Патриция Райан - Шелковые нити
Джоанна знала, что брат прав. Однако Рольф Лефевр пару раз делал ей тонкие, недвусмысленные намеки. По этой причине она продолжала носить обручальное кольцо после смерти мужа. Тем не менее, интерес к ней со стороны мужского пола возрос, когда известие о смерти Прюита распространилось по округе. Не помогли ни скромный вид, ни отсутствие какого бы то ни было поощрения с ее стороны.
– Как замужняя женщина, – сказал Хью, – ты была избавлена от нежелательного внимания. Теперь все изменилось. Город – опасное место для женщин, Джоанна, особенно одиноких.
Ей ли этого не знать! Город, с его узкими улицами и людскими толпами, с постоянным шумом и вонью, давно потерял для нее свое очарование. Со временем Джоанна обнаружила, что тоскует по зеленым просторам, где прошла ее юность, но теперь, когда не стало Прюита, ее мечта поселиться в уютном маленьком коттедже останется мечтой. Она с трудом сводила концы с концами здесь, в Лондоне, где можно было продавать ее вышивки. На что она будет жить в сельской местности? И где взять деньги на переезд? Ситуация была настолько безнадежной, что даже думать о ней было невыносимо.
Вздохнув, Джоанна сделала глоток холодной терпкой простокваши.
– Ты надолго приехал на этот раз?
Хью иронично улыбнулся в ответ на ее попытку направить разговор в другое русло. Он слишком хорошо знал свою сестру.
– Осенью я должен вернуться в Саксонию. Джоанна радостно улыбнулась:
– Ты хочешь сказать, что пробудешь здесь все лето?
– Если захочу. Возможно, я так и сделаю. Думаю, я заслужил небольшой отдых от кровопролития.
– А потом опять уедешь? Неужели это так необходимо? Его взгляд погрустнел.
– Ты же знаешь, что я не могу оставаться здесь, Джоанна. И знаешь почему.
Джоанна кивнула. Из-за отца.
– Он знает, что ты вернулся в Англию?
– Я только что приехал, – ответил Хью, стараясь выглядеть невозмутимым.
– Уэксфорд в полутора днях езды от Лондона, Хью. Тебе не кажется, что следует навестить его на этот раз?
– Странный совет, сестричка, учитывая, что ты не была там шесть лет, – с сарказмом заметил Хью.
– Это не мое решение, как тебе известно. А у тебя есть выбор.
– Да, и я предпочитаю держаться от этого сукина сына как можно дальше.
– Хью…
– Как ты живешь, Джоанна? – спросил он, сменив в свою очередь тему. – Скажи мне правду.
Если бы только она могла! Джоанна истосковалась по сочувствующему слушателю. Но Хью, узнав о ее отчаянном положении, попытается выручить ее из беды с помощью заморского золота, ради которого рискует жизнью. Однажды Джоанна уже воспользовалась щедростью брата – и поклялась себе, что это больше никогда не повторится. Как ни печальна ее участь, это ее собственная вина. Никто не заставлял ее выходить замуж за Прюита Чапмена. Она сама загнала себя в эту ловушку и сама должна искать выход.
– Неплохо, – осторожно отозвалась Джоанна. – Правда, мне больше нельзя торговать шелком, поскольку я не член гильдии.
– Он оставил тебе хоть что-нибудь?
– Немного денег. – И хотя Джоанна тряслась над каждым пенни, они почти закончились. Если ничего не изменится, ей придется продать магазин. И тогда она станет не только нищей, но и бездомной. – Я делаю вышивки на предметах одежды – лентах, воротничках, поясах, подвязках – и продаю их.
Брови Хью сошлись на переносице.
– И этого хватает на жизнь?
– О да. – Джоанна поднесла кружку к губам, стараясь не смотреть ему в глаза.
Хью покачал головой:
– Не нравится мне все это. Ты живешь здесь совсем одна, работая с утра до вечера, чтобы прокормиться. Такая женщина, как ты, заслуживает лучшей участи.
– Такая, как я? Я вдова торговца шелком, Хью, и не самого процветающего. Я привыкла к тяжелой работе. К тому же я люблю вышивать.
– Ты дочь одного из самых могущественных рыцарей Англии, Джоанна. Ты должна вышивать ради удовольствия. Клянусь Господом, ты должна была выйти замуж за знатного человека и вести праздную жизнь.
– Я сделала свой выбор шесть лет назад, – угрюмо отозвалась Джоанна. – И выбрана купца, а теперь расплачиваюсь за э гот выбор.
– Сколько тебе сейчас – двадцать?
– Двадцать один.
– Ты слишком молода, чтобы обрекать себя на вечное вдовство, сестренка. С твоей красотой и образованностью ты могла бы снова выйти замуж – на этот раз за человека твоего сословия, рыцаря или хотя бы сына рыцаря. За человека с добрым сердцем, который полюбит тебя. Не за смазливого проходимца, у которого слишком много обаяния и слишком мало чести.
В памяти Джоанны невольно возник образ полуобнаженного Грэма Фокса, лежащего на кровати Прюита и наблюдающего за ней затуманенным взором, от которого ее бросало в дрожь. Прюит с черными как смоль волосами и обманчиво проникновенным взглядом тоже был красив. Она не смогла устоять перед ним, как, надо полагать, и множество других женщин.
– Уже поздно, – сказал Хью, поднимаясь из-за стола. – Я должен идти. – Он зашел в кладовую за своим ранцем, а затем Джоанна проводила его до передней двери.
– Ты запираешься на ночь? – спросил он, стоя на пороге. В этот вечерний час на улице было темно и пустынно.
– Конечно. Ты что, принимаешь меня за дурочку? Хью бросил на нее сердитый взгляд.
– Я принимаю тебя за женщину, которая оставляет открытой заднюю дверь, отправляясь за продуктами.
– Ах да. – Джоанна покаянно улыбнулась. – После того, что я пережила сегодня, это больше не повторится.
– Я беспокоюсь о тебе, Джоанна.
– Напрасно, со мной все будет в порядке. Хью помедлил, подбирая слова.
– Надеюсь, ты не поставила на себе крест. Я хочу сказать, что если тебе встретится подходящий парень, человек с положением, который сможет предложить тебе жизнь, которую ты заслуживаешь…
– Как я понимаю, у тебя кто-то есть на примете. Хью поскреб заросший щетиной подбородок:
– Возможно. Ты не забыла второго сына лорда Сьюгера, Роберта? Мы дружили в юности. Отец выделил ему великолепное поместье, Рамсуик, к югу от Лондона.
– Конечно. – Джоанне всегда нравился Роберт. Однажды летом она даже по-детски увлеклась им на пару недель.
– Отличный парень, – сказал Хью.
– Да, но женатый. Хью покачал головой:
– Его жена утонула прошлым летом вместе с их старшей дочерью, Джиллиан. Они катались на лодке.
– Какой ужас!
– Я узнал об этом только вчера, когда заехал к нему по пути в Лондон. Роберт сам вытащил тело дочери из воды.
Джиллиан было только десять, и он обожал ее. Он плакал, рассказывая об этом.
– Бедный Роберт.
– В общем-то он неплохо держится. Говорит, что не может позволить себе предаваться скорби, если хочет быть хорошим отцом другим детям. У него остались две дочери, обе младше Джиллиан. Роберт сказал, что им нужна мать.
