – перевел Туссен. – Ты ищешь не звезду, ты ищешь любовь. Ты найдешь ее в конце пути. – И добавил: – Ты уехал в далекую даль на поиски того, что было у тебя под носом и что ждет тебя дома.

* * *

Ксавье рассматривал полученный утром заказ – книгу «Путешествие по Индийскому океану, предпринятое по случаю прохождения Венеры перед диском Солнца 6 июня 1761 года и 3-го числа того же месяца 1769 года». Это сочинение в двух томах представляло собой факсимильное издание 1770 года с характерными для XVIII века особенностями шрифта, унаследованными от старофранцузского, где вместо буквы «s» писали букву «f», из-за чего складывалось впечатление, что астроном страдал дефектом дикции. Ксавье почудилось, что он держит в руках старинный гримуар, полный описаний чудес, невероятных приключений, далеких странствий и волшебных стран.

Утром, завтракая на балконе, он на всякий случай навел телескоп на знакомое окно и убедился, что никаких непарнокопытных в черно-белую полоску в квартире не наблюдается. Зато брюнетка появилась несколько раз, правда, Ксавье видел только ее силуэт. Потом она с телефоном в руке подошла к открытому окну, о чем-то поговорила, взглянула на часы и торопливо нажала отбой. Что-то схватила – сумку? куртку? – и поспешила на выход. Ксавье мысленно прикинул, как много времени ей понадобится, чтобы спуститься с шестого этажа, – за свою профессиональную жизнь он преодолел столько лестниц, что мог рассчитывать на точность оценки. Действительно, он не ошибся. Спустя пару минут дверь подъезда распахнулась, выпуская женщину. На ней была черная юбка, топ на бретельках, ботинки на каблуках, и она направлялась к угловому кафе. На переходе она остановилась, ожидая, пока загорится зеленый, после чего в самом деле зашла на террасу кафе, где уже сидел темноволосый мужчина. Он приподнялся ей навстречу, но целоваться они не стали. Кофе у Ксавье остывал, а он не мог оторвать глаз от парочки в кафе и жалел только, что не умеет читать по губам, чтобы понять, о чем они разговаривают. Они говорили, не глядя друг на друга. К столику подошел официант, и она отрицательно покачала головой, явно не намереваясь задерживаться надолго. После этого они какое-то время молчали. Затем мужчина оживился и принялся загибать пальцы правой руки, перечисляя какие-то очевидные ему аргументы. Женщина пожала плечами, и между ними снова повисло молчание. Наконец она накрыла своей ладонью руку мужчины, словно в чем-то извинялась, но одновременно помотала головой, как бы говоря: ничего тут не поделаешь. Мужчина закурил сигарету. Она сказала ему несколько слов, встала и ушла не оборачиваясь. Перешла через дорогу на зеленый светофор, вернулась к своему дому, набрала код подъезда и исчезла за дверью. Ксавье поднял телескоп к ее окну шестью этажами выше. И правда, спустя минуту она появилась. Сначала в глубине квартиры мелькнул ее силуэт, а потом она вышла на балкон с кружкой чая в руке. Ксавье перевел оптику на мужчину в кафе: тот по-прежнему сидел за столиком и сосредоточенно курил. Но вот он достал из кармана телефон и набрал номер. Ксавье быстро поднял телескоп к балкону. Женщина повернула голову к двери: судя по всему, звонил оставленный в комнате мобильник. Она проигнорировала звонок и продолжала смотреть на город внизу. Мужчина выключил телефон и положил его на столик. Махнул рукой официанту, чтобы принес еще кофе, опять включил телефон и набрал номер. Брюнетка на балконе даже не пошевелилась – похоже, на сей раз он звонил не ей. Если бы послушать, с кем и о чем он говорит, история заметно прояснилась бы… И, кажется, рядом с мужчиной есть свободный столик…

«Да. Да, хорошо. Я знаю. Ну, так уж вышло. Наверно, это к лучшему», – говорил мужчина в смартфон. Ксавье сидел за соседним столиком и ждал заказанный кофе. Носки и ботинки он натянул с головокружительной скоростью, причесываться не стал, чтобы не терять времени, и пулей полетел в кафе. «Да ничего не ладилось. Мы слишком разные», – продолжал мужчина, попутно надев солнечные очки, чтобы защититься от ярких лучей. Ксавье пил кофе, чувствуя себя одновременно Джеймсом Стюартом – персонажем фильма Альфреда Хичкока «Окно во двор» – и неудачником-одиночкой, который от нечего делать шпионит за незнакомыми соседями. Он так и не решил, какой типаж – драматический хичкоковский или жалкий реалистичный – подходит ему больше, когда мужчина раздраженно произнес: «Что с ней станет? Да ничего! Ничего! И вообще мне плевать! У Алисы своя жизнь. Вот пусть и сидит со своей зеброй, если ей так нравится!» Ксавье поднял голову над чашкой кофе. Он с трудом подавил в себе желание положить мужчине руку на плечо и сказать: «Извините за беспокойство, но кто эта женщина, у которой в квартире живет зебра? Извольте ответить, и немедленно!» Разумеется, он не сделал ничего подобного. Мужчина бросил взгляд на часы, понял, что опаздывает, и завершил разговор. Подозвал официанта, расплатился монетами, вышел из-за стола и исчез на бульваре. Ксавье переваривал полученную информацию: женщину зовут Алиса, она только что порвала с мужчиной в солнечных очках, и дома у нее живет зебра. У него зазвонил мобильный. На экране высветилось: «Шамуа».

– Да, Фредерик?

– Добрый день. В… в… вы не в офисе?

Ксавье посмотрел на часы. Игра в Джеймса Стюарта отняла у него чуть больше времени, чем он полагал.

Он быстро вернулся домой, наскоро принял душ, побрился и пошел на работу, захватив с собой первый том мемуаров Гийома Лежантиля.

Днем ничего интересного не происходило, и Ксавье спокойно погрузился в чтение. Он добрался до того момента, когда астроном прощался с островом Маврикий и садился на фрегат «Сильфида», взявший курс на Индостан и намеревавшийся причалить к Коромандельскому берегу. Но тут открылась дверь.

– Здравствуйте, – послышался женский голос.

Ксавье поднял глаза от книги и увидел брюнетку по имени Алиса. Она стояла перед ним все в той же черной юбке и такого же цвета топе на бретельках. На пару секунд Ксавье охватила паника: неужели она заметила, что он наблюдает за ней в телескоп? Зачем она пришла? Каким образом она оказалась здесь, в его реальной жизни?