Кэтрин Харт - Огонь желания
Сьюллен от возмущения топнула ногой.
— Нет, ты, дурак! — раздраженно воскликнула она. — Он — ее индейский муж, Пантера!
Миддлтон удивленно приподнял бровь и посмотрел на нее:
— Конечно, индейский, мисс! А я — Джордж Вашингтон. А кто вы такая?
Готовая вцепиться в него ногтями, Сьюллен взвизгнула, потом попыталась успокоиться.
— Я — Сьюллен Хэверик. Меня похитили одно временно с Таней, и я знаю, о чем говорю! Адам Сэведж и есть Пантера!
— Ну, даже если он Пантера, это не преступление, — твердо сказал Миддлтон.
Услышав это, в разговор вмешался Джеффри:
— Но преступлением является похищение женщин и использование их как рабов и проституток. И, кроме того, это племя считается нарушителем спокойствия, так как часто, не соблюдая закона, нападало на поселенцев и американских военных.
Таня не могла больше молчать.
— А как можно назвать резню на Вошите? Не иначе как неправомочным нападением! — выпалила она. — Те люди спокойно занимались своим делом, а всего через несколько часов деревня превратилась в кровавые, горящие руины.
Джеффри буравил Таню своими голубыми глазами.
— Это была удачная военная операция.
Таня возмущенно фыркнула:
— Ты называешь военной тактикой убийство женщин, детей и стариков? Это было настоящее кровопролитие, тебе и мне это известно!
— Гм-гм. — Том Миддлтон громко откашлялся. — Вопрос сейчас не в этом, миссис Сэведж. Мисс Хэверик и лейтенант заявляют, что Адам — ваш чейинский муж. Что вы можете сказать по этому поводу?
Таня убийственно посмотрела на Джеффри и Сьюллен.
— Я бы сказала, что Сьюллен сегодня перегрелась на солнце! — резко отпарировала она. — Конечно, бедняжке туго пришлось у чейинцев. Никто не станет ее винить, если у нее не все в порядке с головой!
Ярость исказила лицо Сьюллен, а Джеффри выглядел обезумевшим, но Таня знала, что он таковым и является.
— Это ложь! — взвизгнула Сьюллен и указала пальцем на Мелиссу: — Мелисса знает! Она тоже там была!
Шериф вздохнул и поднял вверх глаза.
— Что все это значит? Встреча друзей? — спросил он и обратился к Мелиссе: — О'кей, мисс Андерсон, вы можете пролить свет на эту ситуацию?
Мелисса обратила на шерифа взгляд своих васильковых глаз, являя собой саму невинность:
— Должно быть, Таня права, сэр. Наверное, у Сьюллен что-то с головой. Мне точно известно, что она ненавидит Таню и сделает все, что угодно, чтобы отомстить ей.
Сьюллен чуть не задохнулась от злости, не в силах произнести ни слова в тот момент. Шериф понимающе кивнул, принимая заявление Мелиссы.
Джеффри, однако, нашел что сказать:
— Я знаю, что вы пытаетесь сейчас сделать, но это не пройдет. Мисс Хэверик полностью контролирует себя. В ее умственных способностях я не сомневаюсь и намерен доказать, что она говорит правду!
— Адам, что вы можете сказать по этому поводу? — спросил Миддлтон. — Мы еще не услышали от вас ни одного слова.
Адам облокотился на решетку и, нехотя улыбаясь, окинул всех взглядом:
— Честно сказать, Том, я так поражен, что лишился всяческих слов. Ты и Джастин знаете меня с пеленок. Если кто-то меня и знает, так это вы.
— Я никогда в своей жизни не слыхал ничего более смешного! — добавил Джастин. — Адам и я выросли вместе! Все знают Ракель Сэведж, многие жители помнят, как она со своим отцом приехала из Санта-Фе. Адам тогда был еще грудным ребенком. Нам всем известно, что его отец — англичанин, а родственники матери — испанцы. Я отказываюсь понимать, как можно утверждать, что он чейинец! Не говоря уже о том, что он якобы вождь!
Роберто тоже решил вступиться за Адама:
— Адам — мой кузен, и я тоже знаю его всю свою жизнь. То, о чем вы говорите, слишком нелепо, чтобы принимать это в счет! Это абсурд!
Миддлтон выпустил облако дыма:
— Вот так, лейтенант. Джастин прав. Адам вырос на глазах у жителей Пуэбло. Я бы сказал, что у вас нет ни малейшего шанса выдвинуть против него такое притянутое за уши обвинение, тем более его доказать.
Джеффри окинул их всех злорадным взглядом, из его глаз сыпались огненные стрелы.
— Мы еще посмотрим! — пригрозил он. — Я уже послал курьера за разрешением предать его военному суду, поскольку вы не имеете таких полномочий. Это чисто военное дело, и вам известно, как относятся к индейцам генерал Кастер и генерал Хэнкок.
— Прежде тебе придется доказать, что я индеец, — подчеркнул Адам.
Джеффри презрительно посмотрел на него, его глаза были полны ненависти.
— Это будет нетрудно сделать в суде военных кавалеристов, которые испытывают непреодолимое желание вздернуть «грязного индейца». Кроме того, помимо Сьюллен, есть другие, которые знают, как выглядит Пантера. Я уверен, что майор Уинкоп, агент чейинцев, легко сможет установить личность Пантеры.
Только благодаря огромной силе воли Таня смогла скрыть то потрясение, которое ее охватило после такого заявления. Она еще никогда не была так благодарна непреклонным требованиям Пантеры во время подготовки ее к испытаниям. Она также была довольна, что Мелисса в этот момент не смотрела ни на Джеффри, ни на Сьюллен, и ей как-то удалось скрыть свое удивление. Лицо Адама ничего не выражало.
Миддлтон нахмурился и потер щеку.
— Я думал, Уинкоп отправился в Вашингтон, чтобы повозмущаться по поводу резни на Вошите.
— Да, глупец, хотя какой ему от этого толк, — ответил Джеффри. — Но сейчас мы ждем с минуты на минуту его возвращения. А тем временем я собираюсь не спускать глаз с мистера Сэведжа и собрать все улики против него.
— Как я уже говорил, вы стоите за мной в очереди. Даже если вы получите сегодня разрешение на его арест, вам придется подождать до тех пор, пока я не разберусь с ним.
Джеффри натянуто кивнул:
— Пока я знаю, где его найти, поверьте мне, шериф, я буду внимательно за ним следить. Я собираюсь выставить свою собственную охрану вокруг тюрьмы, чтобы быть уверенным, что он неожиданно не сбежит.
— Тогда расставьте своих людей так, чтобы они ни путались под ногами. Я не потерплю, чтобы офис был напичкан неопытными всезнайками, а мой распорядок дня нарушен, огрызнулся Миддлтон. — А сейчас выйдите из моего офиса. У меня есть дела поважнее, чем выслушивание всякой ерунды в течение целого дня.
— Я вернусь! — рявкнул через плечо Джеффри и удалился, уводя с собой возмущенную Сьюллен.
После того как он ушел, долго никто не нарушал молчания. Все смотрели на дверь и друг на друга. И только когда Мелисса тяжело вздохнула, к ним снова вернулся дар речи.
— Адам, — начала Таня, повернув к нему обеспокоенное лицо.
Он просунул через решетку руку и погладил ее по щеке. Его темные глаза горели, глядя в ее глаза.
